Инвестор

 

Социальная буффонада

 

Картина первая

 

Кафе на небольшой железнодорожной станции. На стене - плакаты «Welcome» «Bienvenue», а также воздушные шары, прочая праздничная мишура. Большая фотография представительной дамы.  На сцену выходит мужчина, в руках у него телефон.  

Он одет в длинный белый фартук. На голове -поварской колпак.

-Алло. Да. Алло. Да.

Начбуф ( начальник буфета). Слушаю вас, Октябрина Ивановна. Я то? Так я начбуф. В смысле начальник буфета. Начальник станции где? Так это… под следствием…. Как чего!? Он же поезд под откос пустил. Я теперь значит и за начстанция и за себя. Начад где? Здесь, он. Позвать? Это я мухой! Передаю ему трубочку… Тимур Петрович.

На сцену выходит начальник городской администрации-начад, он надувает шарик.

Начад. ( начальник администрации) Чего орешь?

Начбуф, закрывая ладонью трубку. Мама звонит… сама… без секретаря. Вас требует.

Начбуф отпускает шарик, и он с шипением улетает в воздух.

Начад берет трубку.

Начбуф уходит со сцены.

Начад. Да. Да. Слушаю. Добрый день, Октябринушка Иванушка, я,я…( начад поднимает шарик с пола и кладет его в карман).

-Он самый. Начад… о, блин! …а че сразу паразит? А, слово- паразит? Так я по-простому! Да. Да. О чем разговор. Конечно. Все как вы, Октябринушка Иванушка, просили. Шары…там…  Голос чего грустный? Так загрустишь тут, блин, когда Шопен в зубе похоронный марш играет! Я в него чего только не толкал. Чем только не полоскал… Что вы. Не буду. Не буду я пить. Я понимаю. Жду.

Жду, Октябринушка Иванушка.

Начад заканчивает телефонный разговор.

Начад целует телефон. Плюет, вытирает рот платком, прячет телефон в кармане пиджака.

Начад произносит монолог:

Ух ты, вражья сила! (Начад прикладывает ладонь к щеке). Как в зубе-то… пулит… сил нет. Я в поликлинику было кинулся, а главврач мне. «У нас бормашина сломалась». Вы, мол, говорит, в монастырь поезжайте. Настоятель, типа, пошепчет и все как рукой снимет. О, да! Эти мастера зубы заговаривать. Батюшка Никодим… настоятель нашей церкви… сеструху мою недавно на тонну баксов заговорил, а я… как гарант… теперь… с процентами выплачиваю. Хорошо бы пучеглазкой огорчиться…

(Начад достает фляжку)Но мама не велит. ( Прячет фляжку в карман) Мама - это наша губернаторша. (Указывает на огромную фотографию женщины, что висит на стене) Октябрина Ивановна Сухорукова. Ты не смотри, что у нее фамилия такая. Она если своей ручкой (делает боксерский хук правой) приложится-папа отдыхай.

Начад гладит больную щеку. 

На сцену выходит, протирая полотенцем стакан, начальник станционного буфета Степан-начбуф.

Начбуф. А что это вы, милый мой, с полотенцем на морде лица? Зубик бо-бо?

Начад. Бо-бо. Так замучился, что сил нет, а тут…  как назло… инвестора встречать.  Мама говорит, что нам с ним надо в деловой союз вступить.

Начбуф. Вот это зря. Нам  вступать нельзя. Мы как начнём вступать, так обязательно на что-нибудь наступим.

Начад. Много б ты понимал. Он бабло… хочет вложить  в наше Святое озеро. Большой от этого профит выходит. Вот мама и хочет… многоходовочку организовать. Батюшка Никодим… настоятель нашей церкви… воду святую… из озера… в столицу погонит, а инвестор этот будет из него лягушек таскать. Они тут какие-то… обезжиренные у нас… что-ли.

Начбуф.  Нехорошо это, разбазариваем… мы… наше достояние. О народе не думаем. Ему ж на этой земле жить! 

Начад. Ишь ты! Какой у нас радетель народный выискался.  Ты б об нем, Чернышевский,  думал, когда водку ему паленую продаешь.

Начбуф. Да вы что! Что я, Пол Пот какой? Я вам сейчас принесу рюмку.

Начбуф уходит.

Напевая «Наша служба и опасна и трудна…», на сцену выходит начбес-начальник безопасности.

Начбес. Здорово, начад, как тут у тебя с безопасностью?

Набес. Нормально у меня.

Начбес. Сейчас проверим. Мишура (дергает мишуру) висит вроде безопасно. Шары тоже ничего.

Начбес (слушает стены трубкой). Вроде нормуль.

За сценой слышен шум.

Начбес к начаду. Это что за шум?

Начад. У нас кто по безопасности? Ты. Вот иди и проверь.

Начбес убегает со сцены.

В это время входит начбуф и ставит перед начадом поднос. На нем графин с водкой и тарелки с закуской.

Начбуф. Вот, попробуйте. Слеза, а не водка! 

Начад. Да ты что! Мама же сказала, чтобы… ни- ни.

Начбуф. Да мы по чуть-чуть. Для дегустации.

На сцену входит  начбес и тащит за шиворот человека. Человек имеет потертый, невзрачный вид, к груди он прижимает скрипичный футляр.

Начбес. Гляди кого нашел.   

Начад (ставит рюмку и, хрустя огурцом, спрашивает).Это кто?

Начбес. А хрен его знает.

Начбуф. Что он сказал?

Начад. Вроде… как пассажир.

Начбуф (хрустя груздем). Какой это пассажир. Это цыган безбилетный (стучит вилкой по скрипичному футляру) по поездам  шляется… шушера…  карманы  у народа шманает.  Обшманай -ка у него карманы, Васильевич.

Начбес вытаскивает из кармана «безбилетника» внушительную пачку валюты.

Человек. Я…

Начад. Рот закрой. Степан, отведи-ка его быстренько в обезьянник!

Начбуф (хватает за шиворот безбилетника). Пошли, чавела, на нарах песни петь.  

Начбуф тянет «безбилетника» в КПЗ и поет. Ох, ручеек мой ручеек…

Начад. Ну, как дай сюда!

Начбес. Чего?

Начад. Деньги, которые ты у цыгана изъял.

Начбес вытаскивает из кармана пачку денег.  

Начад. Вот так. Проведем их как премию за задержку особо опасного террориста… из это… как его?

Начбес. ИгилЬ

Начад. Запрещенной у нас организации.

Начад отсчитывает от пачки несколько купюр и передает их начбесу.

Это тебе за оперативно-розыскную работу.  

Набес смотрит на купюры. Добавить бы надо?

Начад. Ишь ты, добавить! Чином не вышел на добавку.

На сцену возвращается начбуф.

Начбуф. Ключи ваши, Тимур Петрович, куда?

Начад. На стол положи. 

Картина вторая

 

На сцену входят дама и мужчина.

Октябрина Ивановна. Але… есть тут кто-нибудь. Начад ты где?

За сценой слышен голос начальника администрации. Тут я. Тут я. Вот он (появляется начад) я.

Начад направляется к губернаторше. 

Начбес. Погоди, погоди. Руки поднял ( Начбес проводит руками по телу начстанции) Ноги на ширину плеч ( проводит руками по ногам начстанции) Пошел!

Начад подходит к Октябрине Ивановне. 

Начад. Здравия желаю, Октябрина Ивановна! 

Октябрина Ивановна. Здравствуй, Тимур,  здравствуй.

Начад. Рад вас видеть, видеть, Октябринушка Ивановна. Солнце вы наше ясное…  

Октябрина Ивановна. Хватит тут мне антимонии разводить. Давай, показывай… только быстренько… чего ты тут со своей командой … натимурил

Начад ведет Октябрину Ивановну вдоль стены. Вот, Октябрина Ивановна, мишура, шары, плакаты… приветственные. 

Октябрина Ивановна удивленно. А почему тут все не по-нашему написано? Надо бы хоть один наш прикрепить. 

Начад. Так он же по- нашему ни бельмеса.

Октябрина Ивановна. Понимает по-нашему. Понимае. А то разве ж я бы Люсю-то отпустила?

Начад. Наши, Октябринушка Иванушка, на складе имеются. Я вам сейчас принесу. ( Начад выходит, приносит красные  тряпки) Выбирайте…

Вот и вот. Запылились (Трясет тряпки. Октябрина Ивановна чихает) только слегка.  

Октябрина Ивановна "Каждый прогул - радость врагу" «Пятилетке - качество» «Народ и партия едины». Так это ж вроде не в тему? 

Начад. Зато по-нашему, Октябрина Ивановна.

Октябрина Ивановна. Ты чего это с полотенцем на физиономии? Нехорошо.

Начад. Так я ж вам по телефону уже говорил. Флюс у меня. Зуб. Чего я в него только…

Октябрина Ивановна принюхивается. А ну-ка дыхни.

Начад дышит.

Октябрина Ивановна. Скотина ты этака!. Я ж тебя просила, предупреждала, что бы ты ни капли…

Начад. Октябрина Ивановна, да я только рюмочку… от флюса…  для дегустации. Вот Степан не даст соврать.

