Bear's Corner
В окрестностях созданного переселенцами городка водилось так много медведей, что жителям ничего другого не оставалось, как дать ему название Бирскоунер, что означает "Медвежий угол"
С годами поголовье медведей уменьшилось, а населения выросло. Хотя на последней федеральной переписи счетчики затратили на пересчет Бирскоунцев не более часа.
Перепись выявила.
1. Средний возраст горожан составляет тридцать пять лет.
2 Основной доход - фермерское хозяйство.
3 Любимое занятие.
а) воскресная церковная служба
в) охота.
В общем, город как город, коих в федерации пруд пруди. Как и во всяком городе, имеющем среди жителей: а) пьяниц. в) дебоширов. с) святых. d) юродивых. e) уродов. Имел таковых и упомянутый мной населенный пункт, но особенной известностью пользовался в округе некий Ник Вилл.
- Наш урод. - Говорили он Нике горожане.
Почему собственно урод?
А как еще можно назвать человека, который не ходит в церковь, не охотится, а вместо этого малюет в своем мрачном доме нечто Богопротивное?
Что значит малюет? А то и значит, Ник Вилл был художником.
Хотя определение художник - слишком узко для него. Ник являл собой нечто универсальное, то есть был одновременно: физиком и лириком.
Я бы назвал Ника "artman". Но это я, а жители называли его "стрекозлом"
Все это оттого, что Ник Вилл, ходил прыгающей на (манер кузнечика) походкой и воняло, что скрывать, от него настоящим козлом.
Левый глаз его дергался точно лихорадочный больной, а правый при этом оставался неподвижным словно труп.
Речь Ника состояла из предлогов, суффиксов, междометий и не связных между собой числительных.
Например:
- Каб вжи сорок пять.
Что в переводе на нормальный человеческий язык означало:
- Как вы себя чувствуете?
Неподготовленному слушателю понять, что говорит Ник Вилл, было решительно не возможно.
Впрочем, его никто и не слушал. Поэтому он в основном разговаривал со свободно гуляющими по городу дикими животными.
Особенное предпочтение он отдавал барсукам. Может оттого, что он был на них похож? Никак нет! Тонкий, звонкий и прозрачный он скорей напоминал прямоходящего червяка.
Прыгая и подмигивая, дожил Ник до возраста основоположника мировой религии и пропал. И пропал так, что как его ни искали (впрочем, шла посевная, поэтому сами понимаете, как его искали) - не нашли. Через неделю к этому делу (розыску) подключился местный шериф и отправил в федеральное бюро расследований депешу следующего содержания.
"Прошу вашей тчк помощи в розыске тчк Ника Вилла личности, - Шериф подумал, и записал, - без определенных тчк занятий"
Вскоре из федеральной службы пришел бодрый и обнадеживающий ответ:
"Запрос получен тчк Поисковые мероприятия тчк начались…
Обязательно найдем тчк. Будьте уверены тчк"
Но вся эта бодрость и уверенность на поверку оказалась "липой"…
Федеральные работники не только не стали искать Ника Вилла, но даже и палец об палец не ударили. Да и кому охота сбивать подметки в поисках, личности без определенных занятий?
Так и не дождавшись результатов поиска, шериф послал депешу в федеральный суд.
" Прошу тчк. Разрешить тчк Вашего дозволенья тчк Вскрыть дом "стрекозла" тчк Прошу извить тчк Ника Вилла"
В ответ пришло разрешение.
"Вскрытие разрешаю тчк Высылаю судебного исполнителя тчк мистера Вернера"
На следующий (за телеграммой) день в Бирскоурнер явился означенный исполнитель.
На шерифа мистер Вернер (своей бородкой, длинными волосами, в общем, аристократично - художественной внешностью) произвел неприятное впечатление. Походил он скорей на представителя той породы людей по вине, которой были стерты с лица земли Содом и Гоморра, а не судебного исполнителя.
