Хомец
На свадьбу молодоженам подарили красивый светлый просторный дом.
- Такому дому, - сказал папа новобрачного, - нужно много детей.
- Намек понял, отец, - пряча ключи, улыбнулся сын.
Не прошло и года, а дом уже огласил крик новорожденного. Через десять лет хозяин дома уже с трудом мог назвать имена своих чад.
- Сладкая, поди сюда, - подзывал он, маленькую дочь.
- Байстрюк, подай-ка мне вот эту штукенцию, - обращался он, не вспомнив имени старшего сына.
Мама (на то она и мама) знала всех своих отпрысков поименно и всячески их баловала.
- Ханочка, съешь, ягодка, печеньица.
- Додик, крошка, порадуй мамочку - скушай печенюшку…
Вскоре печенье стало домашним кошмаром. Оно хрустело под ногами. Подкарауливало вас в карманах. Глядело на вас из платяного шкафа. Оно стало хуже тараканов. Хотя в доме таковые отродясь не водились.
- Довольно, - сказал однажды папа. - Я полужу конец этому печеньевому беспределу!
Вскоре в доме появилась специальная коробка: усатый коротышка в загнутых остроносых сапогах, красных шароварах, яркой рубахе и тюрбаном на голове.
- Кто это? - спросили дети.
- Грозный янычар, -ответил папа, засыпая в гражданина печенье.
- Как же он может охранять он же не живой? - засмеялись неверующие отпрыски.
- А вы попробуйте!
Дети нерешительно замерли.
- И попробую! - воскликнул, наконец, старший мальчик и потянулся к коробке.
- Прочь от моих сокровищ! - заревел на него, дико вращая глазами, янычар и вытащил свой кривой ятаган.
- Ай-яй-яй! - закричал в испуге мальчик.
-Ой-ёй-ёй! - завизжали девочки.
Больше к коробке уже никто из детей не шел, и печенье больше не хрустело под ногами и не таилось лапсердаках и шляпах. Теперь его ели только за столом и в положенное время, а грозный янычар глядел на детей с ухмылкой, как бы говоря им - "У меня не забалуешь!"
Но не только дети пострадали от грозного янычара. В первое новолуние янычар ожил и принялся учить уму-разуму обитателей кухни.
Первому досталось радиоприемнику.
- Ты пожираешь энергии на миллионы, а цена твоим новостям копейки.
- Почему… - попыталось возразить радио.
- Потому что ты лгун, марионетка, продажная девка…
- Я не лгун, не девка, я лицо нейтральное, так сказать, лицо среднего рода!
- Оно и видно, что среднего. Потому-то у тебя и нет гражданской позиции. Все какие-то мрачные прогнозы и деструктивные передачи. Разве для этого сжигаются киловатты энергии и выбрасываются в атмосферу тонны вредных газов? Гибнет природа. Высыхают реки. Дохнет рыба. Эксплуатируются люди. Вымирают народы. А ты передаешь, какие наряды носит поп-звезда.
- Но люди этого хотят. Они не могут жить без новостей!
- Такие новости нам не нужны! Я положу им конец.
Янычар вытащил свой острый ятаган.
- Свободу слова! - выкрикнуло, перед тем как навсегда умолкнуть, радио.
Покончив с радио, янычар взялся за холодильник.
-Ты используешь фреон и расширяешь, таким образом, озоновую дыру!
- Но что же делать?! Не будь меня, то пропадут продукты. Люди начнут, есть испорченный йогурт, молоко, мясо, рыбу. Заболеют и умрут.
- Ничего, будут хранить в подвале.
- Ты, что зовешь назад в пещеры!? - изумился холодильник. - Ты популист!
- Я справедливый янычар - раз. Второе: я зову не в пещеры, а обращаюсь к здравому смыслу.
- Здравый смысл, - возразил холодильник, - как и добрые намерения, приводят, как известно, в одно безнадежное место.
- Да, я как посмотрю ты еще больший говорун, чем радио. Ты может быть тоже среднего рода?
- Нет, я мужского рода.
- Ну, тогда и умри, как подобает мужчине.
- Почему умри! Как умри? - изумился холодильник.
- Молча и стоя, - объяснил янычар и перерубил своим острым ятаганом электрический шнур.
Холодильник шумно забился в агонии и затих.
- Господи, помилуй. Пронеси мимо меня чашу сию, - зашептала молитву микроволновая печь. - Господи!
Лучше она бы этого не делала.
- Кто это там бубнит? - сказал привлеченный печной молитвой янычар. - Ну-ка. Ну-ка покажись.