Начад кричит. Начбуф! Степан. Степан.

Начбуф. Здесь я, Тимур Петрович, что, нового безбилетника доставили?

Начбуф Степан замечает О.И. Сухорукову.

Начбуф радостно. Октябрина Ивановна, здравствуйте! День сегодня какой жаркий. Может вам лимонадику? У меня холодный. 

Начбуф хочет пойти за лимонадом.

Октябрина Ивановна грозно. А ну иди сюда.

Начбуф идет к губернаторше.  Начбес встает у него на пути.

Начбес. проверяет начбуфа и толкает его к Октябрине Ивановне.

Начбес. Пошел.

Октябрина Ивановна. А ну-ка дыхни. Дыхни, я сказала!  Притягивает за грудки начбуфа к себе. Начбуф дышит.  Вот сволочь! Так бы и прибила! Ну, просила же.

Начбуф. А чего он… этот… Тимур Петрович говорит, что у меня водка паленая. Вот я ему и дал продегустировать, и ну и сам…  самую малость…

Октябрина Ивановна. Вот тебя начбес после встречи инвестора и продегустирует.

Начбес. Не извольте сомневаться, Октябрина Иванова, вот этим (грозно бьет себя по руке резиновой палкой) дерьмократором и продегустирую.

Октябрина Ивановна. Что он сказал?

Начад. Что он вас дерьмократором отдегустирует!

Октябрина Ивановна возмущенно. Что! Кого? меня?! А ну-ка иди сюда. Сюда… я сказала! Дыхни.

Октябрина Ивановна. Вот зараза какая! Ну, просила же.

Октябрина Ивановна грозно. В шеренгу становись! Равнение на мою грудь. Слушай мою команду!

Актеры поспешно строятся в шеренгу. Октябрина Ивановна проходит вдоль шеренге и, тыча кулаком в лицо подчиненным, кричит.  Чтобы вы мне на пушечный выстрел к инвестору не подходили, а то я вас всех! Лично… в сортире замочу.  Понятно?

Актеры кричат. Так точно, Октябрина Ивановна.

Октябрина Ивановна смотрит в сценарий. Что тут у нас по плану. Так. Каравай. Где каравай? Каравайщица где? Начкульт ты где?

На сцену с караваем в руках входит начкульт-молодая девушка Настенька.

Начкульт. Тут я. Тут я, Октябрина Ивановна. ( Октябрина Ивановна, стуча пальцем по циферблату) Опаздываем, культура!

Начбес к Настеньке. Стоять!

Октябрина Ивановна. Отойди от нее.

Начкульт кладет каравай на стол. Октябрина Ивановна,  тычет каравай пальцем.

Октябрина Ивановна. Так каравай в наличии. (Тычет пальцем в соль. Облизывает палец) Соль есть!  Мишура вроде тоже ничего? Как тебе мишура, культура?

Начкульт проходит вдоль стены, трогает мишуру, шары, плакаты. Нормуль мишура. Пафосно.

Октябрина Ивановна. Это как, хорошо или плохо? 

Начкульт. Стильненько.

Настенька покидает сцену.

Октябрина Ивановна смотрит в бумаги и, переводя взгляд в зрительный зал, говорит:

Ну, что у нас за молодежь такая. Все у них шоколадненько, прикольненько, гламурненько, трендовенько.   С этим позже разберемся, а теперь, что у нас по сценарии?. Первое. Девушка с караваем  идет «от бедра» навстречу инвестору. Девушка, пошла плавной походкой «от бедра».

Октябрина Ивановна оглядывает сцену. Ну, и где девушка. Где каравайщица, я спрашиваю? Культура, ты где! Начбес, ну-ка быстренько мухой за ней!

Начбес уходит. Начбуф хватает его за фалды пиджака.

Начбуф. Пошлите меня, Октябрина Ивановна.

Начбес тянет начбуфа в обратную сторону. Я станцию как свои пять пальцев знаю.
Начбуф пытается убежать со сцены.

Октябрина Ивановна. Стоять! Тебя только за смертью посылать. Ты ж кроме своей «пучеглазки» ничего найти не можешь. 

Вскоре начбес (толкая дубинкой в спину) выводит начкульта на сцену.

Начбес. Давай. Давай.  

Начкульт садится на стул напротив Октябрины Ивановны и начинает щелкать телефоном.
Октябрина Ивановна. Здравствуйте, пожалуйста, начбес ждет, начбуф ждет. Я тоже дожидаюсь, а мы где-то ходим.

Начкульт. Да, я тут… ( щелкает телефоном) писала креативчики.
Октябрина Ивановна. Что потерпеть пять минут не могла?…. Стань там.

Начкульт встает и идет, куда указала Октябрина Ивановна.

Вот так. Хорошо. Теперь пошла, пошла от бедра!
Начкульт. Куда идти?
Октябрина Ивановна. Навстречу инвестору. Пошла! Пошла!
Начкульт. Так куда ж я пойду, если его нет.
Октябрина Ивановна. А ты представь, что он есть. Ты ж креативщица.
Начкульт. Не, я так не могу. Мне объект нужен.

Октябрина Ивановна. Вот те и объект! ( Октябрина Ивановна к начаду) Ну-ка стань туда.

 Октябрина Ивановна пальцем указывает в другую сторону сцены. Начад становится на указанное место.

Начад. Стал и что?

Октябрина Ивановна. Пошел к ней навстречу. Вроде, как ты инвестор.

Начад и  начкульт идут друг другу навстречу. Останавливаются друг перед другом.
Октябрина Ивановна. Ну, и что ты стоишь. Кланяйся!

Начад кланяется.

Октябрина Ивановна. Не, ты, а она должна тебе поклониться. 
Начкульт кланяется.

Октябрина Ивановна. Ниже кланяйся.
Начкульт наклоняет и, приняв смешную позу, спрашивает.
Начкульт. Так позитивненько?
Начбес подстраивается сзади к начкульту и трогает ее за зад с ухмылочкой.

Начбес. Ниче так, гламурненько.

Начкульт лягает начбеса, разворачивается, грозит ему кулаком и уходит со сцены.

Октябрина Ивановна. Ты куда пошла?. Куда пошла, я тебя спрашиваю.

Начкульт. А чё?

Октябрина Ивановна. А то. Начкульт у нас кто?

Накульт. Я.

Октябрина Ивановна. Ну, так и показывай, чего ты нам наЧкультурила.  

Начкульт. Ок. Встали все в шеренгу и поем песню.

Начкульт строго к Октябрине Ивановне. А что сидим, Октябрина Ивановна. Особого приглашения ждем? Становитесь в строй. Равнение держим на мой…  то есть на бюст Октябрины Ивановны.. Раз. два.

Начкульт выходит, как бы собираясь дирижировать хором. Она осматривает участников хора и гневно кричит. Я че-то не въехала? Где прикид, что я вам вчера выдала?!  Где пейсы? Где костюм казачка? Вышиванка где?! Октябрина Ивановна, а где ваш венок? Вы ж у нас как бы украинка!? Народ, ну так же нельзя. Инвестор толерантность уважает.

Все актеры этой сцены. Сейчас. Сейчас.

Все уходят. Возвращаются. На начаде шляпа с пейсами. Начбуф в казачьей фуражке с приклеенным фальшивым чубом.  Начбес в вышиванке. На Октябрине Ивановне венок.

Начкульт. Ну, вот теперь в тему. Давай запевай!

Начад. Я- начад, а ты- начбес.
Кто из нас повыше влез?
Для вопроса нет причины.
Выше-наша Октябрина....

Барыня, барыня, барыня-сударыня!

Начбес. Я-начбес, а ты- начад.
И сам дъявол нам не брат.
Мы имеем власть.
Пилим деньги всласть.

Барыня! Барыня!

Октябрина Ивановна гневно.  Это что такое? Что за блатняк? Где про березы. Где про Родину… нашу мать!

Начкульт смотрит в свой айфон. Ой, простите! Я попутала. Это же музончик для корпоративчика. Ребята, давай за Родину… мать нашу!

Все поют и делают танцевальные па на мотив Соловьиная роща.

Где березы белые шумят,

Где трава не кошена по ворот,

Наши Горки Ватные стоят,

Хлебосольный и радушный город.

Приезжайте к нам сюда с добром.

Напоим, накормим, спать уложим.

Деньги ваши вложите с умом-

Мы вам прибыль получить поможем.

Припев:

И пускай полнеют закрома,

Колосятся золотые нивы.

Славу вы получите сполна,

И финансовые перспективы.

Бэк -вокал : Активы, активы, перспективы, активы.

Заканчивают петь.

Октябрина Ивановна. Ну, это ничего. Это патриотичненько! Так, теперь мои приветственные слова. Октябрина Ивановна роется в сумочке. А где моя речь, хотела бы я знать? Спич мой где, господа-дамы!?   

Начкульт. Какой спич. Синенький такой?

Октябрина Ивановна. Синенький, синенький.  

Начад подбегает к Октябрине Ивановне.

