Невоплощенная мечта

1
    Лет х-надцати отроду, водоворотом судьбы и цепью случайных связей и обстоятельств, был я втянут в лихорадку модной в ту пору рок-струи. Что такое рок-струя? В бытность моей молодости кое-кто называл это вялотекущей шизофренией. Другие же - формой социального протеста. Хотя я думаю, что обе стороны правы, ибо границы между этими понятиями размыты настолько, что трудно разобрать, где кончается одно и начинается другое. Я приведу читателю несколько примеров из тогдашней своей жизни, и пусть уж он сам сделает соответствующие выводы из нижесказанного.
    1.Когда подавляющая масса населения моего города грезила польскими пиджаками и элегантными австрийскими сапогами, я мечтал о холщовой косоворотке и старорежимных штиблетах с гамашами.
    2.Вместо того, чтобы выражаться нормальными в ту пору выражениями типа "экономика должна быть экономной" и "сиськи-масиськие сраные ", я изъяснялся словами: кочумай, лабай, бухай и пугал фразой "чувак, вы конченый лох и не сечете в кладке" (Парень ты не знаешь аккордов) учительницу русского языка.
    3.В период усиления борьбы с алкоголизмом я предпочел борьбе - крепленые вина "Агдам", "Лучистое" и, как следствие, стал попадать в милицейский отдел, страшно мешая этим родительской карьере.
    4.В эпоху всесоюзного шлягера "увезу тебя в тундру" я пел выразительную рок композицию "Дом восходящего солнца", аккомпанируя себе при этом на электрогитаре. Хотя, правды для, надо отметить, что в те далекие уже дни на гитарах играли практически все, даже те, кто смутно отличал гитару от барабана.
    -А че, в натуре, гитара тоже ударный инструмент! - говорили они, неся её с собой на очередную межрайоновскую разборку.


    2
    Разбив вдрызг подушечки своих юношеских пальцев и одолев незамысловатую тройку аккордов: тоника, доминанта, субдоминанта, плюс рок-квадрат, я оказался в составе рок группы с довольно оригинальным названием - "Лажовики". Не берусь категорично утверждать, с моим ли приходом это было связано или с правильно выбранным названием, но только группа та стала необычайно прогрессировать и набирать обороты. Школьные вечера сменялись свадьбами, свадьбы - днями рождения "прогрессивных" райкомовских работников. Вскоре этого становится мало! И "лажисты" решают выпустить собственную сольную пластинку.
    Но как? Ведь для большинства участников группы, запись диска представляется приблизительно таким же чудом, как и полет на луну. Правда, в воздухе витают слухи о подпольных самиздатовских студиях, но связь с ними угрожает отстранением от райкомовских вечеринок и, хуже того, может обернуться полным запретом на творчество.
    Несколько вечеров в дворовой беседке кипят яростные споры.
    - Чуваки, не порите лажи, - горячится басист группы Костя Смычков, - мы имеем в кармане неплохой парнас. Зачем рисковать? И потом, это же не патриотично - (Костя - патриот, мечтающий придать року русское лицо).
    - "Атец", не гони туфты, - перебивает его флейтист Гриша Золотов - пластинка верняк не к парнусу, а "Парнасу" Надо рискнуть. Хватит дрожать перед этими толстожопыми коммуняками. ( Гриша - яростный борец с режимом).
    Молчим: я, лидер-гитара, плюс вокал и клавишник, плюс аранжировщик - Саша Коган. Я - из шкурных интересов жить в столице (ибо отцу светит столичное повышение). С. Коган - опасаясь, что в случае провала всех идеологических собак повесят на его пятую графу.
    Наконец в разговор вступает барабанщик группы и её негласный руководитель, плечистый Гена Чумаков.
    - Даешь музыкальный Эверест, - по-комсомольски бодро восклицает он (кто в юности не мечтал о вершинах, тот попросту и не жил), и предлагает в качестве альтернативы студии звукозаписи магнитофонный вариант.
     - С этим я согласен, - неожиданно включается в обсуждение Саша Коган, - запись можно будет переправить на Запад.
    Я окончательно теряю дар речи.
    

3
    Стоит погожее зимнее утро. На белом, еще не тронутом копотью машин и людских испражнений ковре выпавшего ночью снега лежат тени деревьев, силуэты домов и плюшевых душегреек участников группы "Лажовики". Груженные гитарными грифами, микрофонными стойками, медными тарелками, бутылочным сургучом и учебником занимательной физики, они осторожно пробиваются к заветной двери домашней муз. студии.
    В пустой коробке двора тихо, и хорошо слышно, как скрипят подошвы их ботинок - "загубленная молодость".
    - Костя, зачем вы одели эти лакированные "гады"? - спрашивает патриотично настроенного басиста С. Коган, - вы же сдадите нас их шумом раньше, чем мы примемся за запись.