Шериф не ошибся! Мистер Вернер относился именно к этой человеческой породе и в округе слыл, как большинство из сексменьшинств, тонким знатоком искусства и известным в округе коллекционером.
Дом мистера Вернера был заставлен: вазами, статуэтками и увешан картинами, которым позавидовал бы музей средней руки.
Мистер Вернер подойдя к дому, Ника Вилла приказал:
- Открывайте.
Шериф толкнул дверь. Натужно заскрипели несмазанные петли. В нос ударил дурманящий запах олифы.
- Так она же не заперта! Зачем же вы меня вызывали?
- Закон превыше всего. - Пафосно воскликнул шериф, и подозрительно взглянув на исполнителя, поинтересовался - Или вы другого мнения?
- Совершенно верно. - Спохватился мистер Вернер. - Это я так для формы вас спросил.
Мистер Вернер прошел в дом. Все его комнаты были практически лишены мебели и представляли собой нечто среднее между музеем и художественно - физической мастерской: мольберты, корни деревьев, куски глины, кисти, стамески, молотки, физические приборы, медицинские инструменты...
- Сколько тут барахла! - Заключил осмотр шериф.
(Шериф, определил находящееся в доме вульгарным определением big shit, но мы это чуточку смягчили)
- Это, дорогой мой, не барахло. - Возразил ему мистер Вернер. - О! Это далеко, как вы изволили выразиться, big shit!
- А что же это по- вашему? - Указав на трехногую статую, спросил шериф. - Как не барахло…
- Может вы и правы. - Хитроватый судебный представитель, решил поддержать шерифа. - Может быть…
Мистер Вернер сделал опись, опечатал дверь, а назавтра прикатил с известным в округе (имеющим прямо таки звериное чутье на прекрасное) специалистом мистером Дэвидом Клейном.
Тертому в "прекрасном" калачу м. Клейну потребовалось беглого взгляда, чтобы заявить следующее:
- Несомненно, расшиби меня гром, перед нами гений!
- И сколько по- вашему (указав на картины, статуи и прочие "художества") все это будет стоить в переводе на денежный эквивалент? - Осторожно поинтересовался мистер Вернер.
Мистер Клейн горько улыбнулся:
- Сегодня за это не дадут и гроша, но завтра… максимум послезавтра все это будет названо бесценным! Уж вы мне поверьте…
Мистер Вернер был не таким простаком и дуралеем, чтобы не поверить такому доке, как мистер Клейн.
Вскоре после этого разговора мистер Вернер составил документ, который озаглавил следующим образом.
"Акт об уничтожении не представляющей интерес собственности мистера Ника Вилла"
Закончив документ, мистер Вернер поставил под ним свою размашистую подпись.
Рядом оставил свою закорючку шериф и жирный крест его безграмотный помощник.
Вскоре после этого события дом Ника Вилла снесли, а на его месте устроили маленький скверик.
Примерно через год после описанных событий в газетах в разделах "Культура и Искусство" стали появляться хвалебные, да что там хвалебные, захлебывающиеся в красочных эпитетах статьи. Их пламенные тексты были озаглавленные
1. "Леонардо наших дней"
2. "Нет пророка в своем отечестве"
3." Жемчужина Медвежьего угла"
Авторы цветасто рассказывали о творчестве непризнанного при жизни гения - Ника Вилла.
Все это было нечто иное, как сказали бы сегодня, пиар акция, мастерски организованная судебным исполнителем мистером Вернером.
Вскоре на аукционах, где появлялись произведения Ника Вилла, дело стало доходить до драк и поножовщины - и это притом, что цена на эти вещи достигала просто таки астрономических высот.
На одном из аукционов побывал федеральный судья, а так как имел он феноменальную память, то тотчас же припомнил "Акт об уничтожении не представляющей интерес собственности мистера Ника Вилла"
На следующий день, окружной судья потребовал мистера Вернера к себе.
