Бабинер
Вечером субботнего дня канал "Погода" сообщил радующий прогноз на завтра - и не обманул. Воскресенье выдалось на славу. Небеса голубели. Солнце блистало. Снег искрился. Георгий Владимирович Бабинер, заядлый горнолыжник и босс преуспевающего риэлторского агентства. сиял.
- Нужно поторопиться, - приказал себе, встав с постели, Георгий Владимирович, - ибо каждая минута такого прелестного дня, как говорится, на вес золота.
Бабинер набросил на голубую шелковую пижаму махровый красный халат и пошел на кухню. Быстро извлек из холодильника: два куриных яйца и пару кусков пшеничного хлеба. Одной рукой мастерски разбил о край сковороды яйца, второй забросил в тостер хлеб, а носом щелкнул включатель электрического чайника и пошел - нет, не пошел, а побежал в ванну бриться.
Обычно Георгий Владимирович тратил на бритье минут пятнадцать своего времени.
У безбожника Бабинера эта процедура напоминала утреннюю молитву верующего человека. Георгий Владимирович тщательно и долго мылил (только помазком, а не наспех рукою) щеки. Потом рассматривал в зеркало (то тут добавит, то здесь уберет) толщину пены и равномерность ее покрытия. Если он оставался довольным параметрами нанесенного слоя, то приступал непосредственно к бритью. Однако же прежде, чем поднести бритву к лицу, Г.В. Бабинер начинал насвистывать Molto allegro из сороковой симфонии Моцарта, и лишь подойдя к Andante, приступал непосредственно к операции "ликвидация с лица волосяного покрова". Бриться начинал он от височка и только ни разу не использованной прежде бритвой. Умело вел лезвие к серединке подбородка. Останавливался. Смотрел в зеркало и если оставался удовлетворенным, что случалось крайне редко, то хвалил себя "молодцом" и брался за другую половину лица.
Вновь точно от височка к середине подбородка.
Покончив с бритьем, Георгий Владимирович прикладывал к лицу душистую салфеточку. Выбросив салфеточку, он выдавливал из тюбика себе на левую ладонь дорогущий крем. Затем, распределив его на обе ладони, долго и тщательно втирал крем в кожу лица. Одеколоны и прочие "воды для бритья" Г.В. Бабинер не признавал.
- Они сушат кожу. - Объяснял он интересующимся, откуда у Г.В. Бабинера такая идеальная почти младенческая кожа лица, субъектам.
Лицо у босса агентства и впрямь было загляденье: румяное, свежее и всегда с бодрым выражением.
После бритья благоденствующий риэлтор становился под жаркий душ и, распарившись до пугающей красноты, включал холодную воду и стоял под ней до тех пор, пока кожа его не принимала синевато-мертвенный оттенок, тогда он резким движением руки закрывал воду…
Закутывался в огромное ярко-желтое как июльское солнце полотенце. Долго (заразительно крякая и громко напевая Andante) вытирался.
В то воскресенье, о котором идет речь в этом рассказе, заядлый горнолыжник выделил на туалет всего несколько быстрых минут.
Вжик от височков к подбородку. Чик от подбородка к виску. Полотенцем по щекам и что и более всего возмутительно, обдал лицо каким- то дешевым, которым он обычно прижигал жировички, одеколоном. Ну, случилось такое (понятно торопится человек) так ты хотя бы растер этот одеколон, на манер крема. Куда там! Хлоп, хлоп по щекам точно какой- то командировочный в вокзальном туалете. Хлоп! Хлоп, и вон из ванны. Быстрее завтракать.
На кухне Бабинер вытряхнул яичницу на тарелку, налил в чашку воду и бросил в него пакетик с чаем.
Вот, что делает с человеком страсть!!!! Имеется в виду страсть к горным лыжам.
Потому что еда у Георгия Владимировича может быть еще более значительный ритуал, чем бритье щек.
Горнолыжник ел всегда очень и очень элегантно, и если случалось, кому сидеть рядом с ним, то "застольник" бросал вилку, нож и, позабыв о еде - с восхищением смотрел на обедающего риэлтора. В этот момент Георгий Владимирович смахивал на произведение искусства: элегантно поднятая вилка, изящный взмах салфетки, безупречная работа столового ножа, нежное прикосновение губ к бокалу.
Но сегодня пища была уплетена грубо и быстро.
- Лыжня зовет! - Извинился перед чашками и вилками Георгий Владимирович, сбрасывая посуду в раковину. Обычно Бабинер не оставлял посуду немытой, а комнату неубранной.