- Это я. Микроволновая печь, - тихим учтивым голосом представилась микроволновка.
- Ах, это мы, губители человечества. Мы, ультрафиолетовые псы преисподней!
- Вы ошибаетесь, - виновато, улыбнулась печь. - Наше излучение не оказывает вредного действия на здоровье человека… Магнитное поле промышленной частоты может быть опасным для здоровья человека, если происходит продолжительное облучение (регулярно, не менее 8 часов в сутки, в течение нескольких лет) с уровнем выше 0,2 микротесла…
Мы совершенно безвредны.
- Ты болтлива, как и все здешние обитатели, это да, но далеко не безвредна. Разве тебе не известно, что яйца, приготовленные в микроволновой печи, могут взорваться, в результате чего человек может заработать серьезные травмы лица и глаз?
- Но это случается так редко, - робко возразила микроволновка.
- Этого не должно случаться никогда!
Янычар обнажил свой ятаган.
- Но я исправлюсь. Точнее самополомаюсь, - умоляюще попросила микроволновка. - Пощадите!
- Нет. Кроме того, ты еще и высокомерна. Мы? Ты что королева, султан, царь, король. Если да то и умри, как полагается твоему сану. Достойно и гордо!
Печь умирала мучительно.
- Непорядок. - Кухонный экзекутор осмотрел лезвие своего ятагана. - Непорядок. Затупился мой ятаган.
Янычар принялся точить свой нож для новых экзекуций.
- А, в сущности, он прав. Сказал (обращаясь к еще живым приборам) из своего угла веник. - Беда от вас технических приборов. Другое дело я: экологически чистый и занимаюсь полезным делом. От вас же одни излучения.
- Погоди, погоди, коллаборационист, - ответили ему приборы. - Вначале он прикончит нас, а потом возьмется и за экологически чистые веники, ложки, чашки и прочие кастрюли.
- Как бы там ни было, но я на его стороне!
- Молодец, - похвалил его янычар. - Поступай ко мне в помощники. Мне нужны деятельные личности, а ты как я погляжу один из них. Соглашайся?!
- С удовольствием, ваше сиятельство.
Веник изогнулся в учтивом поклоне.
- Ну, и отлично, а теперь за дело. Скажи-ка мне, братец веник, а кто это блестит там у нас в дальнем углу.
- О! да, это ваше высочество, известный губитель живого и сущего кухонный тостер. Я уже давно за ним присматриваю. У меня на него целое досье. Букет пороков, так сказать. Тут и вредное излучение, и чрезмерное пожирание электроэнергии…
- Негодяй! - закричал из своего угла тостер. - Предатель! Стукач! Я выплюнул тебя, когда дети пытались поджарить твои внутренности на моей спирали, а ты… Запомни негодяй, ты закончишь свои дни в мусорной яме!
- Ты всего лишь тостер, а строчишь словами точно пулемет, - усмехнулся янычар. - Да тут не кухня, а палата лордов! Нет, болтливо не только ваше либерально-демократическое общество, но и его приборы! Я положу этому конец. Многих порублю, а оставшихся в живых (экологически чистых) научу тишине и спокойствию.
- Руби ретроград! Руби мучитель, и ты увидишь, как умирает кухонный тостер! Руби губитель прогресса!
- Доверяю тебе это дело. Обратился к венику янычар. - Справишься?
- Легко, ваше величество. Заверил босса веник и столкнул тостер на пол.
Тостер рухнул на пол и разлетелся на мелкие куски.
- Убери эту мерзость, -приказал янычар венику.
- Слушаюсь и повинуюсь. Мы его на раз-два-три. Раз-два-три. Раз-два-три. Предатель в ритме вальса смел его остатки в угол.
-Мы умираем за правое дело! Выше голову дорогие товарищи! Наше дело правое. Победа будет за нами!
- Это еще, что за оракул? Посмотри, - приказал венику янычар.
- Да, тут и смотреть не нужно, я его по гнусливому напеву узнаю - электрический чайник, ваше степенство!
- Вот как, а мы ему сейчас укоротим его электрический язычок.
Янычар взмахнул своим грозным оружием. Вскоре то, что называлось электрическим чайником, лежало рядом с тостером.
- А это что за кругломордый? - поинтересовался у коллаборациониста янычар.
- Вентилятор, мой повелитель, но он вроде безвредный?
- Безвредный! Безвредный! - закричал из своего угла вентилятор. - От меня одна только польза. Я даю прохладу в жаркий день.
- Ерунда! - отмахнулся янычар. - Когда жарко, то можно просто открыть окно. Будет экологически чистая прохлада. От тебя же. Кругломордый, один только превышающий промышленные нормы шум. Под нож!
