Эль и Адель
К носатой физиономии и долговязой фигуре природа наградила Михаила Борисовича еще и фамилией Гримов. Куда с такими выходными данными можно податься? Ну, только что в писатели-сказочники! После некоторых жизненных колебаний, как-то: институт связи, медицинский факультет - Михаил Борисович так и сделал, то есть пополнил собой ряды отечественных сказочников.
В дни, когда писательская голова М.Б. Гримова пуста, точно вылизанный голодными котами, сметанный жбан и не может придумать даже мало-мальски приличной фабулы, тогда сочинитель обращается за помощью к безделушкам, ( куколкам, котикам, собачкам) что стоят на его рабочем столе. На первый взгляд - абсолютно бесполезные вещи. Но это только на первый, а правильном же раскладе (в дни творческой импотенции) они становятся бесценными помощниками. Некой созидательной Viagra.
Вот, например, в один из таких дней плюшевая собачка с огромными грустными глазами, поведала Михаилу Борисович занимательную сказку "о счастливой мозговой косточке"
Гримов получил за нее весьма неплохой гонорар и хвалебную статью известного критика.
Глиняная колченогая лошадь, рассказала историю о "бесстрашном рыцаре".
Историю экранизировал выдающий режиссер.
М.Б. Гримов и по сей день, получает неплохие отчисления с этой "фильмы".
Каменные, потрескавшиеся от времени, мексиканские божки, перебивая друг друга, раскрыли сказочнику тайну золотой долины.
Тайна принесла сказочнику золотую ветвь престижной литературной премии.
Богемского стекла ваза нашептала сказочнику о влюбленных цветочках.
История вошла в сотню лучших сказок тысячелетия.
Теперь послушаем, что рассказала Михаилу Борисовичу бронзовая статуэтка "Юноша и Девушка", и может быть, в недалеком будущем узнаем, какие дивиденды она ему принесет.
- Я появилась на свет в городе… Впрочем, я уже не помню его названия, - начала свой рассказ статуэтка, - и не в названии дело… так вот прежде чем стать тем, чем я сейчас являюсь, то есть статуэткой, я была частью огромного валуна, что лежит на берегу красивой речки. Валун же этот… Нет! Все по порядку!
Город расположился в долине окруженной живописными (поросшими вечно - зелеными лесами) горами. Очевидно, поэтому его и назвали Зеленогорск: тенистые сады, широкие проспекты, величественные площади, добропорядочные люди, крепкие семьи… Детский смех в парке аттракционов. Горожане по праву считали себя счастливыми людьми.
Горы защищали город от холода и зноя. Давали людям воду и пищу. Металлы и минералы.
- Мы не должны этого делать, - сказала как-то одна из гор (самая младшая), обращаясь к сестрам.
- Чего этого, - не поняли ее сестры.
- Заботиться о них!
- О ком?
- О людях!
- Почему?
- Да потому, что они не пекутся о нас. Они вырубают наши леса. Терзают наши недра, отнимают наши богатства: металлы, драгоценные камни… Если так будет продолжаться, то вскоре нам придет конец!
- Глупая, - ответили ей сестры, - мы для того и созданы, чтобы служить людям! Поэтому выбрось из головы, сестрица, свои глупости. Лучше стой спокойно, да помалкивай…
Гора аж посинела от злости, что ей закрыли рот. Вскоре она приобрела голубой оттенок, и горожане прозвали ее "голубой горой".
"Ну, нет, голубушки, вы как себе хотите, а я так этого не оставлю. Я начну бороться"!
Голубая гора стала выбрасывать в речку, что текла из нее недр и давала воду жителям города - голубые фемионы.
- Что такое фемионы, вы узнаете чуть позже, - заверила Михаила Борисовича статуэтка и продолжила свой рассказ.
Мужчины города стали походить на изнеженных женоподобных особей, а женщины - вообще Бог его знает на что.
Город стал хиреть, чахнуть…
- Мы вступили в благодатную эпоху декаданса, - объяснял эти явления известный философ.
Правые газеты называли его идиотом и писали следующее:
- Деторождение упало до критической отметки, если так пойдет и дальше, то таких идиотов, как наш философ, некому будет свести в крематорий!
- Свобода выбора - выше процветания и деторождения! - возражали им в своих передовицах издания левого толка.