- Вот случится со мной что - нибудь. - Рассуждал босс преуспевающей компании. - Упаду на улице и отдам, что называется, концы. Придут ко мне в квартиру… ну документы там всякие… опись имущества, а у меня в квартире бардак. Подумают, что я какой - нибудь бомж! А я не бомж, а потомственный интеллигент, можно смело сказать, аристократ духа!
- Пардон! Пардон! - Извинился Георгий Владимирович перед неубранным столом и не выметенным полом и вышел из кухни.
В спальне он сбросил с себя пижаму, халат и облачился в новый горнолыжный (последний писк моды) костюм. На голову взгромоздил элегантную шапочку. На ноги - скрипящие новизной ботинки. Выходя из квартиры (чтобы спуститься в гараж, где его уже поджидал его красавец, его гордость Lexus GS) Георгий Владимирович, как обычно, взглянул на себя в зеркало. Взглянул и обомлел.
Из зазеркалья на него смотрел какой-то старый незнакомый ему гражданин.
- Наверное, запотело стекло, - подумал риэлтор. - Нужно протереть.
Георгий Владимирович вытащил из комода специальную тряпочку и протер ею зеркало.
Взглянул:
- Нет - не в зеркале дело. По-видимому, дело в шапочке.
Была снята шапочка:
- Нет, не изменился! Что такое? Очевидно, виноват костюм.
Был снят и костюм, но отражение по-прежнему показывало какого- то старика, а не красавца Георгия Владимировича.
- В чем дело!?
Бабинер стащил с себя ботинки, рубашку, майку и даже нижнее белье.
В голом виде риелтор не понравился себе даже больше, чем в спортивном костюме. О лыжах тотчас же было забыто, да не только о лыжах. Разразись в эту минуту вселенская катастрофа, то она не взволновала бы любителя горных лыж, так как его испугало собственное отраженье!
- А ну-ка-с попробуем в моем лучшем костюме с любимым голубым галстуком?
Бабинер одел на себя триста долларовый костюм и повязал на воротник лучшей сорочки пятидесяти долларовый галстук.
Закончив с переодеванием, горнолыжник с надеждой взглянул в зеркало.
В зеркале отразился знакомый костюм с облаченным в него незнакомым человеком.
- В чем же дело? Что не так?
Георгий Владимирович несколько раз повернулся, то в фас, то в профиль, но как он не вертелся вокруг зеркала - прежнего Бабинера он в нем обнаружил. Тут только до Георгия Владимировича дошло:
- Я стал старым! Я же вот-вот стану круглым отличником, то есть через месяц стукнет пятьдесят пять! Да, да, я стал стариком…
Но этого не может быть. Полчаса тому назад, когда я брился, я был еще молод и вдруг стар!? Как же так? Не может такого быть!? Ведь стареют медленно. Сначала одна морщинка, другая, третья, щеки начинают провисать, подбородок дряхлеет, появляются старческие пятна, но чтобы в один момент?
Черт его знает, а может и не в один момент? Может я это пропустил… ну я, имею в виду, эту первую, а вместе с ней и вторую и все последующие…
вон их у меня уже, сколько …морщинку или попросту не хотел их замечать? Не хотел! Конечно - не хотел, а кому охота считать свои морщины?! Вот побежденные женские сердца считать это да… это совсем другое дело…
Георгий Владимирович был ой как охоч до женского пола. Ой, охоч! Настоящий Дон Жуан. Казанова, можно сказать, наших дней.
И как настоящий плейбой не мог представить себя побежденным. Хотя и не раз собирался объявить (то есть, наконец, жениться) капитуляцию, но все как-то откладывал, откладывал и вот дооткладывался. В зеркало смотреть противно!
- А как на тебя теперь посмотрят дамы… особенно молоденькие, до которых ты, Жорик, большой имеешь аппетит!? Да так и посмотрят. С отвращением, разумеется!
Георгий Владимирович так жутко расстроился (о поездке в горы не могло уже идти и речи), что даже в сердцах замахнулся на зеркало хрустальной вазой.
- Впрочем, что на зеркало пенять, коли рожа стала крива? В чем оно виновато. Оно только отражает действительность. Кроме того, разбитое зеркало - дурная примета! Еще возьму, да заболею!? Нет уж лучше старый, но здоровый.
- Но, чтобы не лицезреть себя в таком безобразном виде, я его, пожалуй, уберу со стены. Все легче станет…
Георгий Владимирович пошел на кухню, открыл ящик с инструментами, но подходящей отвертки не обнаружил:
- Нужно сходить в магазин и купить.
