Дочь города
Накануне родов лил моросящий нудный дождь.
- Весна, а на дворе словно осень, - говорила будущая мама, глядя на залитое дождем окно. - Даже рожать не хочется в такую погоду.
Однако в день появления на свет Божий долгожданного ребенка из-за туч выглянуло солнце, и на дворе установилась теплая весенняя погода.
- Видишь, дорогая, даже природа обрадовалась нашей Верочке! - радостно воскликнул супруг в первый свой визит в роддом.
- Почему Верочке? - удивилась мама.
- Ведь ты у нас кто - Софья!? А кто у нее были дочери? … ан не знаешь! А дочери у нее были Вера, Надежда, Любовь. Поскольку первая идет Вера, то и у нас будет Верочка.
- Согласна, - улыбнулась молодая мамаша…
- Хорошенькая-прехорошенькая! - охарактеризовала Верочку принимавшая роды акушерка своей сменщице. - Лучше всех, каких я только тут за свою жизнь видела, а видала-перевидала я тут многих!
Смотреть на малюсенькую Верочку и впрямь - радовать глаз и душу! Кругленькое личико, голубенькие глазки, симпатичные ямочки на щечках, пухленькие губки. Впрочем, передать Верочкину прелесть так же невозможно, как описать лик Божий. Хотелось, лишь глядя на это милое создание, щипать ее розовые щечки, целовать ее махонькие пальчики и мутузить ее крохотный чуть вздернутый носик…
Городской совет, прознав о рождении хорошенькой-прехорошенькой девочки, решил назначить ее своей то ли полумиллионной, то ли полуторамиллионной жительницей. Поэтому вскоре после Верочкиного рождения к роддому подъехала правительственная "Чайка" с председателем Горисполкома. За ним явились работники прессы, после них, гремя медью, на территории больницы выгрузился сводный духовой оркестр. С плакатами и транспарантами вошли представители городской общественности. Звучали речи и аплодисменты. Громыхали марши и туши. От цветов и знамен рябило в глазах. Счастливым родителям городское руководство, здесь же на больничном дворе, подарило последнюю модель "Жигулей" и ключ от двухкомнатной квартиры.
- Эта маленькая Вера символизирует собой Большую Веру в наше светлое будущее …новые достижения…. благоустройство… производительность труда… зачин передовых технологий… Не пройдет и ее жизни, как мы вступим с вами в новую эру… - нес политическую ахинею и пророчествовал Горпред.
Но не прошло и года после ее рождения, как в автомобильной катастрофе, случившейся с подаренным городом жигулем, погибли ее родители, а так как ни бабушки, ни дедушки, ни тети, ни дяди, ни братьев, ни даже сестер у нее отродясь не имелось, то решено было назначить Верочку чем-то вроде "дочери города"
"Дочь" росла вместе с усыновившим ее мегаполисом, политико-экономическая жизнь в нем балансировала на грани стабильной неустойчивости.
Верочкино личико улыбалось с обертки популярного в городе шоколада. Она глядела с огромного плаката на железнодорожном, автобусном и аэровокзалах на прибывающих и убывающих гостей и жителей города. Всякий горожанин почитал за честь сфотографировать своего ребенка рядом с Верочкой. Предприимчивые жучки торговали такой возможностью!
В детском учреждении о Верочке говорили только восторженно - восхищенными междометиями - Ах! Ох!
На стенде "Гордость школы" первая фотография - Верочкина.
Ведущий голос в детском хоре - Верочкин.
Лучшая роль в юношеской театральной студии - для Верочки.
Городской чемпион по теннису - Верочка.
Лучший выстрел из пневматического пистолета - Верочкин.
Золотая медаль Верочке.
Красный диплом опять же ей…
Кроме всех этих достоинств она была еще и последним прибежищем людей потерявших веру и надежду: безнадежно больных, несправедливо осужденных, немощных и неимущих. Верочка помогал всем страждущим. Доставала какие-то страшно дефицитные лекарства. Выискивала нужных адвокатов, завершавших дело справедливым решением. Отыскивала жилье. Находила работу. Одним словом не Верочка, а дар Божий.