Город угасал. Экономика чахла. Горы заросли непроходимыми чащами. Ведь их теперь никто не беспокоил. Дети не рождались. Казалось вот- вот и придет апокалипсис.
Они родились в один день в одном и том же роддоме. В этом нет ничего удивительного, ибо к тому времени в городе почти все существовало в единственном числе…
Черноволосого зеленоглазого мальчика назвали - Эль.
Золотоволосую голубоглазую девочку - Адель.
"Не дети, а херувимы небесные! Быть им женихом и невестой! Услышал таки Всевышний наши молитвы. Апокалипсис отодвигается!", - торжествующе восклицали религиозно настроенные обыватели.
Так вышло, что родители Адели и Эля поселись в одном доме.
Красивый старинный обвитый густым плющом дом этот являл собой скорей декорацию к сказочному фильму, чем к людскому жилищу.
На первом этаже поселилась семья Эля.
На втором Адели.
Недалеко от дома раскинулся сосновый лес. Возле него текла красивая речка.
Эль и Адель часто вместе гуляли в лесу. Вместе собирали полевые цветы. Плели из них венки. Бросали их в воду. Река расцветала.
Они вообще всегда были вместе. Никто никогда не видел их порознь.
"Тили-тили-тесто", - кричали им вслед.
Но Эль и Адель не обижались. Они и без острословов знали, что они жених и невеста, и только ждали нужного часа, чтобы стать мужем и женой.
На Рождество Эль и Адель обручились. Летом должна была состояться их свадьба.
Но! Но! Но! В январе у Эля изменилась походка. В феврале голос. Весной же когда все зацвело и запело, Эль и вовсе изменил свое имя на "Элеонор" и стал откровенно избегать своей возлюбленной.
- Что случилось Эль, - спросила его как- то Адель, - почему ты сторонишься меня? Может быть я чем-то обидела тебя…
- Не называй меня этим дурацки именем! - возмутился возлюбленный.
- А как же мне тебя теперь называть?
- Я вообще не хочу, чтобы ты меня как-нибудь называла.
- Что ты хочешь этим сказать?
- А то и хочу. Я тебя больше не люблю. Мне теперь мил совсем другой человек.
- И кто же она? - дрожащим голосом спросила Адель.
- Не она, а он, - поправил ее Эль.
- Не понимаю… ты любишь… ты любишь мужчину? - Адель побледнела. - Как ты можешь!
- Почему тебя это так удивляет! Мы живем в свободном городе и всякий волен, любить, кого вздумается.
- Но ведь…
- Прости, Адель! Прости и прощай. Мне некогда с тобой разговаривать… меня ждут.
Эль убежал, а Адель побрела, как любят говорить в сказках, куда глаза глядят.
Очнулась она на берегу реки, той самой, что брала свое начало на Голубой Горе. Девушка присела на камень и горько заплакала.
- Отчего ты плачешь, милая? - поинтересовался журчащим точно лесной ручей голосом у девушки кто-то невидимый.
- Как же мне не плакать? - ответила невидимке Адель, - ведь меня бросил юноша, которого я люблю пуще самой жизни. И ушел к… даже не к другой, а к другому… почему? разве так может быть? Простите, не знаю, - Адель огляделась по сторонам, - кто вы и как вас называть.
- Меня зовут речная вода, - ответил невидимка.
- Но этого не может быть! Вода не умеет разговаривать.
- Может, милая моя, может. У воды есть и голос, и память и сердце, - Адели даже показалась, что речная волна улыбнулась ей, - вода знает много такого, чего и не снилось вашим мудрецам.
- И ты знаешь, почему мой возлюбленный бросил меня?
- Ну, это проще простого. Посмотри вот на эту голубую гору. Видишь ее?
- Вижу, - Адель кивнула головой.
- Вот она и есть виновница бед вашего города. Она виновата в том, что твой любимый ушел от тебя. Она хочет извести город, стереть его с лица Земли, а меня, - речная волна нахмурилась, - использует в качестве инструмента. Хотя я категорически не хочу в этом участвовать! Но я ничего не могу поделать! Да только вот сама я от них освободиться не могу. И поэтому несу в себе чуму вашего города.
- А что это такое? - поинтересовалась девушка.
