Долги

    
     Снежны и морозны в Черноступинске зимы. Чарующей музыкой скрипит крепкий наст под лыжами и санями. Волшебными богатырями стоят засыпанные снегом елки и дубы. Бескрайние поля и степи спят освещенные холодным лунным светом, дожидаясь весны.
     А весной! Ах, как прекрасен Черноступинск весной! Если забраться майским днем на его самую высокую гору и с вершины её взглянуть на лежащий у ваших ног город, то в первую минуту вам покажется, что вы смотрите на пестрый ковер. Розовым цветом колышутся раскидистые яблони. Белым дрожат величавые груши. Крупная, персидская сирень волнует ваш взгляд ультрафиолетом, и легкой желтизной трогает душу пахучая акация.
     Дивен Черноступинск и летней порой. Томны его полдни и задумчивы вечера. Тяжелый, упругий колос рвется от черноземной пашни к голубым небесам. Задумчиво шелестит доспевающий овес. Гулко падают в высокую траву, подтверждая известную черноступинскую поговорку "яблоко от яблони…", поспевшие яблоки, персики и сливы.
     Но особенно волшебен город осенней порой. Клены, вязы, тополя и липы имеют столько оттенков, тональных размытостей и контекстов, что их не передать и самому расчудесному живописцу, истрать он на это дело хоть три жизни. Пахнет дымком тлеющих в кострах листьев. Тянет сухими дровами и забористой Черноступинской аджикой.
     Славен город людьми и делами. Денно и нощно гудит, и грохочет он железнодорожными составами и пароходными гудками.
     "Майна! Вира!" Кричат его такелажники, а живут, - как впрочем, и монтажники, швеи, конструкторы и программисты - из рук вон плохо. Просто ни к черту живут.
     Зарплату им выдают в не установленные, как других городах, дни, а как Бог на душу положит. Да и то не деньгами, а тем, что под руки попадется: гвоздями, кастрюлями, сапожными подметками, двигателями внутреннего сгорания и, простите за откровенность, презервативами.
     Случись подобная петрушка в каком другом городе, то возмущенные жители разнесли бы в щепки и заводы, и фабрики и городскую управу. Но черноступинцы - народ сознательный и высоко духовный, бунтов не чинят, а исправно ходят к станкам и кульманам. Один дошлый продувной директор, узрев такое дело, стал взимать с работников плату за проход на производственную территорию.
     Читатель очевидно думает: "Ну и бузу же закатили Черноступинцы по поводу такого нововведения…"
     Спешу огорчить, тебя читатель, твои догадки неверны. "Пусть миру будет хорошо", - говорят работники, протягивая свои "чернушки" (чернушки - городские деньги. Между нами говоря, городское начальство никак не может докопаться, откуда ж они у черноступинцев берутся) гладко бритому вахтеру…
     Последних лет десять городская казна пополняется только за счет продажи муниципального имущества соседским городам: южному Гвидонвиллю ("Те", как называют их черноступинцы) и северному Краснорыльску ("Эти", как величают их горожане).
     Ко времени описанных ниже событий городским правительством были проданы: причал, судовые канаты, угольные вагонетки и редкая помидорная рассада. Пущен с молотка реквизит городского театра, а также уникальная коллекция гуслей из знаменитого Черноступинского оркестра народных инструментов, и - отказывается писать рука: инструментарий городского морга и инвентарь городского колумбария!
     Вскоре дошло того, хотя, вы вряд ли в это поверите, что, отринув проповедуемый в черноступинских храмах принцип " И прости нам долги наши, яко мы прощаем должников наших…", до продажи долгов городских жителей по коммунальным услугам (как-то свет, вода, газ, отопление) частным лицам, действующим по принципу: не заплатил, получи по черномырде, совсем не можешь, получи по чернорепе, и в колумбарий.
     По этому вопросу (продажа долгов частным лицам) была созвана правительственная громада.
     - Да вы что! - возмутился генсек либерально- правовой партии. Молодой человек со скучающим лицом избалованного любовника. - Это ж спровоцирует массовые беспорядки.
     - А что прикажете делать, коль забыли наши горожане старую черноступинскую пословицу "Долг платежом красен". А если вздумают баловать, так мы обратимся к Краснольскому ОЖПЛу (отделу жарких паяльных ламп) они из одного только голого энтузиазма кого хочешь, усмирят. А уж за небольшую плату!... Ого- ого и спите спокойно, - успокоил его председатель городского правительства с грозной фамилией Горлохватов: средних лет господин с бегающим взглядом прожженного карточного шулера.
     - Погодите. Погодите, - вступил в разговор лидер патриотического движения, цветущих лет гражданин с завитым чубом и в расписной народной рубахе "черноворотке". - Это же нарушения билля о Черноступинской независимости! Если уж усмирять, то своими патриотически-настроенными силами.
     - Можно и своими, - заявил управляющий городской службы безопасности. Пожилой субъект с хищным оскалом молодого волка. И добавил со свойственной службе безопасности простотой: - Но будет трудненько. Тяжеленько будет.
     - Минуточку, минуточку. Независимость - независимостью, - перебил его председатель по этико-моральным нормам. Темная личность в больших черных очках с головы до ног обтянутая кожей. Если бы не треугольный вырез на ягодицах, то можно было подумать, что это какая-то неведомая науке очковая змея. - А как же с правами на свободу собраний, митингов, совести? На свободу слова, в конце концов! Мы так долго шли к этому. Я не поз…
     - А что прикажете делать? - оборвал его председатель Черноступинского правительства Горлохватов. - Где взять деньги на латание дорог!? Третьего дня, слышали - мой зав. по финансам провалилась на своем "Черномоторе" (правительственный автомобиль) под асфальт.
     - Да, да, да. - Загудели члены городского правления.
     - Лучше бы он в преисподнюю ушел, шепнула на ухо своему заместителю управляющая городским банком. Моложавая дама с фигурой напоминающей джазовый контрабас.
     - Ну, хорошо. Допустим, вы продадите их долги, но где ж они деньги то найдут, чтоб новым кредиторам долги выплатить. Вы ж им который год зарплату не платите, - поинтересовалась лишенная индивидуальных признаков персона - предводитель оппозиции. - Может нам их простить?
     - У картишек нет братишек - возразил председатель городского правительства. - А нам денег не находят, потому что в грош не ставят. Мы кто? Мы правительство! Мы только ля- ля, тополя, а как кулачище перед черномырдой увидят, враз найдут! И председатель городской громады объявил заседание закрытым…
    