Однако же были у Верочки и недруги! Все дело в том, что глаза всех мужчин были устремлены на Верочку, и если в городе происходила авария - разбивался автомобиль, троллейбус терял свои "рога" или трамвай сходил с рельс, то говорили: - "Значит, в этот момент рядом проходила Верочка".
Лучшие женихи города искали ее руки. Знаменитый летчик испытатель поднимал ее на самолете выше облаков. Оттуда большой город выглядел маленьким-премаленьким, точно начерченным чьей-то умелой рукой.
Популярный гонщик носился (вр-ж-ж-ж!) … с Верочкой на своем импортном кабриолете по городским улицам и проспектам, а работники ДТС не только не останавливали машину, но еще и вытягивались во фрунт и брали под козырек.
Известный - мировое имя! - астроном (претендент на Верочкину руку и сердце) открыл и назвал новую звезду именем своей возлюбленной.
Кроме них за Верочкой вился шлейф величин меньшего размера: модный парикмахер, известный кутюрье, ведущий тенор местной оперы…
Многие из них были скреплены узами брака! Их жены (вот они - Верочкины недруги) толпами ходили к известной знахарке бабе Тане.
Знахарка продавала им приворотное зелье и советовала подливать в вино кровь их менструального цикла.
- Надежней приворота, молодуха, в мире нет! - заверяла она страждущих возмездия обиженных женщин.
Финансовые дела бабы Тани пошли в гору!
- Хоть памятник этой Верочке ставь, - говорила она своим близким подругам, - я через яе и крышу залатала, и сарайчик поправила и кабанчика завела… дай Бог ей здаровийка. Кожны раз у церкви за яе свечку ставлю!
Впрочем, может, и подействовали заговоры, привороты и прочая мистическая дребедень, ибо в один день Верочка бросила всех своих именито-знаменитых ухажеров и связалась с уголовным авторитетом (контролировавшим теневой бизнес города) по кличке "Красавчик". Кличка вполне соответствовала истине, ибо красив он был просто дьявольски. Кроме того, хоть себе и бандит с большой дороги, а начитан, благороден, романтичен, театрален - точно чистой воды аристократ.
Ах! как он великолепно читал Верочке стихи своим мурлыкающим баритоном. Особенно хорошо у него получалось Есенинское "Шаганэ, ты моя, Шаганэ…" Только вместо "Шаганэ" он шутливо декламировал "Вероне, ты мое, Вероне"
"Красавчик" осыпал "Вероне" бирюзой и жемчугом. Купал ее в ванне из шампанского! Вечер с "Вероне" в лучшем городском ресторане проходил по высшему разряду и именовался не иначе как "soupe du roi" В нем принимали участие то камерный оркестр, то труппа цыганского ансамбля "Чавела"…
Известный городской публицист случайно оказавшийся в ресторане во время одного из таких "soupe du roi", на следующий день разразился фельетоном. "… Пора положить конец этой цыганщине…", - писал он в заключительных строчках.
Но положили конец не цыганщине, а работе публициста в городской газете.
"… за очернительство и политическую близорукость" - написали в приказе об увольнении.
Казалось, что счастливой и беззаботной Верочкиной жизни (а с ней и городской вольницы) никогда-никогда не придет конец, но тут в город был назначен свыше новый прокурор. Точнее, прокурорша - волевая, напористая дама. По этому поводу в горисполкомовском буфете был устроен небольшой фуршет, на котором присутствовала и Верочка. Прокурорский супруг, мелкий партийный функционер и беспринципный подкаблучный человечишка, неожиданно сорвался с брачных тормозов и принялся ухаживать за Верочкой: "позвольте, Верочка! Разрешите, Верочка! Вам, какой кусочек, Верочка? Вам, какое вино - белое"…
- Это как понимать? - грозно спросила прокурорша, как только они вернулись домой.
- О чем ты, Машенька. В чем дело, дорогая?