Начад. Так его, Октябрина Ивановна, вчера начпрок… в смысле начальник прокураторы… с вашего стола взял и селедку в него завернул.

Начбуф отстраняет начада от Октябрины Ивановны. Правильно Тимур Петрович говорит. У нас же вчера селедку санкционную  в буфете давали.

Начкульт. Жирная такая! Вкусная.

Октябрина Ивановна.  Этой бы селедкой, да в рыло его свиное!

Начбес.  Сделаем, Октябрина Ивановна, и в рыло и в другие филейные части тела!  Вот этим (стучит дубинкой по ладони) этим дерьмократором и заделаем!

Октябрина Ивановна. Что сказал?

Начбуф. Что- то про говяжью вырезку… бормочет!

Октябрина Ивановна. А мне что теперь делать?  

Начбуф. Так не сходите с ума, Октябрина Ивановна, мы этого инвестора «пучеглазкой» моей  огорчим… у меня  слеза!  

Начад достает фляжку.

Октябрина  Ивановна. Он же не ты. Он не пьет. 

Начбуф. Не пьет только кабачок. Потому что он сам кабачок!  

Раздается гудок. Слышен шум прибывающего поезда.

Начад. Во, кажись двенадцатичасовой прибыл. Ну, что я пошел, Октябрина Ивановна?

Октябрина Ивановна, оправляя юбку. Не пошел, а полетел!

Начад. Разрешите с песней.

Начад поет «И с полей…» и уходит.

Начкульт. Все встали в шеренгу. Равнение держим на мою, то есть на грудь Октябрины Ивановны.

Все выстраиваются в шеренгу.

Где березы белые шумят.

Где трава не кошена по пояс.

Песня замолкает как испорченная пластинка.

Октябрина Ивановна не видит начада. И чего молчим?

Начкульт указывает на начада. Так не по сценарию, Октябрина Ивановна.

Октябрина Ивановна поворачивает голову и видит одиноко стоящего начада. А инвестор где?   Где инвестор, я тебя спрашиваю!?

Начад. Не приехал.

Октябрина Ивановна. Как это не приехал!? (Бьет начада по голове бумагами) Не приехал… как?

Начад. Так точно, не приехал. Я весь поезд обежал. Нет там никакого инвестора.

Октябрина Ивановна начинает обмахиваться бумагами, которыми била начада. Она недоуменно смотрит на бумаги.  

Октябрина Ивановна. Во, и слова нашлись! …и что теперь  с ними делать?

Начбуф. Так чего думать, Октябрина Ивановна,  ехать надо в ресторан «Тройка»
Тройка мчится, тройка скачет…

Я ж вчера для инвестора щей сварил, и говядины с картошкой натушил, и огурчики с грибочками… (Помогает Октябрине Ивановне встать со стула) Покушаете, рюмочку пропустите… на полный желудок мысли ж хорошие приходят. 

Начбуф берет Октярину Ивановну под руку.

Начкульт. Правильно, Октябрина Ивановна, начбуф говорит, что нам здесь зря под солнцем жариться, мы ж не шашлыки. Шашлыки не мы.

Начад берет под руку Октябрину Ивановну. Они образуют полукруг и с песней «…из полей доносится, налей» выходят со сцены.

Картина третья

 

На сцену выходит средних лет дама. Она держит плетеную корзинку. В другой руке коробка с тортом. Дама ставит на стол корзинку и коробку.  

Алоисия. Ну и денек сегодня… жара! Лазурный берег, а не средняя полоса.

За сценой слышен крик. Помогите! Пожалуйста!

Алоисия. Кто это кричит?

Мюллер. Я человек. Я есть в тюрьме! Выпустите меня!

За сценой раздается треск,  видимо «безбилетник» трясет решетку своей клетки. Откройте! Умоляю!

Алоисия. Как же я вас выпущу, если у меня нет ключа!?

Мюллер. Он лежит на столе.

Алоисия. Брать ведомственный ключ – противозаконно.        

Мюллер. Я понимаю, мадам, я только сбегаю пи-пи и вернусь! Умоляю вас!

Дама. Хорошо. Хорошо.

Алоисия берет ключ. Уходит со сцены. Слышен скрип открываемой двери. Алоисия выходит на сцену за ней на сцену (держась за причинное место) влетает Мюллер. Он отталкивает Алоисию.

Алоисия. Осторожней! Вы собьете меня с ног. Какой невоспитанный человек! 

Мюллер, подпрыгивая и скуля, уносится за сцену. Алоисия кладет ключ в фуражку. Вскоре на сцену выходит Мюллер.

Мюллер. О май гад! Наконец…таки… я узнал, что такое истинное счастье! Благодарю вас, мадам! Вы спасли мне честь. Мюллер поправляет одежду. Вы так добры.

Алоисия. Как говорит наша мама, так мы называем нашу губернаторшу, добрым быть почетно, но глупо. А вы вообще кто?

Мюллер. Я- Гюнтер Мюллер… приехал сюда в качестве инвестора.

Алоисия. Что ж вы тогда делаете в обезьяннике?

Мюллер. Случилось недоразумение. Я пытался объяснить его начальнику станции, но он не дал мне раскрыть рта и кроме того конфисковал мои документы.

Алоисия, тяжко вздохнув. Да, здесь это умеют, но ничего поживете, привыкнете.

Мюллер. Я не собираюсь здесь жить.

Алоисия. Ха-ха. Человек, попавший в это место, без документов, не покидает его уже никогда. Я- наглядный тому пример. übrigens mein name Aloisia Lenz.

Хотя все называют Люсей. Живу здесь двадцать лет. Приехала по программе культурного обмена, а выехать уже не смогла. Так как у меня тоже конфисковали документы!

Мюллер. Ну и как здесь жизнь?

Алоисия. Плохая, но… к счастью… недолгая.  

Гюнтер хватается за голову и плачущим голосом.  

Мюллер. Это катастрофа! Я хочу жить долго!

Алоисия. Здесь это неприлично. Als meine Mutter sagt, то есть, как говорит наша мама. Сколько мусорное ведро ни утрамбовывай – выносить всё равно придётся.

Дама достает из корзинки плетеную бутыль. Вытаскивает складные стаканчики. Открывает бутылку и наливает в нее красную жидкость.

Алоисия.Выпейте-ка малинового вина и жизнь станет лучше. Пейте. Пейте. Я сама его делаю.

Мюллер. Я не хочу пить. Я хочу жить и жить счастливо.

Алоисия. Как говорит наша мам: хочешь продлить лето - утони.

Мюллер вскакивает со стула и, драматически заламывая руки, кричит:Дайте! Дайте мне море я в нем утону!!!

 Гюнтер падает лицом на стол и плачет.

Алоисия гладит его по спине. Зачем вам море, выпейте стаканчик и скушайте пирожок.

Мюллер откусывает и восклицает.

Мюллер. Mein Gott!

Алоисия. А чтобы вы сказали, когда бы попробовали (Алоисия эффектно барабанит пальцами по коробке с тортом) мой яблочный торт, который я везу на конкурс «Мисс лучший пирог губернии»

Мюллер. Мне не нужно пробовать, чтобы сказать вам, Алоисия… Вы будете лучшей! Es ist fantastisch!

Алоисия. Как говорит наша мама. Не дели шкуру неубитого медведя при нем.

Мюллер. Я не понимаю о чем вы. Но в свободное время я- кулинар. Лучше всего у меня выходят Knödel… как это сказать по-русски… О! кнедлики. кнедлики.

Мюллер аппетитно поедает пирожок. При этом он хрюкает, чавкает, видно, что он чертовски проголодался.

Алоисия. Послушайте, Гюнтер, а поедем со мной.

Мюллер начинает кашлять. Видимо кусок пирожка пошел ему не в то горло.

Алоисия бьет его по спине.

Алоисия. Видите-ли, на конкурсе будет дополнительная программа, а для этого мне нужна помощница. Моя же, как назло, заболела.

Мюллер, кашляя. Но как, же я поеду, если у меня нет билета.

Алоисия. Как говорит наша мама. Лучший билет - это свободно конвертируемая валюта. У вас есть?

Мюллер снимает туфель и достает из него несколько купюр.

Мюллер. Немного осталось.

В это время раздается стук колес, гудок поезда и скрежет тормозов.

Алоисия. Вот как раз и наш поезд пришел. Так вы едете, или мне вас закрыть?

Мюллер. Нет, я больше не вынесу этой пытки ( Мюллер хватается за пах и выбивает ногами чечетку) … пи- пи!

Алоисия. Тогда побежали и скорей,  ибо стоянка у поезда всего одна минута.

Мюллер. Погодите, я должен забрать свои вещи: шляпу, плащ, скрипку.

Алоисия. Зачем вам скрипка!?

Мюллер. Я буду играть на ней марш победительнице!

Алоисия. Как говорит наша мама. Не говори гоп, даже когда перепрыгнул.

Алоисия и Гюнтер убегают со сцены. На столе остается торт, который Алоисия везет на конкурс «Мисс лучший торт губернии»    

 

Картина четвертая

 

За кулисами слышны голоса. Первым на сцену забегает начад.