     Дня через два на городском аукционе были выставлены к продаже следующие лоты.
     1. Якорь Черноступинского крейсера "Беглый". Стартовая цена семь тысяч черноступок. Его забрал тощий, сутулый, напоминающий рыболовецкий крючок, городской воротила.
     2 Тельник, боцмана Л.Р. Кривулиса, организатора восстания на Черноступинском крейсере "Грек". Кривулисовский бушлат ушел к даме с брошкой Краснорыльского лидера на лацкане пиджака.
     3 Долги по электричеству дома N 12 по улице "Черноступинских оборонителей". Торги по нему развернулись между человеком с характерной внешностью нарушителя законности, что, кстати, подтверждала и его фотография, висевшая на стенде "Они разыскиваются системой безопасности", и господином с седой бородой и красным балахоном, походившего на деда мороза с комбината добрых услуг.
     - Я будет видавать. - выкрикнул с Гвидонвильским акцентом господин и назвал победную цифру.
     - … Продано! - Опустив молоток, объявил ведущий.
     Господин заплатил. Сложил врученные ему бумаги в красный рюкзак, и уехал в гостиницу…
    
     С читательского позволения автор позволит себе краткое отступление.
     Город Черноступинск раскинул свои улицы, проспекты и приусадебные участки на довольно приличной по километражу территории. Все городское хозяйство, пожалуй, и за день не объехать на автомобиле местного производства, который жители ласково именуют "черноступка", а уж ногами, пожалуй, и за неделю не обойдешь. Однако ж новости в отсутствие приличной связи и практически полного отсутствия городского транспорта распространяются здесь с высочайшей скоростью, неизвестной до сих пор современной науке.
    