- Ты дурачком-то не прикидывайся. Кто сегодня весь вечер на эту блядь крашенную пялился? Верочка, позвольте! Верочка, разрешите…. Ты ж меня, компрометируешь, сволочь ты этакая!
- Ну, Маша! Ну, ты, право, даешь! - стал отбиваться муж. - Да ты ж посмотри на меня. Разве ж с моей внешностью я могу рассчитывать на внимание такой ослепительно прекрасной женщины?
После этого заявления партийный функционер испытал на себе тяжелый прокурорский кулак, и на службу явился с увеличившейся лысиной и загримированным тональным кремом глазом.
На следующий день прокурорша начальственно рыкнула секретарше:
- Немедленно соедините меня с начальником ГУВД…
- Вчера на вечере была некая Верочка, - сказала она, как только абонент снял трубку, - что это "за прости Господи" такая!?
- О! это "дочь города"! Наш городской символ! Наша, если хотите, идея! - восклицаниями ответил начальник ГУВД.
- Вот как?! А я, например, слышала, что она член бандитской группировки.
- Да Бог с вами! Какой же Верочка член?! Ну, есть у нее в приятелях местный хулиган, так у неё кого только нет! Марья Сергеевна, поверьте на слово, Верочка замечательная девушка.
- Крашеную, простите за выражение, шалаву вы называете городским символом, а воровского авторитета хулиганом?! Хороши дела! Меня предупреждали, что у вас в тут бардак, но чтобы такой!? Да, пора наводить в вашем болоте порядок. Пора…
Вскоре последовали кадровые перестановки: сняли начальника ГУВД, отправили на заслуженный отдых обещавшего некогда на роддомовском дворе новые достижения…. благоустройство… зачин передовых технологий… предгорисполкома.
В город прибыла группа следователей по особо важным делам.
Не прошло и месяца после начала их работы, как состоялся громкий процесс. На скамье подсудимых оказалась и городской символ Верочка.
- Граждане судьи! Сегодня в силу вашего решения в тюремное заключение может отправиться не просто красивая женщина, а наша дочь, наш символ! Наша городская идея - если хотите! - начал свою пламенную речь Верочкин адвокат. - Горожане вам этого не простят! Посеявший ветер - пожнет бурю!
В обвинительной речи прокурорша заявила следующее:
- Мой оппонент призывает вас, граждане судьи, сохранить городской символ и, так сказать, идею. Как я понимаю, он подразумевает ее в лице вот этой крашеной дамочки!? А нужен ли нам, граждане судьи, такой с позволения сказать, прогнивший символизм и коррумпированый идеализм!? Ведь на политическом дворе дуют ветры перемен… новые веянья…
На свет Божий был извлечен уволенный из газеты публицист. Финал своего свидетельского показания он завершил словами из очерка "…пора положить конец этой цыганщине!"
Судьи приняли сторону обвинения и вынесли вердикт - тюремное заключение.
Верочку посадили, а город (без ожидаемых адвокатом волнений) включился без идеи и символа в новые веянья и перемены.
На ее роль (символа и идеи) в разное время пробовались:
- Главарь бандитской группировки Коля Черный, однако ж, он не долго походил в этой роли - ее оборвал наемный убийца.
- Манекенщица Ирка Безразмерная, но через месяц после назначения она, бросив "должность" уехал по контракту в иностранный массажный салон.
Жизнь в городе скатилась к стабильному хаосу. То финансово-политический кризис, то землетрясение, а то и вовсе наводнение…
Вскоре в нем ко всем бедам объявилась в городе, черт его знает, откуда свалившаяся старуха. На голове гибрид мужского брыля и женского чепчика. На ногах то ли мужские сапоги, то ли женские бурки. Лицо: не приведи Господь увидеть вас подобное на ночь. И вроде женское, а с другой стороны, как и усы и бакенбарды. Городские пацаны прозвали его "бабухой" поскольку она постоянно кашляла (точно кто - то бил в большой барабан) бах-бух, бах-бух.
Казалось, что в город явилась сама смерть.