    - Из патриотических соображений я всегда предпочитаю отечественную обувь зарубежной - отвечает Костя. Я молча смотрю на свои войлочные бурки.
    Наконец вся странно экипированная для столь раннего часа ватага ныряет в чумаковский подъезд.
    Три семерки - тайный стук в дверь... Толкотня в маленьком и темном коридоре. Возня с ботинками и бурками. Наконец рок-бригада усаживается у литовского магнитофона "Дайна" для записи своего первого сольного альбома " Lagoviki -N1".
    В роли усилителя служит радиола "Аккорд", у которой уже крутится звукорежиссер по кличке Диод.
    Диод - местная знаменитость. Этот самородок умудрился, проводя опыт по статическому электричеству, обесточить школу, а настраивая придуманный им коротковолновый транзисторный приемник - лишить радиосвязи областное управление милиции.
    В качестве солирующих инструментов: ленинградские электрогитары, губная, реквизированная Чумаковским дедушкой, немецкая гармошка, старое пианино "Беларусь", флейта - пикколо, русская трехрядка и загадочный инструмент "слухгеорг". В ритм-секцию входят: жестяные кастрюли, хрустальные бокалы, а также расчески, гребни, шпильки, сливной туалетный бачок и радиатор центрального отопления. Распределение инструментов вызывает не меньший спор, чем пересылка диска на Запад. После короткой, дружеской потасовки мне выпадает: гитара, бэк-вокал и сливной бачок. Я пробую протестовать и выпросить хотя бы радиатор, но возле него уже громоздится Чумаковский - трескун с подвешенной к швабре эмалированной крышкой. Да и Генины габариты, около сотни живого веса, как-то отбивают охоту к протесту.
    Инструменты розданы. Теперь горячий и живой спор клубится вокруг репертуара. Он обширен и многообразен, как и принесенная выпивка. Напитки представлены легкой хлебной брагой: "Брызги надежды" и крепленым азербайджанским портвейном "Агдам". Репертуарный список - всевозможными стилями и ритмами, от свинга с одноименным названием "Вечер у художника абстракциониста" до хард-роковской композиции "Отчего башли (деньги) не ведутся".
    Запись длится около пяти часов. Иногда следуют легкие перекуры с пригублением спиртного... Шумят творческие споры. Слышны воздыхания - "Чуваки, это высший класс", и гневные восклицания - "Шчарти все на хер!".
    - Атцы, "клоки" уже у опасной черты, - говорит Чумаков, указывая на стенные ходики - пора паковать штекера и покидать флэт (квартиру), а мы еще не слабали моей забойной "Отчего башли не ведутся".
    - Это произвол, на очереди моя рок-серенада! - " Сандаль в Иерусалиме", - обиженно восклицает Саша Коган.
    - Упоминание Иерусалима в данной политической обстановке, на мой взгляд, вредно. - обрывает Кагановские причитания Гена Чума.
    Правильно! Мы русская группа и у нас должно быть русское лицо - поддерживает Чуму националист Костя Смычков, косясь при этом на Сашин профиль.
    - Но ведь "лапоть" - исконно русское слово, - перебивает Смычкова Коган. Костя озадаченно чешет затылок и вопросительно смотрит на Золотова.
    - Коган прав, - вступает в разговор Золотов, - это произвол и творческая проституция. Мы должны быть честными в своем созидательстве. Поэтому следующей лабаем мою песню протеста "Бровастая морда", - и он решительно поворачивает микрофон в свою сторону.
    -Так, кончай, базлать, чуваки! (хватит спорить, ребята). Я прекрасно понимаю ваши устремления, но как руководитель коллектива не могу, да и не позволю, рисковать финансовым успехом будущей пластинки, - рычит Чума, поигрывая мышцами. Моя рок-сюита "Отчего башли не ведутся" нейтральней и быстрей, на мой взгляд, выведет нас к реальным рублям, чем ваши "Лапти" и "Морды". И потом - это моя квартира, - авторитетно заявляет он в конце своей речи.
    - Не в башлях счастье! - восклицает С. Коган.
    - Свободу творчеству! - поддерживает его Толя Золотов. - Вы абсолютно правы, чувачки, конечно не в башлях счастье. Оно, а заодно и ваша свобода творчества, кроется в решении вопроса, - "Отчего они не ведутся?". Так что я думаю, споры здесь неуместны.
    - Нет, уместны. Мы заявляем решительный протест и покидаем запись, - говорят, подымаясь, Г. Золотов и А. Коган. Я молчу, деловито кружась у сливного бачка.
    - Ну, хорошо, - останавливает их Чума, - я согласен ввести в текст моей композиции "Отчего башли не ведутся " слова "Иерусалим" и "Бровастая морда", но не больше. Поверьте, "атцы", в лучшие времена мы обязательно слабаем ваши вещи, но не сейчас.