     - Продали, лярвы! Кинули, суки, псам на съедение! - С такими воплями вбежал во двор дома 12 обитатель кв. 18 Лесь Заболотный. Не человек, а Бог его знает, что такое. Где, какая гадость, грязь там непременно и Лесь Заболотный. Такая, право, свинья, что я вам лучше вместо него расскажу немножко о дворе дома N12.
     Когда-то двор дома был разбит на грядки, имел общественный туалет и турник, служивший большей частью для выбивания ковров, а также столик из струганной доски, или "плаху" где ежевечерне забивался "козел". Но налетевшая на город "новая" градостроительная волна закатала грядки асфальтом, вырвала турник, а на месте общественного туалета разбила жидкий скверик. В нем и был организован спонтанный митинг.
     - Кого продали? Где продали? - Пристали с вопросами к Лесю обитатели дома.
     - Долги наши по электричеству продали, - пояснил Лесь Заболотный.
     - О! Что я говорил! - воскликнул пожилой человек из двадцатой квартиры по прозвищу "танк победы". - Что скоро и нас продадут. И сбыла таки сволота по сходной цене!
     - Да тихо ты! - Зашикали на "танк победы" собравшиеся. - Толкуй дальше, Лесь.
     - А что толковать. Тут толкуй, не толкуй, а все равно получишь по самые не "балуй".
     - А кто купил-то. Наш? Или кто из "тех", или "этих". Тут ведь надо знать конкретно, - поинтересовалась интеллигентного вида дама в соломенной шляпке и добавила. - Ибо сейчас Юпитер стоит в противостоянии с Марсом.
     Ну, раз дама внесла пояснение, то и я внесу о ней. Дама это некогда служила первой домрой Черноступинского оркестра народных инструментов. Но домры были розданы в качестве зарплаты, уникальные гусли, как я сказал выше, спущены с молотка оттого и дама вступила на путь астрологических предсказаний. Вот отсюда и Марс с Юпитером. Но не о гуслях, домрах и звездных противостояниях речь. Поэтому вернемся к рассказу.
     - Да из "тех" Сивый такой. Бойкий. На дед Мороза похож.
     - Гвидонец - это хорошо, - нараспев произнесла предсказательница.
     - Точно, ничего. С этими вась-вась, те-тер и договоришься, - согласились с ней жители дома N12. - Может, какую акцию милосердия проведет. Они это любят.
     - Ага, навасьнаськаетесь вы с ними. Они только с виду добренькие. Лыбу давят. Да я- я- я лопочут. Я- я-я, а оставят без болта, - сбил зародившуюся было у соседей надежду Лесь Заболотный.
     - А что ж нам делать? - задалась вопросом проживающая в двадцать пятой бабка Ганя. Когда-то давным-давно, ёще до собирания бутылок, потрясающе готовившая феноменально вкусные, маринованные гогошары. Что такое гогошары? Это такой толстенький перец, очень острый и в очень сладком маринаде…
     Однако не будем удаляться от темы, поскольку ни гогошары, ни соусы, ни маринады никаким боком не играют на сюжетно- художественную линию нашего повествования…
     - Мне ж на мое пособие, да на бутылках и двух жизней не хватит, чтоб такие деньжищи собрать. - Бабка Ганя скорбно поджала губы.
     - Ну что я тебе, баб Ганя, могу сказать? Увеличивай территорию поиска. - Посоветовал ей "танк победы"
     - Ага, увеличишь, а жизнь сократишь, бойко ответила баба Ганя.
     - По мне так уж лучше мне свои чернорепу проломят, чем "те", или "эти" на ремни покроят, - возразил ей Лесь.
     - А ты нас не стращай. Не надо. Мы такого видали, перевидали, когда Черноступинск наш от супостатов обороняли. Ого-го! вам и ни в одном глазу не приснится! - навалился грудью на Леся Заболоцкого "танк победы".
    
     Давным-давно, когда летом на грядках и палисадниках шла готовка, вынимались косточки из вишен для варенья, стояли медные начищенные тазы, корыта, жбаны, а во дворе жила куча кошек, "Танк победы", оторвавшись от кабачков и баклажанов, бегал в магазин себе за "беленькой" и валерьянкой для котов. Выпивал сам и устраивал попойку котам: они надирались, валялись, ходили на задних лапах, били друг друга по мордасам...
     Но ни коты, ни валерьянка, ни баки, ни жбаны в нашем рассказе существенной роли не играют.
     - Я вот что думаю… - вступил в разговор доселе молчавший студент политико-экономического факультета.
     Студент этот родился аккурат в тот год, когда последний герой Черноступинского труда вырвал собственными руками из дворовой земли гимнастический турник. -
     Платить надо. И платить мы будем, такова диалектика событий.
     - Молодой человек прав, - заявил вечно призывающий всех "жить по совести", а сам живущий по принципу "где что плохо лежит", интеллигентного вида гражданин. Долги надо вернуть - это наш долг перед городом! Перед потомством, если хотите!
     - Ни в коем случае! Ни под каким соусом не платить! - решительно опроверг заявление интеллигента господин с редкой козлиной, как признак смутьянства, бородкой. И добавил в подтверждения авторских слов: - в случае чего оказать сопротивление.
     "Бородка" эта лет десять тому назад уже отбывала срок по политической статье. Впрочем, оставим это, ибо пол-Черноступинска сидело в то время по той же статье.
     - Платить будем, - не обращая внимания, на попытку ввернуть дело в русло смуты, продолжил студент. - Вопрос только в том, сколько и кому. Если гвидонцу, то на полную катушку, плюс проценты по задолженности, плюс инфляция, плюс нестабильная международная обстановка. А можно и половинкой отделаться
     - Как же её, эту половинку, отхватить? Научи спаситель. Выручи! - взмолились жители дома N 12.
     - Да элементарно. Надо обратиться к Краснорыльскому ОЖПЛу и заплатить им половину. Они этого Гвидонца и задарма уделают, а за нашу половинку рашпилем в пыль счешут.
     - Правильно, сынок, толкуешь. Ох, верно тему ведешь! Не зря мы, видать, кровь проливали. Крепкий у нас молодняк поднимается. Правильный! Порвут краснорыльцы, как пить дать порвут за нашу половинку гвидонца этого, как мы рвали вражеского супостата.
     - Нет, в этом вопросе мы должны опираться на свои силы. Про ЧМ, "Черноступинских мстителей", слышали? - вновь вступил в разговор бородатый смутьян. - Они этого Загвидонца - Замудонца и за четверть порешат. Тем более, что я там кое-кого и знаю.
     - Ну, четверть и я может, потяну, - заявила бабка Ганя…
    
