Андрюша-регулировщик

     Город Неведомск, хотя и был помечен на географической карте мира жирной черной точкой, означавшей крупный индустриальный центр с полумиллионным количеством жителей, xоть и носил звание орденоносца, обслуживался по второй категории и числился в ЮНЕСКО как памятник деревянного зодчества, на самом деле являл собой совершеннейшую дыру.
     Буквы Н и Е на огромном плакате, извещавшем вас, что вы въезжаете в пределы города, не то выгорели, не то смылись дождями. Гласная "О" с чей-то легкой руки приняла очертание мягкого знака. Отчего Неведомск читался как "ВедЬмск", что здорово портило настроение заезжим визитерам и наносило значительный урон бюджетной статье "доходы от туризма".
     Сразу же за стелой дорога шла вдоль крутого оврага, на дне которого камчатскими гейзерами курились дымы неведомской свалки. Дурманящий запах гнили, своры бездомных собак, невероятное количество черных котов, тянувшиеся вдоль обрыва мшистые деревянные хаты и культовые постройки со скособоченными символами веры наводили вас на мысль о порабощении города Неведомска некой мистической силой!
     Ощущение это не проходило, а даже еще и усиливалось от серо-пыльных, приземистых, оштукатуренных "под шубу" жилых и административных зданий на городских проспектах. В довершение всего, стоящий на центральной площади вождь своей мраморной рукой указывал на закопченную трубу городского крематория.
     Вот в таком городе, если исходить из среднестатистических данных о продолжительности мужской жизни, я прожил треть отпущенного мне провидением срока. Здесь я учился, женился, состоял и участвовал. Тут поступил и закончил гуманитарный ВУЗ. В Неведомске начал свою трудовую и "нетрудовую" деятельность. Короче, жил полноценной жизнью общества. Однако многие ли из горожан знали о моем существовании? Полагаю, человек 30 от силы…
     А вот невысокого, рыхлого, с кошачьей полуулыбкой на плаксивом бабском лице, одетого в резиновые полуботы, истлевшую, подпоясанную жеваным ремешком, шинель и с суковатым, крашенным под зебру, дрыном в руке дауна Андрюшу-регулировщика - знали все неведомцы! Вы удивлены? Я вас понимаю.
     Скажу вам больше. Всем, кто приезжал в Неведомск на ПМЖ, поначалу это тоже казалось чудным, но проходило время, и они уже с нескрываемой надеждой посматривали на Андрюшин жезл-дрын. Почему? Да потому что шизик Андрюха был гением.
     Да, да гением: ни ученым, ни писателем, а гением направления. Силой, противостоявшей стихии хаоса и чертовщины, царивших в Неведомске!
     - Чертовщины, хаоса?! Да Бог с вами, мы же цивилизованные люди - отмахнетесь вы.
     - А как же это назвать? - возражу я вам. Если заводские трубы дымят, шестеренки вращаются, поршня снуют, а в магазинах только копыта, хвосты да ощеренные свиные головы. Не магазины, а, прости Господи, павильоны для съемок фильмов ужасов. Нет, конечно, встречалось в них (завозили изредка в Неведомск из заграничных городов: Сытовобурга, Завальска, и Сырокатальска) кое-что и иное, но как это кое-что было отыскать - несомненно, зависело от Андрюшиного жезла.
     Короче уверяю вас, не будь в Неведомске дауна Андрюши - и город, без всякого сомнения, окончательно захирел и вскорости зарос бы бурьяном. И это чуть не случилось, но все по порядку.
     Как, когда и откуда возник в Неведомске Андрюха-регулировщик, не знала ни одна живая душа. Древняя старушка Сазановна уверяла, правда, что Андрюша махал своим "дрыном", еще тогда, когда в городе квартировал последний император. Я полагаю, что она была не права, ибо с таким биографическим фактом Андрюха вряд ли бы смог простоять на своем "посту" в годы "великой чистки". Бывший же партийный работник А.Т. Доносов, чудом уцелевший в те лихие года, уверял, что во времена правления "лучшего друга неведомцев" и даже в день его смерти Андрюша вертел своим "колом". Но все это, несомненно, из области мифов и легенд. Ведь человеческая память - вещь художественно-собирательная. Вот, скажем, изобрети я машину времени и отправься на ней в свое прошлое. Вы полагаете, что я встречу его таким, каким оно было на самом деле? Дудки! Я увижу только то, что насочинял о нем позже…
     Мою историю (сиречь легенду) об Андрюше-регулировщике лучше всего начать с рассвета. Именно в эти вязкие, зябкие, туманные минуты просыпающегося ВРЕМЕНИ Андрюха водружался на одном из перекрестков (от чего зависело место, а главное - направление, ибо махал весь день Андрей всегда в одном направлении, неизвестно) и начинал, как бы это точнее выразить, "Регулировку".