Начад. Слава тебе Господи! ( начад вытирает пот) Ключи на месте.  

Начад садится на стул и вытирает лоб платком. На сцену выходит Октябрина Ивановна.

Октябрина Ивановна. Ну, что сидим?.

Начад поднимается со стула.

Октябрина Ивановна (садится на стул). Тимур Петрович, я тебе что поручила? Я тебе поручила инвестора встретить, а ты как его встретил? Ты его в обезьянник посадил. Ну, как же так можно относиться к своим обязанностям?! Ты хоть понимаешь, что ты сделку века сорвал. Праздник засушил! Народ… без хлеба оставил. Ты политический момент ваще сечешь?

Начад. Да вы бы на него посмотрели, Октябрина Ивановна, ни вида, ни брида. Тощий, в рванине… какой- то… и без документов. Ну, чисто цыган. Слова путного от него не добьешься! В другое время я бы ни за что. Я бы разобрался, Октябрина Ивановна, а сегодня зуб (гладит щеку) помешал.

Октябрина Ивановна. Нет, Тимур, это не зуб, а «пучеглазка» твоя. Вот так бы и дала. (Октябрина Ивановна замахивается бутылкой с малиновым вином, которую оставила на столе Алоисия) От нее мы все путаем, перепутываем, плутаем, потому и плетемся у всего мира в хвосте. Ну, тащи его сюда.

Начад. Кого, Октябринушка Ивановнушка.

Октябрина Ивановна. Инвестора.

Начад. Я не могу, Октябрина Ивановна, мне роль (надевает на голову шляпу с пейсами) еврея репетировать надо, и потом он к вам… как бы… приехал, а не ко мне.

Октябрина Ивановна. Приехал он ко мне, это ты верно заметил, а в обезьянник его ты посадил. Так что иди, извиняйся, объясняйся, в ногах у него валяйся, обещай чего хочешь… Давай, пошел и живо.

Начад. Ладно. Сейчас пойду. Только пейсы сниму.

Начад снимает шляпу с пейсами.

Октябрина Ивановна. Не надо снимать. Ты в них больше на человека похож.

Октябрина Ивановна достает приветственные слова, отламывает кусок от каравая и задумчиво жует, начинает читать приветственные слова.

Октябрина Ивановна. «Дорогие мальчики и девочки».

Хм, оригинально.

«Сегодня к нам в гости Мишка пришёл»,

Чего-то я не поняла?

«долго из леса, конечно, он шёл…»

Ну, это уже ваще ни в какие ворота.

Октябрина Ивановна кричит. Настенька! Настенька!

На сцену входит Настенька.

Октябрина Ивановна показывает ей листы с речью.

Октябрина Ивановна. Это что такое?

Настенька смотрит в бумаги.

Настенька. Ой, простите, Октябрина Ивановна, это сценарий детской сказки «Три медведя»

Октябрина Ивановна. И что мне, что теперь… вместо приветствия… инвестору про медведя рассказывать?

Настенька. А че про медведя тоже прикольно. Они все такие брутальные…

Октябрина Ивановна. Слышь, пиоэнерка, твое дело хлеб-соль правильно держать, а не маму учить, отчего дети бывают.

Октябрина Ивановна осматривает сцену.

Октябрина Ивановна. А где это наш начальник станционного буфета. Где начбуф? Степан, ты где!?

На сцену вбегает начбуф.

Начбуф. Тут я, Октябрина Ивановна, бонжур… чего желаете… сельвупле?

Октябрина Ивановна. Принеси мне лимонаду, да живо.

Начбуф. Айн момент, Октябрина Ивановна.

Начбуф вылетает со сцены и вскоре приносит бутылку. Октябрина Ивановна нюхает лимонад.  

Октябрина Ивановна. А скажи-ка… мне, отчего это от твоего лимонада сивухой тянет?

Октябрина Ивановна отдает стакан начбуфу.

Начбуф (пробует лимонад) Вот те на! Пардон… попутал!

Октябрина Ивановна. Вот я тебя сейчас попутаю… Замахивается бутылкой.  

Октябрина Ивановна. Начбес! Где начбес.

На сцену выбегает начбес.

Начбес. Тут я, Октябрина Ивановна.

Октябрина Ивановна. А ну- ка разберись с этим.

Начбес хватает за шиворот начбуфа.

Начбуф. Октябрина Ивановна! (начбуф падает на колени) Не надо. Пожалейте.  Сельвупле… Меня и так уже третьего дня за финансиста отымели. А гадкую эту (берет со стола бутылку)  я сей же час вылью, чтоб ею, проклятой и не пахло.

Октябрина Ивановна.  Встань. Встань, нечего тут грязь с пола вытирать. На  тебе дресс-код  не для того надет. Быстро эту дрянь (отодвигает от себя бутылку)  со стола убрал и неси лимонад. Французский. Только наклейки… сорви, мало ли заметит кто, что санкционное пьем.

Октябрина Ивановна смотрит бумаги. Начбуф приносит лимонад. Октябрина Ивановна жадно пьет лимонад. На сцену выходит начад.

Октябрина Ивановна ставит стакан, вытирает платочком губы.

Октябрина Ивановна. Почему один?

Начад глупо улыбается.

Октябрина Ивановна. Вот только (икает) скажи мне (икает). Вот только попробуй сказать мне, что его (указывает рукой в сторону обезьянника) там нет. Вот только (показывает кулак начаду) попробуй!

Начад, улыбаясь. Не скажу. Не скажу, Октябрина Ивановна. Потому что там он. Там, там он, там. Спит. Плащом укрылся, голову на скрЫпку уложил и дрыхнет!

Начбес. Как же можно в этакую жару?

Октябрина Ивановна. Что он сказал?

Начкульт Он говорит, Октябрина Ивановна, что духовности в них нет и скреп тоже. Вот и дрыхнут, где попало.

Октябрина Ивановна. Ты лучше хлеб накрой, духовница. Мухи же кругом.

Начкульт. А чего это я. У нас начбуф за питание ответственный.

Октябрина Ивановна. О, ну как всегда! Иван кивает на Петра, и оба на Абрама. Вы лучше скажите, пока он спит, как нам из конфуза выйти. Чем инвестора заинтересовать, чтобы его в нашем городе оставить.

Долгая пауза.

Ну, что молчим, господа-дамы. Языки что-ли от жары распухли?

( Октябрина Ивановна использует должностную папку в качестве веера) Мозги вытекли? Давай, Тимур Петрович, начинай.

Начад. Я, Октябрина Ивановна, по административной части. Так?

Октябрина Ивановна. Так.

Начад. А инвестор к нам по финансовой приехал. Так?

Октябрина Ивановна. Так.

Начад. Так пусть с ним начфин и разбирается.

Октябрина Ивановна. Так он же у нас под следствием. Так, Васильевич?

Начбес. Так точно, Октябрина Ивановна, я его лично вчера допрашивал.

Октябрина Ивановна. Что он сказал?

Начбуф. Он сказал, что проводил с ним следственный экскремент.

Октябрина Ивановна. А я-то себе думаю, отчего это у нас так дурно пахнет. Начкульт, обрызгай-ка тут все одеколоном.

Начад. Я вам так скажу. Не экскременты надо с ним проводить, а как вы, Октябринушка Иванушка, говорите, обрезать его так, чтобы у него уже больше ничего не выросло. А ежели по вашему вопросу отвечать, то надо ему наши городские  достопримечательности показать. Природой нашей заинтересовать…

Начкульт. Типа

Настенька поет рэп.
То берёзка, то рябина,
Куст ракиты над рекой.
Настенька. Отстой у нас, а не город, а природа отпад ваще! Ни одного кактуса! Ни одной обезьяны.

Октябрина Ивановна. Как это ни одной? Ты на себя посмотри, пионЭрка.

Начад. Правильно, Октябрина Ивановна, чистая макака.  

Начбес. Я слыхал, что пИндосы теперь с животными сожительствуют.

Октябрина Ивановна. Что он сказал?

Начад. Он сказал, что пиндосы теперь с боровами вместо баб живут и говорит, что может вам, Октябринушка Иванушка, стоит на свиноферму позвонить?

Октябрина Ивановна. Ну, ладно он, начбес ( стучит себя по голове) ку-ку, что с него взять, но ты же у нас ( дергает его планку с надписью начад) должностное лицо.

Начбес (обижено). Может… я кукуй, как вы, Октябрина Ивановна, говорите, но я человек простой, университетов не кончал. Я рос среди животных, растений и жил с мужиками.

Октябрина Ивановна к начаду. Что он сказал?

Начад отводит Октябрину Ивановну в сторону. Он, Октябрина Ивановна, говорит, что живет с мужиками.

Октябрина Ивановна (ошеломленно). Что серьезно? ( Восклицает) Во, блин с кем приходиться работать!

Настенька. А чё, жить с мужиками это сейчас в тренде, а он же у нас муЗчина видный… правильно… ( эротично толкает бедром начбеса) вот пусть инвестора этим делом и заинтересует.