Бабинер надел меховую (гвоздь сезона) куртку. Кожаные (новинку этого года) с прорезиненной подошвой ботинки. Солнечные (знаменитой фирмы) очки. Лайковые (из эксклюзивной коллекции) перчатки и пешком (решил для успокоения души подышать морозным воздухом) отправился в хозяйственный магазин.
Руководитель процветающей фирмы - о! сколько сил и энергии положил на ее создание двадцать лет эмигрант Жорик. Столько сил, что это отдельный сюжет даже не для романа, а для эпопеи - Г.В. Бабинер не отказывал себе в хороших вещах, еде, машинах и прочих маленьких удовольствиях.
- Деньги на то и даются человеку, чтобы их тратить, - говорил он журящим его за излишнее расточительство приятелям.
Аксиома эта была жутчайшей банальностью, но что делать - дважды два, как ни крути, тоже четыре.
Итак, Г.В. Бабинер вышел на улицу.
Снег весело скрипел под его сапогами, но боссу компании Георгию Владимировичу Бабинеру этот скрип казался какой-то похоронной музыкой. Сугробы горели и сверкали точно огромные бриллианты, но их горящие краски казались риэлтору какими- то траурно-погребальными.
Впрочем, может этого оттого, что дорога, по которой шел Бабинер, пролегала вдоль кладбищенской ограды?
Может оттого, что Георгий Владимирович смотрел (как будто пряча свое старческое лицо) себе под ноги.
А что можно увидеть на зимней мостовой? Только, что серо-грязный покрытой крупной солью асфальт. Г.В. Бабинер уже почти миновал кладбищенскую ограду и вот-вот должен был выйти на шумный проспект, как на глаза ему попался какой-то серебристый предмет. Георгий Владимирович нагнулся. Серебристый предмет оказался чьим- то мобильником. Несостоявшийся горнолыжник покрутил телефон в руках и подумал:
- Вещь найденная на кладбище и принесенная домой - к несчастью. Оно конечно не кладбище, но и недалеко от него.
Он хотел, бросить телефон на асфальт:
- Нет - так нельзя! Ты же взрослый, да что там взрослый, пожилой, можно даже сказать, старый, а веришь во всякую чепуху. - Пожурил себя Бабинер. - Телефон на вид очень дорогой. В нем может быть занесены какие - нибудь важные сведенья? Положим, я брошу, а его возьмут, да и найдут какие нибудь подростки или бомжи? И что тогда? Тогда ищи свищи - пропал телефон, а вся имеющаяся в нем информация попадет не известно в чьи руки. Нет, я снесу его в ближайший полицейский участок…
В целом и частностях слегка (а как без легких гешефтов организуешь процветающую фирму?!) вороватый Г.В. Бабинер - сунул телефон в карман и направился к полицейскому участку. Он шел и думал:
- Вот отнесу телефон в участок и пойду в магазин готовой одежды. Куплю себе новую, более подходящую, для моего вида и подобия одежду. Хватит ходить как молодой пижон и смешить людей. И вообще пора перестать таскаться по бабам, а обратить свои стези к Дому Бога!
Прямо сегодня позвоню своему знакомому священнослужителю… ну тому, что я помог выгодно продать дом. Как там его телефон? Пять, шесть, восемь, четыре, а дальше? четыре, три, кажется, два…
Черт не помню! Вот дурак, - ругнул себя Бабинер, - собрался в Дом Бога, а черта поминаешь! Так какой же у него номер… четыре восемь…
Георгий Владимирович, несомненно, вспомнил бы телефон священнослужителя, ибо мозговые извилины у него еще были в полном порядке, но ему помешала Molto allegro из сороковой симфонии Вольфганга Амадеуса. Симфония эта была любимейшим произведением Георгия Владимировича, он считал ее вершиной симфонической музыки. И вот эта вершина вдруг запела в его кармане.
Бабинер достал мобильник и сказал (так как жил Георгий Владимирович во франко говорящем регионе) по-французски:
- Oui?
- Bonjours monsieur. Поздоровался с Бабинером женский голос.
-Bonjour. Mon nom est Mari Lepage. Je suis le proprietaire du telephone.
Женский голос был таким музыкальным, таким изящным, нежным, обворожительным, что померкла даже симфония Моцарт.
- Quels craquements? Vous m'entendez bien, monsieur?
Дальше, что бы не утомлять читателя сносками на перевод текста автор будет писать на удобном для чтения русской публике языке.