Но где там! Мистер Вернер к тому времени жил уже где-то заграницей. Имел совсем другую фамилию и как (утверждали знающие люди) иную внешность лица и тела.
Как бы там не было, но благодаря стараниям мистера Вернера на artman Ника Вилла рухнула слава, а так как нести ее было не кому: Ник Вилл исчез, родственников у него не было, то бремя это взвалил на себя забытый Богом и людьми городок Бирскоунер.
Не прошло и года, как он из городка превратился в процветающий, с толпами туристов, город.
Население его стремительно выросло, а поголовье медведей сошло практически к нулю, исчезли: рыси, волки, койоты, кое-где еще водились барсуки, но их со дня на день должны были внести в красную книгу, исчезающих животных.
Скверик (на месте которого когда-то стоял дом Ника) городское начальство превратило в парк имени Ника Вилла, и установила монумент.
Из экономии городских средств памятник заказали у дрянного скульптора, который вместо добротных материалов использовал черт знает что, точнее, все, что под руку попадется. Увидит, к примеру, использованную рукавицу бросит в раствор рукавицу. Захочется ему, уж вы простите мне эти анатомические подробности, по-маленькому -- он и
по- маленькому в раствор сделает.
- Для крепости. - Уверял себя с циничной улыбкой на тонких холодных губах скульптор.
Может быть, поэтому спустя какое- то время монумент наклонился, образовав под собой огромную нору, прямо таки настоящую пещеру.
Мне, кажется, что все-таки виноват не (хотя я не снимаю с него ответствоности) скульптор, не городское (пожалевшее денег) начальство, а повинно во всем - время и мода.
То есть другие "artmans" заняли место Ника Вилла и их почитатели сбили с лица Ника Вилла нос, искалечили ему правую руку и написали на причинном месте нецензурное слово. В либеральной прессе его назвали бездарем и вскоре забыли.
Как будто бы и не было на свете Ника Вилла.
В связи с этим город Бирскоунер захирел и вновь превратился в городок, а вскоре и вовсе исчез с федеральной карты.
Парк, названный именем Ника Вилла, зарос и превратился в лесопарк, а через несколько лет и вовсе в дремучий лес, который федеральное правительство объявило заповедной зонной.
Из-за обилия барсуков местные жители стали называть его "Барсучьим лесом"
"Барсучий лес" был прекрасен в любую погоду и непогоду. Зимой и летом. Весной и осенью давал он и кров, и стол своим обитателем. Свободно бегали они по его тропинкам, скакали по ветвям его деревьев. Сладкие ягоды и прекрасные цветы росли на его залитых солнцем полянах. Аппетитными грибами были усеяны его холмы и склоны.
Но, но, но… ох уж эти но, как сказал один прозаик.
Хоть и был "Барсучий лес" хорош во всех отношениях, но местные жители и туристы обходили его стороной. Ходили слухи, что по лесу бродит призрак, даже не призрак, а целый памятник! Прямо таки настоящий Командор! Кстати говоря, "бродячий монумент" этот пользовался дурной славой не только у людей, но и у животных.
Как-то под ним зимовал медведь.
- Такое там мне явилось, друзья мои, - рассказывал он своим товарищам, - что я теперь никак заснуть не могу. Так и таскаюсь по лесу шатуном!
- Что ж тебе явилось?
- Что-то громадное! Каменное. С сияющими глазами! Огромными лапами и ногами! Да и место, я вам скажу, там страшное-престрашное! Жуть просто!
Сдается мне, что распустивший эти слухи, медведь, перед тем как залечь в спячку объелся ягод "дурницы", что в избытке растет в Барсучьем лесу.
Потому что ничего к тому времени у монумента Ника Вилла сиять не могло! Вместо глаз у него были дыры, а руки и ноги представляли собой металлические прутья каркаса. Такой монумент, если и мог кого-то напугать так только неоперившихся птенцов.