Начбес. Ты что несешь. Я вот тебя сейчас за эти слова.

Начад лезет в драку.

Октябрина Ивановна. Тихо мне. Тихо я сказала.

На сцене наступает тишина.

Октябрина Ивановна встает со стула и, прохаживаясь по залу, говорит.

Октябрина Ивановна. И что у нас получается?

Начкульт. А получается, что спорт у нас- сплошной мельдоний, библиотека- не в тренде, с мужиками у нас ваще дрова.

Начбес. Надо его птичьим гриппом заразить.

Октябрина Ивановна. Что он сказал?

Начад. Он, Октябринушка Ивановна, говорит, чтобы вы на птицефабрику позвонили.

Октябрина Ивановна гневно. Опять он за свое. Смотри у меня. Так, включаем мозги и думаем, думаем, чем мы можем его заинтересовать?

Начад показывает на Октябрину Ивановна. Женщинами, Октябринушка Иванушка, женщинами. Женщины- наше все.

Настенька. А че, прикольный слоган?

Начбес. Семья дело святое!

Октябрина Ивановна. Что он сказал?

Начад. Он, Октябрина Ивановна, говорит, что заломаем инвестору руки и женим. И без ее разрешения он из города ни ногой.

Настенька. Ну, ваще жесть!

Октябрина Ивановна. Вот это он хорошо сказал. А на ком же мы его женим?

Начбуф. Да хоть бы на Лидии Сергеевне… из бухгалтерии. Она  женщина без запросов на шелковое белье и с правильным подходом к жизни.

Октябрина Ивановна. А что, ведь умеем, когда хотим. Давай, культура, мухом за ней.

Начкульт. А что мне за это будет? Даром только за амбаром. 

Октябрина Ивановна толкает Настеньку. Давай. Давай. Рассчитаемся.

 

Картина пятая

 

Октябрина Ивановна возвращается на сцену и замечает на столе покрытую газетой коробку. Октябрина Ивановна приподнимает газету.

Октябрина Ивановна. Это что такое? Торт. Чей это? Октябрина Ивановна хочет приподнять крышку на коробке.

Начбес бросается к ней.

Начбес. Не трогайте, Октябрина Ивановна, может там бомба... проверить нужно.

Октябрина Ивановна. Что он сказал?

Начбуф. Он сказал, что там бомба. Ложись!

Все падают на пол кроме начбеса.

Начбес достает из кармана фонендоскоп, слушает. Затем достает тонкую проволоку и тычет ею в торт. Разрезает торт.

Начбес. Никакая это не бомба (все встают на ноги) все чисто, но по инструкции его надо ликвидировать.

Октябрина Ивановна. Что он сказал.

Начад. Он сказал, что его нужно ликвидировать.

Начбуф. А можно его ликвидировать путем поедания?

Начбес. А если он отравлен? У меня реактивов с собой нет.

В это время на сцену входит Настенька.

Настенька. Ну, сбегала. Где (протягивает руку к губернаторше) расчет.

Октябрина Ивановна. Вон торт бери, ешь.

Настенька. О, торт… ништяк!

Настенька берет кусок и начинает его есть.

Все молча смотрят на Настеньку. Настенька облизывает пальцы.

Начбес. Ну, (щупает ей пульс) как?

Настенька. Нормуль… сейчас приедет.

Начбес. Я спрашиваю (оттягивает начкульту нижнее веко) торт как?

Настенька. Реальный ништяк. Да, отцепись ( отталкивает нацбеса от себя) ты.

Настенька тянет руку к новому куску.

Октябрина Ивановна. Куда, куда… ты тут не одна.

Начад. Вот именно. Всех много, а всего мало. Кушайте, Октябринушка Иванушка.

Октябрина Ивановна берет кусок торта.

Начбуф. На чужой ломоток не разевай роток. Кушайте, Октябрина Ивановна.

Все аппетитно уплетают торт. Начад тянется за новым куском. Октябрина Ивановна бьет его по рукам.

Октябрина Ивановна. Это инвестору. Он же там голодный сидит! .

Начад. Так инвестору хлеб с солью. Такую (взвешивает на руке буханку хлеба) буханку съешь… неделю… сытым ходить будешь.

Все жуют, чмокают и хрюкают от удовольствия. Наконец Октябрина Ивановна облизывает пальцы и вытирает губы рукавом.

Октябрина Ивановна. Так поели, попили… пора и честь терять.

Начкульт. Что вы сказали, Октябрина Ивановна?

Октябрина Ивановна. Извиняться перед инвестором будем. Давай, веди его сюда, Тимур Петрович.

Начад. А че это я. Пусть молодая идет.

Начкульт. Я и так уже за невестой бегала.

Октябрина Ивановна. Давай, давай, Петрович. Ты человек солидный. Опять же ты его в обезьянник упек. Давай веди… только аккуратненько, обходительно.

Начад уходит за инвестором.

Начкульт. Встали в шеренгу. Равнение на мою, то есть на грудь Октябрины Ивановны. По моей отмашке начинаем приветствие.

На сцену выходит начальник станции с пиджаком. Хор молчит. Октябрина Ивановна, не замечая начада, спрашивает у Настеньки.

Октябрина Ивановна. А почему не поем?

Начкульт. Так вы сами посмотрите.

Октябрина Ивановна смотрит на начада.

Октябрина Ивановна. А где же инвестор, Тимур Петрович?

Начад глупо улыбаясь. Был он там, Октябрина Ивановна. (Трясет пиджак) Вот начбуф не даст соврать.

Начбуф. Не дам, Октябрина Ивановна. Там он был.

( Выворачивает у пиджака рукава) Точно…. Был.

Октябрина Ивановна выворачивает карманы пиджака. И куда ж он подевался?

Начад. Выскочил каким-то образом. Испарился! Точно вам говорю! Они ж, немцы ловкие. Напридумают разного-всякого. Пшик и нет его!

Октябрина Ивановна. Испарился, говоришь. Выскочил...   

Губернаторша бросает пиджак и бьет начада кулаком в челюсть. Начад хватается за щеку и демонстрирует всем огромный зуб.

Начад. Выскочил! Выскочил! Уж чего я только не перепробовал с зубом этим: и бензин, и соду, и никотин и доктор его ковырял.  Ничего не помогало, а вы ручкой вашей начальственной приложились. Он и выскочил! Спасибочки, Октябринушка Иванушка.  

В это время на сцене появляется незнакомая женщина  в нарядной одежде. В руках у неё скромный букетик полевых цветов.

Лидия Сергеевна. Добрый день, Октябрина Ивановна. Вызывали?

Начад недоуменно смотрит на Лидию Сергеевну и отводит в сторону Октябрину Ивановну. Октябринушка Иванушка, откуда вы выкопали эту ополоумевшую старую деву?

Октябрина Ивановна (зло). Рот закрой. ( к Лидии Сергеевне ласково) Вызывала, вызывала. Хотела вас, Лидия Сергеевна, за инвестора замуж выдать, а этот вот ( толкает его в грудь) профукал… жениха вашего.

Лидия Сергеевна. Как же так? Я новое платье надела. Букетик

( показывает всем букетик голубеньких цветов) вот нарвала. Это может быть судьба моя, а вы ее профукали.

Лидия Сергеевна прикладывает платочек к глазам.

Начад, нежно обнимая Лидию Сергеевну. Лидия Сергеевна, дорогая моя, бесценная. Клянусь! Я его в обезьяннике собственноручно закрыл. Вот и Степан не даст соврать.

Начбуф. Не дам, Лидия Сергеевна. ( Поднимает с пола пиджак и трясет его) Там он был.

Начад забирает у начбуфа пиджак и вешает его на стул. Как он оттуда выскочил… ума не приложу. Открываю, а его как будто и не было там никогда.

Лидия Сергеевна, поглаживая пиджак. Погодите, Тимур Петрович, вы человек пожилой, забывчивый. Может его и, впрямь, там никогда и не было. Может вы его в другом месте заперли? Вы вспомните, пожалуйста, уж очень мне замуж хочется.

Начад. Да что ж я вам, Лидия Сергеевна, Альцгеймер какой. Я хорошо помню, что я его в обезьяннике закрыл, и одежда его (показывает ей пиджак) там лежит и скрЫпка.

Лидия Сергеевна указывает на пиджак. Так вы, наверное, одежду в обезьяннике закрыли, а его в другое место посадили.

Начбуф. Да вы не волнуйтесь, Лидия Сергеевна, мы, если что на Тимуре Петровиче вас женим. Он же у нас человек холостой.

Начад. Да ты что. (Бросается в драку).

Октябрина Ивановна. Тихо мне! Вот, Лидия Сергеевна дело говорит. Давай-ка, Степан, показывай подвалы свои.

Начбуф (запальчиво). Да какие ж у меня подвалы… скажете тоже! Станционный туалет, если только. Так он уже второй месяц как на ремонте.

Октябрина Ивановна. Начбес, а ну-ка сбегай в туалет. Может он его там замочил?! Смотри у меня, если что, то ты у меня до конца жизни с голыми деснами проходишь. Ну, а мы с вами, Лидия Сергеевна, в станционный сарай заглянем. Где он… сарай-то ваш?