     Делал он Её так искренно, так самозабвенно и с таким огоньком, что казалось, будто он родился рулевым, флагманом улиц и перекрестков, хотя на провокационный вопрос шутников "Кем ты, Андрюша, хочешь стать" неизменно отвечал, как бумагу рвал: "Кас-ман-ау-там".
     Уверен, забрось первыми в космос не Белку и Стрелку, а Андрюшу - и Бог знает, может впрямь, как пелось в одной популярной песне, "И на Марсе бы уж яблони цвели!"
     Вернусь, однако, к главной, к белой, так сказать, нити моего повествования. Как только Андрюха водворялся на выбранном для "регулировки" месте и взбрасывал свой "дрын", тот же час в учережденческих кабинетах Неведомска начинали трезвонить аппараты А. Белла.
     Дзинь, дзинь - металлом звенела мембрана, скажем, в службе коммунального хозяйства.
     - Алло, Марья Иван- а-а слушает, - нараспев отвечал приятный женский голосок.
     - Мария Ивана-а-а, - это Светлана Петровна из планового - бодро сообщал другой конец провода. И, переходя на полушепот, Светлана Петровна интересовалась: - Марья Ивана-а-а, голубушка, не знаете, куда сегодня Андрюша регулирует?
     - Не могу сказать вам определенно Мария Ивановна, но Эрнест Оракулович из жилищного хозяйства уверял, что он машет в направлении Пусторожневского переулка.
     - Отлично! - Восклицала трубка. - Значит сегодня в тамошнем универмаге что- то будут давать. Хорошо бы сапоги! Сытовобургские! - Фантазировала Светлана Петровна и быстро добавляла: - зима ведь на носу.
     - А мне шубу, - задумчиво отвечала Марья Ивана-а-а. И перед её глазами вырисовались контуры золотистого норкового манто.
     - Ну, так едем в обед? - интересовалась Светлана Петровна.
     - Я думаю, надо бы к открытию подъехать, - сдвигала время Марья Ивана-а-а.
     В одиннадцать часов подруги стояли у ворот универмага. А к тринадцати возвращались с дефицитными товарами. Пусть сапоги были и не сытовобургские, а норковая шубка оказывалась всего "дутым" завальским пальто. Дело вовсе не в этих мелочах. Оно заключалось в том, что поедь Светлана Петровна с Марьей Ивановной в противоположном направлении, и им не то, что сапог, им и войлочных неведомских бурок было в тот день не достать.
     - Дзинь- дзинь - звучали телефонные бубенцы.
     - Ерофеич, ты что ли? -по-деловому быстро спрашивала трубка.
     - Ну, я, а что? - не нарушая делового тона, отвечал инженер планового отдела Ерофеич.
     - Это Григорьевич из конструкторского, - вносила дополнения трубка. И переходя на шепоток, интересовался: - Слышь, Ерофеич, куда Андрюха сегодня кирует?
     - Точно не знаю. Генка Знамов из отдела главного конструктора говорил, что в сторону Абиссинии (как назывался один из микрорайонов) показывает.
     - Ага, значит в "стекляшке" сегодня, что- то приличное выбросят. В обед отскочим! - Бодро провозглашал аппарат.
     - Я думаю, надо бы к открытию подрулить,- поправлял его Ерофеич…
     И пусть друзья возвращались из "стекляшки" без "приличного", а только с фирменным Неведомским портвейном "666". Дело вовсе не в этом, а в том, что проигнорируй они Андрюшина направление - и им не то что "666", но даже и плодово-ягодной бормотухи "Скопытинское Игристое" сегодня было не испить.
     Но Бог с ним с людьми. И с их пошлыми вопросами "где достать". Не пренебрегало "Андрюшиным колом" и ведавшее глобальными проблемами городское руководство.
     - Дыр-дыр-дыр - припадая на Ы, гудела прямая линия Безнадежненского райкома.
     - Степан Фомич? - обращаясь к помощнику, спрашивал ПЕРВЫЙ.
     - Так точно Иван Игнатьевич, - клялась трубка.