- Голубые фермионы - невидимые глазу частицы, которые делают мужчину равнодушным к женщине. Благодаря им в вашем городе больше не рождаются дети…
- И что ничего нельзя сделать? Что- то изменить? Спасти город, людей…
- Можно, но это весьма трудно и, увы, не каждому это по силам, а даже если и найдется такой человек, то вряд ли он решится на это.
- А что нужно сделать для этого?
- Видишь ли, если в реку войдет золотовласая девушка, то ее волосы превратятся в золотой песок, который будет нейтрализовывать эти частицы и сделает меня вновь чистой, а город цветущим и счастливым.
- Но у меня точно такие волосы, как ты говоришь, - Адель взяла в руки локон своих золотых волос.
- Да, но ты на это не решишься.
- Ради любви я готова на все! Ведь Эль, как ты говоришь, очистится, вновь станет нормальным и вернется ко мне.
- Нет, - тяжко вздохнула речная волна, - он не вернется к тебе.
- Почему?
- Да потому что не только твои волосы, но и ты сама превратишься в песок. И пока он будет лежать на речном дне, до тех пор люди в вашем городе будут жить нормальной счастливой человеческой жизнью. Ну, а теперь подумай и скажи. Согласна, ли ты пожертвовать своей любовью и жизнью ради счастья людей?
Адель ненадолго задумалась.
- Согласна. Ведь если я останусь жить, то в этой жизни не будет моего возлюбленного, а для чего же мне она тогда нужна? Так пусть хоть другие будут счастливы! Я согласна!
- Ничего не надо делать, - вода забормотала что-то бессвязное и сказала, - теперь иди в реку.
Адель сняла платье, осторожно поставила ногу на скользкие речные камни.
- Погоди, - сказала воду, - не торопись. Пусть тело твое привыкнет к реке, в которой тебе отныне лежать до скончания веков. Вода забормотала что-то бессвязное, но отдаленно похожее на какую-то молитву, и сказала, - теперь ступай.
Адели стала медленно двигаться к середине реки. До колен. До пояса. Но как только ее волосы коснулись воды, то она тотчас же рассыпалась на мелкие золотые песчинки…
Вскоре вода в реке сделалась чистой. Мужчины города вернулись к своим женам и любимым. Пришел к своей возлюбленной и красавиц Эль.
- Где мне найти Адель, - спросил он у ее родителей.
- Мы не знаем! Вот уже несколько недель как она ушла из дома…
к кому мы только не обращались.
Родители горько заплакали.
- Я найду ее, - заверил их Эль, - обязательно найду!
Эль обошел весь город, расспросил множество людей. Все они отрицательно качали головами. Тогда он пришел на реку. Сел на тот же самый камень, на котором сидела когда-то Адель и заплакал.
- Отчего ты плачешь, милый юноша, - поинтересовался, журчащим точно лесной ручей голосом, у Эля кто-то невидимый.
- Как же мне не плакать, - ответил невидимке Эль, - я потерял свою девушку, которую я люблю пуще самой жизни.
- Я знаю, где твоя любимая.
- Правда? Так скажите, мадам, или может месье… не знаю, как вас величать.
- Меня зовут речная вода, - ответил невидимка.
Элю показалась, что речная волна приветливо улыбнулась ему.
- Песок на дне реки - твоя Адель, - сказала вода. - Благодаря ему я стала чистой, а мужчины вашего города вернулись к своим женам и любимым.
И речная вода рассказала юноше и о голубой горе, и о голубых фемионах.
Эль взял в руки горсть золотого песка и зарыдал…
- Вы не знаете где наш Эль? Кто видел нашего Эля? Спрашивали жителей города, родители черноголового зеленоокого Эля, но никто не мог им ответить. Тогда родители обратились к известной городской прорицательнице. Предрекавшей когда-то, правда, в пустоту, о счастливом спасении города, через смерть златовласой красавицы.
- Идите на реку и там найдете его, - ответила она им.
Родители отправились на реку.
- Ты нас обманула, - набросились они на прорицательницу, - мы обыскали всю реку, но видели только огромный, похожий на сидящего человека, валун на берегу, а сына так и не нашли.
- Валун этот и есть ваш сын…
Вот так закончилась эта история, - сказала в заключение своей истории статуэтка, - а из куска этого валуна один известный мастер отлил "Юношу Эля и Девушку Адель" то есть меня.