    Звучит привычное one two three
    - Ие-ие-ее - поет барабанщик Чума,
    -Ты скажи, отчего баши не ведутся - подхватывает бэк-вокал.
    - Ты скажи, бровастая морда, скажи - поет флейтист Золотов. Шууууу - поддерживает его шумовой эффект сливающегося бачка.
    - Ие-ие-еееее, - воет подпевка.
    - Мы поедем в Иерусалим, - тянет Саша Коган. - Тррр - изображает движение палка, скользящая по радиатору центрального отопления. Звучит финальная какофония немыслимых звуков, слов, падающей воды и бьющейся посуды. Запись первого диска группы "Лажовики" закончена!
    Пока звукорежиссер Диод колдует над монтажом и доводкой системы прослушивания, следует перекур и легкий перекус под "Брызги надежды".
    - Я думаю, что мы должны выходить непосредственно на ведущие отечественные фирмы звукозаписи, - заявляет Чума.
    - Согласен - это патриотично и придаст року русское лицо, - поддерживает его Смычков, косясь на Кагановский профиль.
    - Нет, я предлагаю переправить запись на Запад. Только там это смогут оценить и понять, - настаивает С. Коган.
    - Правильно, - соглашается с Коганом, флейтист Золотов, - один "поц" эти "бровастые морды" ни хрена не понимают в честном искусстве.
    Я молчу, занятый "Брызгами" и "Бычками в томате", и отчаянно придумываю, где и как достать справку о причинах моего сегодняшнего пропуска школьных занятий.
    Наконец Диод заканчивает монтаж, пленка готова к прослушиванию. Все сосредоточенно ждут начала. Тишина. Пошла запись. Странно, но первой почему-то звучит рок сюита - "Отчего деньги не ведутся". Она длится около десяти минут. Однако ко второй минуте у меня начинается неприятное жжение в паху, к пятой приходит ясное осознание того, что с такой записью денег у нас не будет никогда. Музыка похожа на плохо работающую сантехническую систему, голоса - на пришельцев из параллельного мира. Запись уничтожается, а вскоре "умирает"и сама группа.


    4
    Спустя десяток лет постаревшие участники рок бригады "Лажовики" (с целью скосить капусты для отъезда) вновь собираются вместе и бросаются окучивать плодородные нивы свадебных халтур. Вопрос о записи пластинки больше не подымается. Но неожиданно группа знакомится с известным городским радиомехаником по кличке Чалый. Хмельной Чалый, посвящает бывалых участники Лажовиков в свое детище - микшерский пульт.
    Оказывается, через этот довольно массивный ящик с множеством кнопок и штекеров можно записывать музыку. Лажовики с интересом рассматривают ящик и многозначительно переглядываются. Учуяв интерес к своему агрегату, Чалый начинает с хитростью охотника гнать дичь к капкану.
    - Чуваки, пару пузырей на ваш выбор, и я вам гарантирую мировой успех, - горячо убеждает звукорежиссер колеблющихся Лажовиков.
    - Я знаешь кого писал! Со мной знаешь, кто работал? - и, заламывая обожженные кислотой и канифолью пальцы, Чалый, перечисляет имена и названия групп и исполнителей, от которых у участников группы начинаются зрительные и слуховые галлюцинации.
    Закупив обширную партию кубинского рома "Habana club" и несколько банок морской капусты, рок-бригада "Лажовики" бросается на новый штурм музыкального Эвереста. Кто в такие годы бросается на подобные штурмы, тот обречен навечно, остаться молодым. В этот раз записываются неисполненные в прошлый раз рок-серенада "Путешествия сандаля в Иерусалим" и политическая баллада "Бровастая морда".
    Рок-сюита же " От чего башли (деньги) не ведутся" в коммерческих целях переименовывается в "Why money pass me by " и поётся по-английски.
    Ye-ye-ye-eeeee ... - поет барабанщик Чума.
    - Why money pass me by, - поддерживает его бэк-вокал.
    Вай - вай - вай, - тянет Гена.
    - Money, momey. Баксов поц... - подхватывают участники муз. бригады. Перемотка. Перекур. "Habana club". В этот раз значительно лучше, но все же музыка скорей напоминает звук ветра в водосточной трубе, а бэк-вокал - свору воющих собак, чем голоса группы претендующей на коммерческий успех. Запись уничтожается, а участники "Лажовиков" растворяются на мировых просторах.
    Гена Чума процветает на нью-йоркских таксистских трассах. Я…. хм!!?? ... скажем так - в сфере обслуживания. Пластинка не вышла. Денег как не было, так уже и не будет. Хотя они иногда мне снятся, как, впрочем, и несуществующая пластинка: на глянцевой обложке фотографии участников "Лажовиков" с хитом всех времен и народов: "Отчего "башли" не ведутся?"