     - Послушай-ка, Иван Игнатьевич, а ты не знаешь, в чьём направлении наш дурилка сегодня отмашку дает? - интересовался первый.
     Точно не знаю, но Н.И. Провидцев из отдела пропаганды говорил, что вроде в нашу, - расплывчато отвечал Иван Игнатьевич
     - А "дОлжон" знать! - одергивал его ПЕРВЫЙ. - Тебя на что на пост поставили?
     - Виноват, - сознавался помощник.
     - Мг - мг-мг, - переходя на благодушное мгыканье, продолжал первый. - Ты, Иван Игнатьевич, на всякий "случАй" того-этого. Давай там быстренько бумажки отшлифуй. Да дай приказ баньку протопить, и секретарей этих... Как их… Хм, хм, хм…
     - Светку с Риткой, - подсказывал помощник.
     - Короче, подготовь! - отдавал распоряжение первый.
     - Вы что, полагаете комиссию? - робко интересовался помощник.
     - Да чем черт не шутит. Сам ведь сказал, что Андрюха в нашу епархию машет.
     И впрямь в то же день на район сваливалась внеплановая проверка.
     Хотя какая же она была внеплановая, когда уж и баня была истоплена, и секретарши Светка с Риткой готовы…
     Вечером, когда смолкал шум моторов, клаксонов и тормозов, а на магазинные двери вешались навесные замки, Андрюха шмыгая носом и шаркая ботами, растворялся в ночных сумерках. Исчезал, растворялся, пропадал - наиболее точные определения, поскольку опять таки ни одна живая неведомская душа не знал: где, как и с кем проводит ночи Андрюша-регулировщик.
    
     Вот так и жили Неведомцы. Не скажу, чтоб хорошо, но упорядоченно - точно. Пойдут в сторону Андрюшиного дрына, и на курочек завальских нарвутся, и на маслице сырокотальское набредут. Баночку зеленого горошка к праздникам отхватят, а то и вовсе нетутошним парфюмом побалуются.
     Может, и до скончания веков прожили б так Неведомцы! Но тут возьми да и помри (точнее - разбейся на крутом перекрестке прозванным неведомцами "чертовым языком") городской "Голова", и на власть в Неведомске утвердили Бог его знает откуда свалившегося человека. Многие потом в городе утверждали - "Он, когда падал, видать сильно башкой шибанулся!"
     - Будем жить по-новому - объявил "голова" на первом заседании.
     - То есть? - поинтересовались неведомские руководители.
     - По уму и по совести!
     - Так у наших неведомцев весь ум-то в Андрюхином дрыне находится, а там где совесть, не на заседании будет сказано, у них уже давно неведомчики выросли. - привел контр аргументы особо упрямившийся переменам секретарь Безнадежнинского района.
     - Ничего переломаем, перелопатим. Привьем. Вырастим. Заживем как!.. - "Голова" качнул за окно в сторону крематорской трубы. А регулировщика вашего чтоб и духу завтра в городе не было. Развели тут булгаковщину, понимаешь!
     К вечеру, набросив на хлипкие плечи регулировщика смирительную рубаху, Андрюху доставили на "Малую землю" (как называли местную психиатричку). С этого дня неведомцы знали где, как и с кем проводит ночи регулировщик Андрюха, но, как водится, бесполезные знания рождают только неразбериху и метусню.
     С этого дня, лишенные указующего Андрюшиного жезла, неведомцы стали хаотично бродить по ЦУМам, ГУМам и магазинам ОРСА. Но из них, как следствие новизны и прививок, пропали не то что куры, масло и нетутошний парфюм - из них исчезли привычные свиные головы, вонючее "Скопытинско - Игристое" и отеческий одеколон "Неведомский дух". Не прошло и пары лет, как в городе восторжествовала новая жизнь: базарный хаос и разнузданный шушерный беспредел. Когда ж безобидный вопрос "Где достать" сменился драматическим "Как выжить", я, не дожидаясь, когда неведомцы заживут, так как обещал "голова", взял да и перебрался в Сытовобург.
     Недавно по своим сытовобургским делам я вновь посетил родной город. И первое что увидел, миновав слегка подреставрированную стелу и чуть облагороженную кустами свалку, было… Конечно же, Андрюша-регулировщик!
     Он совсем не изменился: все та же шинелька, все тот же полосатый, суковатый дрын. В направлении которого я, будьте уверены, и проследовал в родной город.