Начбуф. Там он, Октябрина Ивановна. Давайте, я вас провожу. Я нашу станцию, как свои пять пальцев знаю.

Октябрина Ивановна. Ну, давай веди.

Начад. А мне чего делать?

Октябрина Ивановна. А ты здесь посиди, мало ли что. Только смотри мне… не запри еще кого в обезьяннике.

Начад садится на стул рядом с Лидией Сергеевной.

Октябрина Ивановна. А вам что, Лидия Сергеевна, особое приглашение требуется?

Лидия Сергеевна. Вы ступайте, Октябрина Ивановна, а у меня чего-то супинатор в туфельке расстроился.

Я сейчас его (снимает с ноги туфельку) поправлю и вас догоню.

Октябрина Ивановна уходит.

Лидия Сергеевна кладет свою ножку на ногу начада и сексуально поправляет чулочек. Начада смущенно отворачивается.

Лидия Сергеевна. А что это вы так засмущались, Тимур Петрович, женской ножки что-ли никогда не видели? Ха- ха. Какой вы у нас смутительный начад.

Лидия Сергеевна протягивает туфельку начаду.

Лидия Сергеевна. Тимур Петрович, побудьте принцем, помогите золушке надеть туфельку. Ха- ха.

Начада надевает туфельку на ножку Лидии Сергеевны.

Лидия Сергеевна встает, смотрит на туфельку. Да вы у нас просто дамский обольститель.

Начад. С чего это вы взяли?

Лидия. Сергеевна. Вон как вы ловко надели туфельку на мою ножку… хоть чечетку выбивай!

Лидия Сергеевна выбивает легкомысленную чечетку.

Лидия Сергеевна. Тимур Петрович, вы позволите взять вас под руку? У меня каблуки, а у вас тут колдобины.

Лидия Сергеевна берет начада под руку.

Лидия Сергеевна. Вот скажите, положа руку на сердце. (Лидия Сергеевна кладет руку начада к себе на грудь) Тяжело должно быть, Тимур Петрович, одному без женщины. И приготовить некому, и постирать, и убрать, и приласкать.

Лидия Сергеевна прижимает к себе начада. Тимур Петрович отстраняется от Лидии Сергеевны.

Лидия Сергеевна. Тимур Петрович, если мы вдруг немца-инвестора не найдем, мне звоните. Я женщина хоть и не яркая, но мастерица по ночам такие загадки загадывать, что вы их до утра не разгадаете. Дебет с кредитом свожу и стихи сочиняю. Вот послушайте - это про вас.

Я вся горю не пойму отчего.

Начад. Но это, же вроде Коля Басков пел?

Лидия Сергеевна. Да точно, но вот эти точно мои.

Я давно тебя хочу!
Лишь от скромности молчу,
А внутри горю огнем,
С большей силой с каждым днем!

Лидия Сергеевна игриво смеется и увлекает за собой начада.

Сцена пуста. Вскоре раздается паровозный гудок. Слышен скрип тормозов.   

 

Картина 6

 

На сцене появляется Мюллер. Он подходит к коробке с тортом. Закрывает его газетой. Вскоре на сцену входит  Алоисия.

Алоисия. Где он?

Гер Мюллер. Voilà!

Мюллер срывает газету с коробки.

Алоисия восторженно. Маин гад! Он цел! Какая радость!

Алоисия открывает коробку.

Алоисия. А где же торт?

Мюллер заглядывает в коробку.

Мюллер. Упс!

Алоисия. Да, вся моя тяжелая работа псу под хвост- упс!

Мюллер. Вы полагаете, что торт скушала собака?

Алоисия. Гюнтер, как вы можете шутить в такой трагический для меня момент?Вы знаете, сколько я над ним старалась, трудились мои руки, мои пальцы!Вы посмотрите на них!

Алоисия всхлипывает. Гюнтер начинает целовать руки Алоисии.

Мюллер. Ах, эти нежные, милые, восхитительные, трудолюбивые пальчики.

Алоисия. Что вы делаете!?

Мюллер. Выражаю свое восхищение вашим прекрасным пальчикам.

Алоисия вырывает свои руки. Здесь так не принято  Тут  смазливости предпочитают суровость.  Ходить строем, петь хором … желательно патриотические песни… и быть серьезным.

Мюллер. Дорогая Алоисия, я как никогда… настроен крайне серьезно.  Я к вам присмотрелся и хочу…

Алоисия. Где это вы успели присмотреться?

Гюнтер. На станции. В поезде. Потом вы спасли меня от позора. Поэтому я обязан. Я должен. Привести в порядок наши отношения. Как говорит моя мама. Ordnung muss sein! – порядок превыше всего!

Алоисия. А вот наша мама говорит, что лучше всего ловить рыбу в мутной воде.

Мюллер. Так что вы ответите на мое предложение, Алоисия? станьте моей женой.

Алоисия. Как-то пресновато, герр Мюллер, вы это предлагаете. Должен. Обязан. Привести в порядок. Мне бы хотелось, чтобы вы полили все это соусом романтики, запанировали поцелуями, обжарили на сжигающем огне страсти, остудили сладким десертом! Уф!

Мюллер. Алоисия, я не мастер говорить комплименты. Я- человек дела, и скажу вам так. Мы созданы друг для друга. И если мне суждено остаться здесь навсегда, то я бы хотел провести оставшееся мне время с вами. Вы, как и я, любите музицировать. Я, как и вы, заниматься кулинарией. У вас есть домик, у меня- (вынимает из кармана мелочь и сыплет ее в руку Алоисии) кое-какие средства…

Алоисия пренебрежительно смотрит на мелочь и ехидным голосом. Как говорит наша мама. Жить по средствам не сложно, сложно найти средства, по которым можно жить.

Мюллер вынимает из кармана мятую конфету. Уверяю вас, со мной вы не пропадете! Будьте моей (протягивает конфетку Алоисии) женой, Алоисия!

Мююлер становится на колени, протягивает Алоисии свою руку.

Алоисия отводит руку Мюллера. Все это так неожиданно. Так стремительно, а быстро, как говорит наша мама, только мухи женятся.

Мюллер. А вот моя мама говорит, что если человек хороший, то неважно какого цвета у него машина.

Алоисия. А наша мама говорит, если ты не на «Феррари», то ты вообще не человек.

Мюллер. Значит, вы мне ( кладет мелочь в карман) отказываете?

Мюллер пытается встать с колен. Алоисия придерживает его за плечо.

Алоисия. Как говорит наша мама, нет ничего грустнее, чем

(забрасывает конфетку в рот) отвергнутое обручальное кольцо.

Мюллер. Так вы согласны!?

Алоисия. Да.

Мюллер целует руку Алоисии. Входит Степан.

Начбуф. О, кого мы видим.

Мюллер. Скажите, уважаемый, где у вас можно купить недорогие цветы?

Начбуф. На что вам цветы?

Мюллер. Для невесты!

Начбуф. Зачем же их покупать, когда они на станционной клумбе растут.

Мюллер убегает со сцены.

Алоисия. Так нельзя, гер Мюллер! Это же общественное достояние.

Алоисия убегает со сцены. На сцене остается начбуф. На сцену входит Октябрина Ивановна с компанией.

Октябрина Ивановна садится за стол. Пьет лимонад. Обмахивается платочком.

Октябрина Ивановна. Ну, где он! Черт бы его побрал!

Начбуф. Тут он, Октябрина Ивановна, за цветами для невесты своей побежал.

Лидия Сергеевна резко отходит от начада. Как он уже в курсе, что я его жду!? Вот, что значит цивилизованный человек! Цветы. Как это по-европейски.

Октябрина Ивановна. Слава тебе Господи нашелся. А ну-ка быстро построились! Равнение на мою грудь. Настенька, где каравай?

Начкульт. Ой, я кажись его в сарае, когда немца искала, забыла.

Октябрина Ивановна. Мухой за ним. Мухой.

Настенька убегает со сцены и вскоре возвращается.

Октябрина Ивановна (смотрит на каравай). А кто это его погрыз?

Начкульт (нахально). А что вы на меня так зыритес?. Я его точно не грызла. Охота зубы ломать.  

Октябрина Ивановна. Ну, молодежь! Ну, культура! Накрой грызенное полотенцем и становись в строй.

Настенька накрывает половину каравая и  становится в один ряд со всеми участниками встречи.

На сцену входит Алоисия и Мюллер.

Октябрина Ивановна. А что не поем?

Начкульт. Да какой же это инвестор, Октябрина Ивановна. Полный отстой, а не немец.

Лидия Сергеевна. Нет, мне такой оборванец не нужен.

Лидия Сергеевна подходит к начаду и берет его под руку.

Начад. А я вам что говорил- ну, чистый цыган!

Октябрина Ивановна к начаду. А ну-ка дай мне, Тимур Петрович, фото.

Начад дает Октябрине Ивановне фото инвестора.

Октябрина Ивановна (внимательно смотрит на фото). Вроде похож?

Начад. Похож. Похож.