Через мгновение вентиляционные лопасти покоились в братской могиле.
Бог его знает, кто бы еще нашел свое место в этом спонтанном захоронении, если бы не рассвет.
- Пора отдыхать, но не думайте, подлецы, что вы избежали смерти! Вы просто ее отсрочили. Мы с вами встретимся в следующее новолуние. Я вам устрою техническую контрреволюцию! Янычар устало зевнул. Ятаган отправился в ножны. Утреннее солнце озарило кухню.
- Боже правый! Воскликнул папа, увидев кухонный разбой. - Это кто же учинил такое безобразие!? Признавайтесь шкодники!
- Папа, это он. - Старший сын указал на янычара. - Ночью я ходил в туалет и слышал, как он кричал на кухонную утварь.
- Почему же ты не утихомирил его?
- Я подумал, что мне это снится, а когда увидел это безобразие, то понял, что это его работа.
- Не рассказывай мне сказки. Сам, наверное, учинил, а теперь спихиваешь все на безвредную игрушку.
- Нет, это не сказки! Не сказки! Янычар не игрушка. Он тиран! - кричали папе приборы, но их никто не слышал.
Шли дни. Приборы с ужасом ждали новолуния. Они пытались привлечь к себе внимание людей. Взрывались. Отключались. Загрязнялись. Люди чинили, их драили, включали и заставляли работать.
- Никто нам не поможет. Никто нас не спасет. - плакали приборы по ночам.
- Я все расскажу, когда он проснется, - усмехался веник. - Все расскажу, что вы говорили о янычаре. Ужо будет вам болтунам на орехи! Уж он вас не пощадит, а кое с кем я и сам расправлюсь.
- Друзья мои, верьте в спасение. Зовите его! Подбадривала соседок посудомоечная машина. - Верьте! Вера великое дело!
- Говори, говори. Посмеивался из своего угла веник. - Когда янычар оживет, то я попрошу у него самолично тебя кокнуть. Вот тогда и посмотрим, чего стоит твоя вера. Микроволновка тоже верила и молилась, и чем она закончила?
- А я верю, что еще увижу тебя вместе с ним на помойке.
- Ну-ну, - ухмылялся веник. - Болтать не полы подметать.
Как-то утром папа объявил:
- Дети, скоро Песах и, стало быть, нужно очистить дом от хомеца.
- Кто такой хомец? - спросила младшая дочь.
- Хомец - это такое страшное чудовище!
- Как янычар, в котором хранится печенье?
- Еще страшней. - папа смешно нахмурил брови. - Он прячется в щелях, в шкафах, в карманах пальто и представляет для нас настоящую опасность.
- Как же я его буду искать, если я никогда его не видела.
- Я тебе его покажу. Папа вытащил из кармана мусор.
- Да, это же хлебные крошки! - воскликнула малютка. - Чего же их бояться.
- Ну, раз ты их не боишься, то вымой от печеньевых крошек янычара. Вымоешь?
- Конечно, папа. Заверила дочка.
- А вам дети… Папа мгновенно распределил, кому, где искать хомец.
Наступил вечер. Папа нацепил на нос очки.
- Ну, байстрюки, показывайте вашу работу.
- Так… так… хорошо! Замечательно. Прекрасно. Ну, а как твой янычар? Поинтересовался он у младшей крошки.
- Папа, а он…. Он не отмывается.
Дочь залилась слезами.
- Успокойся, сладенькая. Успокойся, маленькая. Если он не хочет мыться, то мы его мурзилку выбросим на помойку. Тем более что он страшный, и как утверждает твой брат, портит наши кухонные приборы. Папа затолкнул янычара в помойное ведро. Затем он взял в руки веник. Повертел его и объявил.
- Веник ни к черту. Точнее к черту!
- Ура! Браво! Бис! Мы спасены! - закричала посудомоечная машина. - Вот что значит верить!
- Жаль, конечно. Такой хороший и дорогой веник. Я отдал на рынке за него хорошую цену. Но, что делать, если он весь в хомеце.
Так веник оказался рядом со своим повелителем.
- Ничего не плачь, веник. Мы до них доберемся. Мы до них до всех дотянемся и посадим на ятаган. Не здесь так в др…
Последние слова заглушил грохот "челюстей" мусорной машины. Захрустела пластмасса, и янычар навеки замолчал…
Вскоре в доме появилась новая коробка - хранительница. Приятной наружности старушка. Она не кричала на детей и не вытаскивала ятаган, когда вы залезали к ней за печеньем, а только подмигивала глазом и широко улыбалась.