Каждый как мог, пытался от нее защититься. Горожане, завидев бабуху на улице, перебегали не то что на противоположную сторону, но и на другую улицу, а к прозябающей в нищете (в связи с отсутствием клиентов) бабе Таня косяками повалил народ. Одни просили, что ни будь от сглазу, вторые от порчи, третьи от погибели, четвертые…
- Хоть памятник гэтай "Бабухе" ставь, - говорила баба Таня своим близким подругам, - я через яе и ремонт справила, и сантехнику поменяла и бронированную дверь завела. Дай Бог ёй здаровийка! Кожны раз у церкви за яе свечку ставлю!
Неожиданно для горожан "бабуха" заняла место пустовавшей городской идеи.
Люди науки (напуганные возможной эпидемией) бросились открывать вакцины и сыворотки.
В городе ожил научно - исследовательский центр.
Взбодрилось строительство.
Богатые жители (пытаясь защититься от бабухи) принялись возводить бетонные замки и обносить их броне непробиваемыми стенами.
Политические партии (в обещаниях борьбы с бабухой) наживали себе весомый предвыборный капитал.
В борьбе за кресло Горпреда захватил претендент, обещавший в борьбе с ней радикальные меры.
- Отдайте ваши голоса мне, и я избавлю город от этого символа разрухи и нищеты. Заверял он выборщиков.
Как и следовало, ожидать именно он, и пришел к власти. И на удивление предвыборное обещание сдержал. Бабуху схватили и отправили в лечебницу.
На следующий день главврачу позвонил горпред.
- Вы уж там… как-нибудь… того… этого… ну вы понимаете, о чем я…
- Я понимаю. Ответил главврач лечебницы. Но клятва Гиппократа, знаете ли…
- Ну, пусть вам тогда Гиппократ и финансирует вашу лечебницу, и увеличивает вам зарплату… процентов, скажем, на пятьдесят!?
- Понятно. Главврач положил трубку и вызвал к себе заведующего отделением, в котором лежала "бабуха"
-Павел Иванович, там у вас в отделении есть одна больная… как бы это того… ну, вы понимаете… уж вы там, голубчик, вколите ей вот это, а уж мы вам, драгоценный, процентов на двадцать зарплату поднимем.
- Как прикажите! Согласился зав отделением и вышел с лекарством из кабинета главврача.
В полночь бабуха скончалась. Наутро был составлен акт смерти.
"… прогрессирующего специфического процесса, а также от его хронических неспецифических осложнений: в первую очередь - легочно-сердечной и дыхательной недостаточности, профузных легочных кровотечений…"
Утром на небольшом кладбище (примечательным тем, что на нем было много исковерканных памятников, крестов, звездочек, надгробных камней и оград) в секторе для неопознанных лиц была вырыта могила. Ближе к полудню двое санитаров на телеге привезли тело для погребения.
- Кто это зажмурился? - поинтересовались у санитаров выпивающие на соседней могиле, алкаши. - Мужик? Баба?
- А нам без разницы. Хоть Иван хоть Марья. Нам лишь бы башли!
И санитары принялись молча забрасывать могилу сухой пыльной (уже который день стояли жаркие сухие погоды) землей.
Так никто и не узнал, что в этой могиле была погребена не бабуха, а Верочка, которую так никто и не признал в безобразном лице городской старухи.
Лишь только был утрамбован холмик и поставлена небольшая дощечка с инвентарным номером, как небо потемнело, засверкали молнии, послышались страшные раскаты грома, и на Землю обрушился ливень.
Алкаши и санитары, прячась под кронами деревьев, побежали к выходу. Вскоре уже они несли по дороге ведущей к городу. Им вслед с кладбищенских ворот смотрел выцветший лозунг - "Горожанин, на кладбище придя, не ломай ты памятников ради Христа"…
Недели две после похорон лил моросящий нудный дождь.
- Июнь, а будто ноябрь. Даже рожать не хочется в такую холодрыгу, - вздыхала, глядя в окно будущая мамаша.
Однако в день появления на свет Божий долгожданного ребенка (хорошенькой-прехорошенькой девочки) из-за туч выглянуло солнце, и на дворе установилась теплая летняя погода…