Начбес. Добро.

Начбуф. Вылитый.

Настенька. Инстаграмм.

Лидия Сергеевна отходит от начада и подходит к немцу.

Октябрина Ивановна. А почему ты не тем поездом приехал?

Мюллер. Я приехал тем. Вот моя папира.

Октябрина Ивановна берет телеграмму.

Октябрина Ивановна(к начаду). Дай-ка мне, Петрович, сюда свою телеграмму.

Октябрина Ивановна сверяет телеграммы.

Октябрина Ивановна. Здесь, какое время проставлено?

Начад (смотрит в телеграмму). Ой, простите, Октябринушка Ивановна, попутал.

Октябрина Ивановна. Если бы не мои приветственные слова, я бы тебя так попутала. Встань в строй.

Октябрина Ивановна достает бумагу с текстом приветственной речи и начинает читать.

Октябрина Ивановна. Уважаемый гер Мюллер, я в лице всего нашего округа рада приветствовать вас на гостеприимной Ватногор

ковской земле. В знак нашего уважения и гостеприимства прошу вас принять наш хлеб-соль.

Мюллер. Благодарю вас.

Мюллер пытается взять хлеб в руки.

Октябрина Ивановна. Его не нужно брать гер Мюллер. Его нужно кусать.

Настенька. Только кусайте с этой стороны, а то с той его уже кто погрыз.

Октябрина Ивановна больно бьет Настеньку ногой.

Настенька. Ой- ой.

Октябрина Ивановна (с обаятельной улыбкой). Не обращайте на нее внимания, гер Мюллер, это она у нас так шутит. Беда с ними с молодежью.

Начбуф. Кушайте хлебушек, гер Мюллер, и поедем в «Тройку»! Начбес (поет) Тройка мчится. Тройка скачет! Мы уже там для вас и стол, и плов, и кров приготовили.

Мюллер. Извините, но я хотел бы быстро подписать документы и ехать в дом своей невесты. У нас помолвка!  

Мюллер указывает на Алоисию. Лидия Сергеевна побегает к инвестору.

Лидия Сергеевна хватает инвестора за рукав и тянет инвестора к себе.

Лидия Сергеевна. Как это невеста? Какая невеста?! Октябрина Ивановна мне вас обещала!

Октябрина Ивановна отводит Лидию Сергеевну от инвестора.

Октябрина Ивановна. Успокойтесь, Лидия Сергеевна, случилось недоразумение. Я же не знала, что гер Мюллер обручен.

Лидия Сергеевна. Не ожидала я от вас такого, Октябрина Ивановна, как ваши грешки замазывать- так вы ко мне бежите. А как мне что-то надо-так у вас недоразумение.

Октябрина Ивановна (сурово). Я бы попросила вас, Лидия Сергеевна, держать себя в рамках. Я, милая моя, виолончели в Панамах … как некоторые… не прячу!

Начад (испуганно). Октябринушка Ивановна, люди же (обводит жестом зрительный зал) кругом.

Октябрина Ивановна. Ты мне рот не затыкай. Я за округом смотрящая! ( Отталкивает начада и подходит к Лидии Сергеевне) Мои грешки, если они и есть, так они у всех на виду. Я их не скрываю. Каждое воскресенье исповедуюсь и причащаюсь! А если уж так приспичило замуж, так вот у нас Тимур Петрович-человек холостой.

Октябрина Ивановна подводит Лидию Сергеевну к начаду.

Октябрина Ивановна. Принимай, Тимур Петрович, невесту.

Начад. Слушаюсь, Октябрина Ивановна.

Октябрина Ивановна (подходит к Мюллеру). А вы, гер Мюллер, правильный выбор сделали. Люся наша- мастерица на все руки и на всех языках лопочет. Один раз, не поверите, на гондурасском языке мне спич сочинила. Это когда к нам гондурасы за березовыми вениками приезжали. Забавные такие и всё по- гондураски лопочут. Bésame, bésame mucho…

Октябрина Ивановна поправляет прическу. Она охвачена романтическими воспоминаниями.

Октябрина Ивановна. Если бы не Люся… ума не приложу, как бы я с ними, затейниками, управилась. Степан, скажи, чтобы подавали лимузин. Bésame, bésame mucho…

Мюллер. И все-таки я бы хотел быстро получать гарантии…

Октябрина Ивановна. Быстро только кошки родятся!

Мюллер. Schmiede das Eisen solange es glüht

Октябрина Ивановна. Что он сказал, Люся?

Алоисия. Ну, типа куй железо, не отходя от кассы.

Октябрина Ивановна. Ишь ты у нас какой, мин херц. Прямо такие bésame Мачо. Ну, ладно. Вот тебе (Октябрина Ивановна достает бумаги) казначейские  обязательства. На них и лес…

(отрывает лепесток), и озеро, (отрывает лепесток), и охотничьи угодья ( отрывает лепесток). Короче, Родина наша! (Бросает цветок через плечо). Так что ты, ежели чего… всегда сможешь деньги свои вернуть. Сдашь закладную в центрбанк (Октябрина Ивановна передает Мюллеру пачку бумаг), а он тебе за нее твердой валютой отстегнет, и поедешь ты на свою Родину.

Мюллер. Я не могу. Он изъял у меня паспорт.

Октябрина Ивановна (начбесу). Быстро верни херцу паспорт.

Начбес возвращает Мюллеру бумажник.

Начбуф (достает флягу из кармана). А я так думаю, Октябрина Ивановна, что где водка - там у человека и Родина!

Октябрина Ивановна. Лимузин, где… Спиноза!

Начбуф. У крыльца, Октябрина Ивановна.

Начад. Ну, что помчали, Октябринушка Ивановнушка? Из полей доносится, налей….

Октябрина Ивановна хватает его за рукав пиджака.

Октябрина Ивановна. Куда помчали! Ты здесь побудь. Мало ли чего… и смотри у меня!

 

Картина седьмая

На сцену входит мужчина. В руках у него шоколадный батончик. Мужчина садится за стол и говорит, обращаясь к зрителям.

Афанасий Иванович. Здрасте- пожалуйста. Мотаюсь, как Марка по пеклу. (Быстро двигает палец в разные стороны). Туда-сюда. Туда- сюда!  (Мужчина кусает батончик).  А я, между прочим,  должностное лицо. Мне трехразовое горячее питание положено, я сухомяткой давлюсь.

На сцену выходит начад.     

Афанасий Иванович (прячет батончик в боковой карман пиджака). Привет, Тимур Петрович.

Начад. О кого я вижу. Привет, привет, Афанасий Иванович, вам чего?    

Афанасий Иванович. Выпить бы чего. Замаялся я сегодня, сил никаких уже нет.

Начад. Без проблем.    

Начад достает фляжку.

Афанасий Иванович. Нет, нет! На службе пью только морс или лимонад.

Начад. Вот пейте, после мамы немного осталось. ( указывает на бутылку с лимонадом).

Афанасий Иванович наливает лимонад в стакан. Выпивает и внимательно смотрит на бутылку.

Афанасий Иванович. Что это вы, Тимур Петрович, санкционное пьете. Нехорошо. Вы бы хоть наклеечку сорвали. Мало-ли, кто увидит, да и настрочит куда следует. С этим у нас сейчас… сами знаете…  строго. Проверки на этот счет лютые. Наш начмаг тоже  санкционное решил припрятать. Нашлись люди: написали, доложили… по инстанциям и пошло движение по силовым машинам. Пришли к нему гости – вежливые люди в масках…

Начад. А, так это маски шоу!

Афанасий Иванович.  Во-во. Пришли и чистым текстом объяснили. Шоу маст би гон.

Начад. А это что такое?

Афанасий Иванович. А хрен его знает.  Ему бы обкешившиться…  выйти из бизнеса и перевести  капитал в наличку, но это делать нужно быстро, а иначе забор. Его и забрали, а там раскрутили. Дал наш завмаг силовикам тортик.

Начад. А  мы тоже тортик кушали. Там кажется в коробке осталось.

Афанасий Иванович. Вы где живете, Тимур Петрович, тортик - это взятка.

Начад. А… (начинает срывать с бутылки этикетку)

Афанасий Петрович. Дал наш завмаг взятку,  а все равно с должности слетел, и все бизнесы отжали. Если бы не его тесть… настоятель нашей церкви отец Никодим, то сослали бы его, как миленького, куда ворон костей не заносил. Там ему не то, что бельгийские куры, там и ливерка… тьфу…  дрянь эта…  деликатесом показалась бы.    

Начад. Отчего же дрянь. Наш начбес ее любит. Он говорит, что он ей свою кошку с собакой кормит, а они, мол, дрянь жрать не станут. 

Афанасий Иванович. Ваш начбес… известное дело… большой оригинал. Иной раз такое завернет. Неделю мозги ломаешь, а чего это он  такое ляпнул!?  