- Да, мадам, я вас прекрасно слышу. Я только что нашел ваш телефон.
Не волнуйтесь, мадам! Ваш аппарат попал в надежные руки. В том смысле, что я его сохраню и передам вам лично в удобном для вас месте.
- Да я и не волнуюсь. У вас голос благородного человека.
- Благодарю вас, мадам… - Бабинер хотел, было добавить, что внешность у него соответствует голосу, но решил, что это будет несколько не скромно раз, а второе он вспомнил свое сегодняшнее отражение в зеркале.
- Вы хотите получить в аппарат прямо сейчас?
- К сожалению, я сейчас не в городе. Катаюсь на лыжах в Апелхилсе.
- О, это чудесное место! Я как раз туда сегодня собирался, но обстоятельства вынудили остаться в городе. Так, что я вам по-хорошему завидую, мадам.
- Никаких мадам. - Засмеялась (точно зажурчал ручей) дама. - Зовите меня, Мари.
- С удовольствием, Мари. Тогда и вы меня называйте Джорджем.
- Вы англичанин, Джордж? У вас британский акцент.
- Нет, Мари, я русский.
- О, русский! Водка, тройка, медведь! Вы знаете, - Мари перешла на русский язык, - я есть немножко изучать русский Язык , Язык Достоефски. Лео Тольстой. Я знать, напримЕр, Как есть ваши деля? Спайсибо? Привет. Досвиденье!
- Вы прекрасно говорите по-русски, мадам? Чуть хромает произношение, если хотите, то я смог бы с вами позаниматься языком Достоевского?
- О, да конечно, но прежде я бы хотела получить свой телефон!
- Конечно, конечно вы его получите в любое удобное для вас время и указанном вами месте.
- Нет, Джордж. Давайте уж вы называйте место. Ведь вы нашли телефон. Я не хочу стать для вас обузой.
- Что вы, Мари! Разве женщина может быть обузой?! Никогда! Женщина всегда только приятная ноша.
Но если вы настаиваете, то я предлагаю встретиться в центре, скажем… кафе "Парадиз" вас устроит?
- Вполне.
- Сегодня в восемь вечера?
- В восемь? - Мари задумалась. - Час туда… час сюда… да, пожалуй, к восьми я буду на месте. Ну, может быть плюс минус десять минут на опоздание - вы мне позволите?
- О чем разговор, Мари! Я вообще- то, между нами говоря, обожаю эту милую женскую привычку слегка опаздывать.
- Джордж, вы меня заинтриговали. Вначале голосом, а теперь манерами. Нет, нам определенно нужно встретиться.
- Я только за это предложение! До встречи, Мари.
- До встречи, Джордж.
Бабинер засунул мобильник в карман и перевел глаза от асфальта на окружающий мир. Синели небеса. Светило солнце. Сугробы сияли точно бриллианты. На душе (не смотря на февральский день) пели соловьи…
Георгий Владимирович направил свои стопы не в Дом Бога. Он направил их в магазин дорогой мужской одежды…
В бутике кроме зевающего от скуки продавца никого не было.
Г.В. Бабинер походил между стеллажей. Положил перед продавцом серые носки, гармонирующий с ними бордовый галстук, строгий в полоску костюм и мужской крем для устранения морщин.
- Могу предложить вам, месье, только что полученный нами товар. - Продавец поставил перед Георгием Владимировичем золотистый флакон. - Эксклюзив, революция в косметологии. Неделя втирания в кожу этого крема и упругая, гладкая кожа гарантирована вам до последних дней!
- До последних!?
- До последних, мсье - остаться мне до смерти продавцом!
- Ну, что ж после такой рекламы грех не взять…
Дома Георгий Владимирович с аппетитом и изяществом пообедал тушеной (запивая ее дорогим Бордо) в винном соусе куропаткой.
Тщательно вымыл посуду. Вытер стол и протер влажной тряпкой черно-белый шахматный пол.
Побрился - особенно тщательно водя лезвием от височка к подбородку, а затем часа два ( не менее) втирал в себя новый эксклюзивный крем…
В семь тридцать босс преуспевающей фирмы облачился в новый костюм, повязал галстук и взглянул на себя в зеркало.
Зеркало вновь показывало элегантного симпатичного средних лет человека.
- А я еще очень и очень ничего. - Бабинер дружески подмигнул зеркалу.
- Очень ничего. - Подмигнуло ему в ответ зеркало.
Георгий Владимирович спустился в гараж. Сел в свой красавец. В свою гордость Lexus GS и поехал в кафе "Парадиз".