     На встречу с руководителем "ЧМ" отправились студент и "бородка".
     - Кто купил? - сразу же перешел к делу "батька" "Чмышевцев".
     Давным-давно батька этот никаким батькой и не был, а был приписан к мехдвору сельхоз артели "Славный путь" в должности прицепщика. Ничем особым не выделялся, ну только может тем, что имел взыскания за появление на рабочем месте в нетрезвом состоянии. Ну, да мало ли их таких бродило в те времена и по мехдвору, и по скотному и по коридорам правления. Внешне тоже был как все: ватник, кирзачи, заячий треух из-под которого торчали давно не мытые и нестриженные волосы. Но разве это главное в рассказе? Тем более что сегодня батька носил: фиолетовый шерстяной пиджак, лакированные полуботинки, имел щегольские усики а-ля бывший Гвидонвильский вождь, и хорошо выстриженный затылок.
     - Не знаем, - ответили представители домового комитета, - говорят какой-то гвидонский Дед Мороз.
     - Выясним, - пообещал батька и отправился на аукцион. Через полчаса он уже стучал в гостиничный номер, где проживал искомый им гражданин.
     - Ты кто? - Подступил к нему с вопросом батька.
     - Я ест гражданин Гвидонвилля, - ответил жилец номера люкс.
     - Нет, ты не житель. Ты гнида гвидонвильская. Вот ты кто. Люди годами лишены зарплаты, а ты покупаешь их долги и хочешь выпить у них последнюю кровь.
     - О ниет, ниет, ниет. Все ест наоборот. Я ест дарить эти бумага, с погашенным мной долгом, как акт гуманитарной помощи. Дело есть в том, чито этот дом бил собственность моя гранд-папа. И я хотеть дарить людям их долги на праздник Черноступинского морехода.
     - Гуманитарная помощь? Ты что гад думаешь, что Черноступинцы на подачки живут. Нам чужого не надо. Вот тебе тридцать тысяч черноступок, ты нам отдаешь закладные бумаги, и чтоб сегодня же паху твоего гвидонского в Черноступинске не было. Фирштеин? Или как там у вас.
     - Ниет. Ниет. Ви ест нарушать международный билль по…
     - Я вижу, дед, с тобой разговаривать, что кактус гладить. Но нам такое не впервой. У нас на таких "колючих" ножнички специальные имеются. Славные ножнички. Ты когда-нибудь про Краснорыльский ОЖПЛ слыхал?
     - О! я, я, я. Закивал головой гвидонский подданный.
     - Вот и чудно. А лампы их боевые видел?
     - О! ниет, ниет.
     - Так это мы в аин момент поправим. Покажьте-ка детки дедушке лампу специально для него прикупленную, - обратился он к своим напарникам и продолжил. - Жутко дорогая, дед, лампа эта, но ради своего народа, на что не пойдешь.
     Зам предводителями "Чмышевцев" по связям с общественностью - в недалеком прошлом специалист орнитолог и автор известного на весь Черноступинск лозунга "Черноступинец! Коль душою ты хорош, береги птицу, с которой живешь" - достал из мешка странный предмет, формой своей напоминающий чайник. Щелкнул зажигалкой… Тугая, жаркая струя слегка коснулась гладкой, нежной кожи гвидонвильца.
     - Ну, голубь, будем отдавать или как? - поинтересовался зам по связям с общественностью и качнул рычажок давления. Огненная струя опалила гвидонвильскому милосердцу брови.
     - Ноу, ноу. Я или, или! Я есть отдавай бумага. Я есть хотеть убирать ваша огненный машина.
     - Это мы в раз. Ну-ка притуши, - приказал батька заму по связям. Тот что-то крутанул. Лампа с шумом втянула в себя синеватое пламя.
     В гостиничном номере еще долго воняло соляркой и жженым волосом.
     - Ну, давай. - Батька протянул руку.
     - За тридцать я не есть соглашаться, за пятьдесят, пожалуйста, готов отдавать, - заупрямился гвидонвилец.
     - За пятьдесят? А ну-ка, детки, зажгите лампу.
     И не успел зам по связям с общественностью крутануть рычажок, как Гвидонвильский гражданин отдал: и бумаги на долги, и купчую на инвентарь городского кладбища, и пухлый бумажник и изящный перстенек с крупным изумрудом.
     Батька "Чмышевцев" бросил все это дело в холщовый мешок, опечатал её личной печатью и отправился с замом по связям на встречу с жителями дома N12.
    