Начад. Это оттого, Афанасий Иванович, что он рос среди животных и растений и, но это только между нами… живет с мужиками…

Афанасий Иванович. Что серьезно что-ли, а я ж его на юбилей свой хотел пригласить. Спасибо, что предупредили. Мало ли, напишет кто, что я их привечаю. У нас, сами знаете, с этим сейчас еще строже, чем с санкционкой,  да и не ровен час влетят какие гомофобы и всех из калаша положат. Начбеса за дело, а других за что?  Налейте-ка мне еще стаканчик санкционного. ( выпивает)  Прелесть… уф…  как хорош.

Набегался я сегодня. Ох, набегался. Представляете, Тимур  Петрович, я ему говорю. Папе нашему. Ну, то есть губернатору.  Да разве ж говорю, Николай Иванович, можно меня по станциям гонять. Я и так весь город на себе везу: и дороги чиню, и бюджет пилю, и этому дай,  и того не обнеси, а он только водку жрет, да моделей тискает, а скажи ему чего, то он- сразу в рыло. Вы не смотрите что у него фамилия Ладошкин-Кулачков. Он этим кулачком так меж глаз звезданет. Мама не горюй.

Начад. И у нас такая же картина, Афанасий Петрович, совсем взбесилась наша мама. Женись, говорит, Тимур Петрович, а вы бы посмотрели на ту невесту.  Я говорю, Октябринушка Ивановна, я бы с удовольствием, да только не созрел я для этого дела.

А она мне- рот закрой,  и как саданет кулащичем своим, и зуб…  вот смотрите (достает из кармана пиджака свой выбитый Октябриной Ивановной зуб) начисто выбила!

Афанасий Иванович. А наш чего учудил. Вызывает меня и говорит. Вот тебе, Афанасий Иванович, моток проволоки, будешь из нее мудрофон разрабатывать.

Начад. А как это?

Афанасий Иванович. А хрен его знает! Покорять, говорит, киберпространство. Они ж у нас  под санкциями, а он у нас большой до них  любитель.    

Начад. Проволка, подумаешь, наша  мама  вообще Родину… нашу мать… продала. Я ей говорю.  Нехорошо это… разбазариваем… мы… наше достояние. О народе не думаем. Ему ж на этой земле жить!  А она мне. Ишь ты! Какой у нас радетель народный выискался.  Ты б об нем, Чернышевский,  думал, когда водку ему паленую продаешь. А разве ж я ее продаю? Ее начбуф наш продает. Народ ею травит. Не человек, а Пол Пот. Так она его с собой в ресторан «Тройку взяла». Тройка мчится. Тройка скачет Она там для инвестора такого всякого наготовила… и грибочки, и огурчики, и бараний бок с гречневой кашей,  а меня тут оставила.  

Афанасий Иванович. Благодарите Бога, Тимур Петрович, что сидите. Лимонад хороший пьете, а я с утра на ногах. А я начфин! Должностное лицо. Я только по мышке пальцем щелкну и полетит  это ( показывает пальцем в карман, где у него лежит блокнот с доносами и показывает пальцем вверх) туда… со всеми его…  оффшорными счетами, а он хоть бы хны. Езжай и все. Я ему что -мальчик на побегушках? Мне покой нужен, а я по станциям разъезжать.

Начад. А почему по станциям, Афанасий Иванович?   

Афанасий Иванович. Так немца… инвестора я ищу. Он должен был в наш город приехать, к проволоке для айфонов-то  диско…то ли тропер… то ли триппер… будь они неладны… привезти. А на что он нам, а? Чего-чего, а  этого барахла у нас навалом. Папа наш чуть ли не каждый месяц… прости господи…  его цепляет. Вот мы этого немца… стало быть…  ждали- ждали, а он возьми и не приедь.  Вот он меня и послал по станциям проехать. Молодого, понимаешь ты, нашел!  Может, сказал он мне, инвестор этот не там вышел.  Не видели (показывает фото) такого? Не останавливался он у вас?

В это время (не дав начаду раскрыть  рта)  на сцене появляется  Октябрина Ивановна.

Октябрина Ивановна (к начаду).  Где он!

Начад. Кто, Октябринушка Иванушка?

Октябрина Ивановна. Инвестор!

Начад. Как где… Он же с вами уехал.

Октябрина Ивановна. Уехал, а по дороге тю-тю пропал.  Люся там плачет- рыдает. Ну, попадись ты мне, маин херц в руки! Октябрина Ивановна (замечает Афанасия Ивановича)  А ты что здесь, Афанасий Иванович, делаешь?

Афанасий Иванович. Что я делаю. Что я делаю. Мотаюсь, Октябрина Ивановна, как клубок или этот как его, который от бабушки ушел. А я,  Октябрина Ивановна, (вытирает лысину платком) не колобок, а, как вам известно, должностное лицо. Мне трехразовое питание положено и молоко. У меня гастрит, колит, холецистит, панкреатит, а он мне езжай и все тут. Молодого нашел, а у меня, между прочим,  конская стопа…

Ой, простите у меня, кажется эсэмэсочка пришла.

Афанасий Иванович быстро пробегает глазами текст и восклицает.  

Афанасий Иванович. Вот так номер, Октябрина Ивановна. Чистый цирк. Кино и немцы. Папа наш, ну, то есть Николай Иванович, губернатор пишет мне, чтобы я в город возвращался.

Начад. Стало быть, нашелся ваш немец.

Афанасий Иванович. Ага, как бы и нет. Немец этот вовсе и не немец. Точнее, он немец, да не тот. Он только похож на него. Он узнает, когда настоящий немец едет в какой-то город.  Посылает в мэрию этого города телеграмму… с нужным ему временем приезда. Его встречают. Угощают. Он заключает липовые сделки. Ну, ничего себе многоходовочка? Нужно взять на заметку. Немцы ж они, о какие головастые.

Так. Так. Ага.Ага. Где ты сволочь шляешься.. Ну, это лично. Ага, вот. В конце он женится на хорошеньких женщинах. Потом они его ищут. Алименты им подавай.  А я вам там скажу, Октябрина Ивановна, дурак этот немец. Они немцы все маленько того. Вот к нашему папе, то есть Николай Ивановичу, что ни день грудничков тягают. Отцовство устанавливать. Папа анализ сдаст, а по нему выходит несовпадения Y- хромосомы. А почему? А потому что я за него анализ сдаю. 

Начад. Ой, чуяло мое сердце, что не тот он. Не зря я его и в обезьяннике закрыл, а вы мне за это зуб выбили…

В это время на сцену входит Мюллер. Только одет он в деловой костюм.

Афанасий Иванович. Смотрите, Октябринушка Иванушка, кто пришел. Гер собственной персоной!

Октябрина Ивановна воинственно идет к Мюллеру. А ну-ка иди сюда, май херц! Ты с кем это шутить вздумал?Где мои закладные на Родину… мать нашу?

Гер Мюллер. Ich verstehe kein Wort. Was für Hypotheken?  Ich bin gerade angekommen, um den Vertrag zu unterzeichnen. Ich bin der Investor Müller. 

Октябрина Ивановна. Что он говорит?

Афанасий Иванович (подходит к геру Мюллеру). Мюллер?

Мюллер. Ja. Ja.

Афанасий Иванович. Инвестор?.

Мюллер. Ja. Ja.

Афанасий Иванович. Инвестор Мюллер это, Октябрина Ивановна.

Начад. Который Мюллер- наш или ваш?

Афанасий Иванович. Да на что нам разбираться. У них в германиях этих мюллеров, как в бразилиях Педров. Нашелся и хорошо. Теперь можно и в вашу «Тройку» ехать. ( поет « Тройка мчится. Тройка скачет»...) Я слышал, что ваш начбуф для него и стол, и кров, и бараний, и… бок с гречневой кашей приготовил. Выпьем, а то тут… без ста грамм не разберешься. Правильно я говорю, гер Мюллер?

Герр Мюллер. Ja. Ja.

Афанасий Иванович. И я, гер Мюллер, тоже… такое дело… сегодня целый день всухомятку хожу, а я, между прочим, должностное лицо. Мне трехразовое горячее питание положено. Ну, что поедем бите дрите фрау мадам?!

Герр Мюллер. Я. Я.

Афанасий Иванович (поет).  Еду. Еду, еду к ней. Еду к милочке моей.

Афанасий Иванович с гером Мюллером  покидают сцену.

Октябрина Ивановна уходит за ними. Начад останавливает ее.  

Начад. Минуточку, Октябринушка Иванушка, получается, что вы тому как бы инвестору… и угодья, и леса, и реки… матери нашей Родины передали, а этому тогда что?

Октябрина Ивановна.  И этому найдем. Не волнуйся. У нас Родина большая- на всех хватит.  

Октябрина Ивановна уходит.

Начад держит паузу, чешет затылок.

Начад (удрученно). Блин. Это конец. Это конец! Погодите.. Октябринушка Ивановнушка, я с вами!

Начад убегает. Сцена пуста. За кулисами звучит вступление к песне «Соловьиная роща».На сцену друг за другом выходят актеры, головы их повернуты от зрителей. Они поют запев. После запева они кричат « Эх!» Поворачиваются лицами к зрителям и поют припев. Звучит Coda.

Занавес

 

 

Оглавление     Записная книжка