Кроме того, место на котором стояли останки Ника Вилла, было хотя и глухое, но во все же не пугающее. Вокруг памятника росли нежные скромные цветы. Журчал ручек. С высокого склона открывалась чарующая панорама.
В хорошую погоду над лесом точно мираж, проплывал (находившийся за сотни верст от этих мест) горный массив. Романтическое, да и только, место для поэтов и живописцев.
Но лес это был известен не только монументом, но одним странным обитателем, которого животные называли, - "Наш урод!"
Таким уродом являлся барсук по кличке "Чернолобый"
Почему урод?
Да потому что черную барсучью голову прорезает белая полоса, а у барсука, о котором я мы говорим, по белой голове шла черная полоса. Разве не урод? Стопроцентный!
Барсук, чтобы вы знали, очень интересный и оригинальный зверь, но "чернолобый" был оригинал из оригиналов. В отличие от своих собратьев: плотных, мускулистых, и приземистых, "чернолобый" был чахлым, длинноногим, нескладным и воняло от него так, что просто таки закрывай нос лапой.
Нор он, как это мастерски делали его товарищи, не только не рыл, но даже и не пытался.
Целыми днями он сидел на берегу реки и чертил на песке своими когтями, данными ему Богом для рытья нор, какие- то каракули.
Ночи он проводил в заброшенных норах, но до того захламлял их всякими причудливыми, похожими на мифических существ, корнями, что вскоре там не оставалось места не то, что спать, а даже стоять.
Ведя такой образ жизни, и издавая едкий неприятный запах трудно найти себе подругу и завести с ней десяток другой маленьких "чернолобиков" .
- Фи! Ши! - Злобно шипели на "чернолобого" потенциальные невесты.
- Пши, что значит пошел отсюда вон. - Шикали на него крепкие мощные самцы.
- Он своим видом порочит наш барсучий род! Нужно изгнать его из наших мест!
Постановили возмущенные барсуки, и отправили исполнителей выполнить барсучье волеизъявление.
Однако исполнители "чернолобого" как ни искали - не нашли.
Да и искали, между нами говоря, спустя барсучьи "рукава"... Впрочем, кто в горячее время подготовки к зимней спячке станет искать какого-то урода?
Только что дураки, но барсуки, как я сказал выше, не только большие оригиналы, но и весьма умные звери.
Короче, "чернолобый" на радость лесным обитателям исчез.
Прошло какое-то время, и по лесу пополз новый кошмарный слух.
- Ходит по лесу. - Утверждал все тот же медведь шатун. - Не сойти мне с этого места… Бродячий памятник, а рядом с ним некий неведомый зверь. Морда рысья. Лапы медвежьи! Страх, да и только!
Звери верили и в страхе дрожали и днями и ночами, хотя нужно было не дрожать, а отвадить медведя-шатуна от обладающей галлюциногенными свойствами ягоды "дурницы" и все небылицы тотчас бы закончились.
Я вас уверю, что никакой монумент по лесу не бродит, а, как и стоял, так и стоит на своем месте. Только еще больше наклонился к земле.
А то кого медведь - шатун принял за страшного неведомого зверя - никто иной, как изгнанный животным сообществом "чернолобый"
Это он поселился в сухой и глубокой норе, что образовалась под наклонившимся постаментом Ника Вилла.
Вся огромная нора, прямо-таки пещера! (в которой живет чернолобый) напоминает художественную галерею. Корни деревья, которые он мастерски грызет, удаляя с них не нужные детали, напоминают каких- то странных, но симпатичных животных.
Иногда до барсука доходят слухи, которые ему рассказываю суетливые муравьи и трудолюбивые пчелы, о страшном месте и бродячем монументе.
- Какой вздор. На свете нет прекраснее и спокойнее места, чем это! Только здесь под этим памятником я обрел покой и счастье! - Счастливо улыбается чернолобый (шестая реинкарнация бывшего "artman" Ника Вилла) и идет работать над скульптурой неведомого, но очень симпатичного зверька.