     - Ну как там? Ну что там? - обступили их жители.
     - Вот он скажет. - Батька указал на зама по связям с общественностью
     - Ну, снегири, вы мои. Ну, голуби! Не знаю, как и начать, - начал, обращаясь к жителям, зам по связям.
     - Да ты говори, как есть, - загалдели жители. - Уходили вы деда этого?
     - Я вам, зяблики мои, на этот вопрос отвечу так. Попали вы, перепелки, в капитальные силки. Я бы даже сказал на солидный шампур.
     Предводители провел черту ниже своего пояса.
     - Щикатилу нашего помните? Продолжил он.
     - Помним, помним. Как же его, душегуба, забыть, - закивали головами жители.
     - Хорошо, что помните павлины - страусы. Только Щикатила-то наш и рядом с вашим "дедушкой" не валялся. Если наш душегуб, то дедуля ваш никакой и не дедуля. Зам по связям на минуту задумался и вывел миру новую птичью породу.
     - Беркут - оглоед. Во кто! - Объявил он.
     -Я, - грит он мне, - специальный прибор привез. Кто не заплатит, сваляю того, грит, на валенки и зимой в Краснорыльске по сходной цене толкну. Короче, чайки - буревестники, готовьте еще по "косой" или… - Зам вздохнул. Или будет в нашем городе еще одной братской могилой больше.
     - Помилосердствуй, отец родной, где ж нам эту "косую" взять!
     - Это вы, синички пестрые, будете ему объяснять, когда он из вас шнурки станет вить, а не мне.
     - Да нет у нас! - категорически заявили жители.
     - Нет? Ах вы, курочки! Ах, петушки! А когда "светушек" народный жгли, что ж вы тогда-то, пингвины-котики, не думали про то, что денежек нет? Короче или вы сбрасываетесь еще по "косой", или мы пошли копать ров.
     - Ну, накинем, скажем, мы по этой "косой". Ну, изловчимся, а как же вы от этого стервятника отобьетесь, ежели он такой лютый? - поинтересовались жители дома N12.
     - Это уж не вашего, фазанщики, ума дела. Если надо, то мы за народ берцовой костью станем в оглоедском горле. Понятно? И чтоб сегодня к вечеру "валы" было собрано…
    
     Из статьи газеты "Черноступинский волнорез" посвященной празднованию дня Черноступинского морехода.
     "В торжественной обстановке национально- патриотическая организация "ЧП" вручила жителям дома N12 квитанции по уплате их долгов городской казне по электричеству…"
     Сразу после праздников состоялся новый аукцион, на котором были проданы долги дома N 12 по газу.
    
     Эх, кабы не эти проклятые долги. Денежные средства или другие активы, которые черноступинцы получают в обмен на обещание выплатить в определенный срок в будущем обусловленную сумму с процентом.
     Эх, как бы не эти долги, что категорией этики камнем лежат в быстро меняющихся социальных условиях и ситуациях на черноступинском индивидууме.
     Эх, кабы не все они, прощенные и не прощенные. Выплаченные и невыплаченные. Будущие и прошлые. Как зажил бы ты Черноступинск. Как расцвел бы и раскудрявился. Как рванул бы ты на своей "черноступке", указывая народам Божьим пути к счастью и благоденствию!