Letters to Heaven
Известная в городе Норсвиль телевизионная программа "Hours" показала леденящий душу репортаж с заброшенного детского кладбища.
"Когда сей мир покидают старики - это логично", - с пафосным надрывом вещал с экрана ведущий программы, известный норсвильский публицист, вневозрастной человек в модном костюме, стильном галстуке, хрустящей новенькой бейсболке и роликах фирмы Bauer. - Это гармонично: трудился, рожал детей, строил дома, растил деревья… Страшно, когда умирают юноши - как выстрел в только что ставшую на крыло птицу. И уж совсем дико, когда из этого мира уходит не успевший и сделать даже шага младенец, не прошедший, кстати сказать, священный обряд крещения! На всяком cemetery в свое время для таких душ был отведен специальный участок. Есть такой и на кладбище "Notre Dam". Теперь минуту внимания, - ведущий оттолкнулся и покатил на роликах меж могил.
За ним побежал оператор, крупным планом изображая зрителям мерзкое запустение, рыскающих меж покосившихся крестов зверей, разрытые ямы с белеющими в них костями.
- Каким ни покажется это вам, леди и джентльмены, кощунственным - дрожащим голосом комментировал мелькающие кадры репортер, - но место это являет собой не конечный приют невинных душ, а декорации, не убоюсь этого сравнения, к голливудским страшилкам…
Мне кажется, пришло время указать воротилам кладбищенского бизнеса на их прямые обязанности! Не тянуть с честных граждан, образно говоря, последнюю рубашку, а заботится о санитарно - этических нормах на вверенной им территории, которая, между прочим, является частью городского ландшафта. В ответ на мой вопрос о творящихся на участке безобразиях кладбищенский управляющий заявил следующее:
На экране возникло респектабельное должностное лицо.
- Дело в том, - заговорило лицо явно довольное тем обстоятельством, что ему удалось пролезть в объектив кинокамеры, - это захоронение старое и естественно находится в таком нереспектабельном состоянии. Однако же если мы пройдем с вами в сектор "А", "С" или, положим, "Н" то мы увидим с вами совсем иную картину…
Дальнейшую (явно рекламную речь) как видимо, вырезали при монтаже. Микрофоном вновь завладел публицист.
- Ответ, что называется, не мальчика, но мужа… Старые могилы! Да будет вам известно, господин хороший, что могилы предков священны! …
Репортаж пестрил глупыми фразами, пафосными восклицаниями и явно притянутыми за уши жуткими картинками, между нами говоря, Бог его знает, откуда выуженными на свет белый, скорей всего из тех же самых голливудских ужастиков, о которых вещал с экрана публицист. Одним словом, леденящий душу телесюжет выстрелил холостым патроном, то есть на детском участке ничего после демонстрации видеосюжета не изменилось. "Могилы предков", как были в запустении, так и остались. Как бы ни были они священны, но бизнес есть бизнес. Есть деньги - будет чистота и порядок, а нет, то уж извини-подвинься. Тут уж как Господь на душу положит…
Яков Александрович Шарф, эмигрант последней волны с внешностью и дипломом математика не без "барашка в конверте", устроился копальщиком могил на cemetery "Notre Dam".
- Но ведь вы же голова, каких на свете раз два и обчелся, - зажимая нос пальцами, удивлялись знакомые Якова Александровича. Дело в том, что от Якова Александровича нещадно несло хлорофосом. Хотя сам он утверждал, что это чистейший французский парфюм. - Вас же любая фирма! Всякий университет с руками ногами оторвет!
- А почему бы и нет, - возражал Яков Александрович, - работа богоугодная, раз. На свежем воздухе, прямо сказать, в парке - два. Кроме того, в некотором смысле философская - три.
- Может быть, но согласитесь, на кладбище никакого производственного роста! - возражали критики.
- Да Бог с ним, с ростом. Я и в физическом и в метафизическом смыслах уже вниз расту, - хмыкал в седые усы Я. А. Шарф и приводил весомые аргументы: приличная salary, плюс бонусы. - Много ли нам с Миррой Давыдовной (супругой Я.А. Шарфа) нужно? Детей у нас нет. Внуков, стало быть, ждать тоже неоткуда. Помогать некому. Так зачем же нам деньги?
Вскоре Я.А. Шарф приступил к своим "копальным" обязанностям.
1.Работу выполнял добросовестно.
2.Ямы рыл, строго придерживаясь кладбищенского ГОСТа.
3.С начальством не спорил.
4.Права не качал.
5.Клиента уважал.
Вскоре назло критикам пошел Яков Александрович, что называется, в "кладбищенскую гору", то есть обрел должность менеджера копателей могил в престижнейшем секторе "А".
Сектор этот не бухта-барахта, а пристанище земных небожителей! Тут тебе и сенаторы, и премьер министры, и мэры, и руководители крупнейших корпораций, и выдающиеся писатели, и знаменитые спортсмены. Ну и так, мелкий народец, что говорится, без роду, без племени, но с солидными счетами в ведущих мировых банках…
Джимми Барбет - моложавый господин приятной наружности (председатель совета директоров крупной электронной компании) уверенной поступью "извечного победителя" вышел из своего кабинета. Красивое лицо м. Барбета изображало высшую степень удовлетворения, и, если бы не чуть заметный в уголках губ минор, то о мистере Барбете можно было бы с уверенностью сказать, что перед вами счастливейший человек.
- Мистер Барбет, вам письмо, - окликнула шефа секретарша.
- Интересно, интересно… на имя отца!? Но ведь он же два месяца как скончался. ( Вот почему лицо м. Барбета было омрачено минором). - Неужели еще кто ты не знает этого печального факта? Вроде все его друзья, компаньоны, да и просто мало-мальски знакомые люди были на его похоронах. Какое-то прямо Letter to Heaven получается!?
Мистер Барбет взглянул на обратный адрес (на месте отправителя стоял адрес далекого западного штата) и вскрыл конверт. Письмо начиналась так.
"Dear John! The letter was written by your old friend Bill…"
Дальше шли какие- то радужные воспоминания, восторги юности и перечисления неизвестных м. Барбету женских имен.
За аббревиатурой "PS" мелким, как бы извиняющимся почерком, приписано было следующее.
Dear John! Обстоятельство моей жизни сложились, таким образом, одним словом, у меня финансовые затруднения. Фирма дала сбой и ушла с молотка на погашение банковских кредитов. Туда же ушел и дом, загородное бунгало…
Жена не вынесла этих невзгод и перенеслась to the heaven. Дети отвернулись от меня, но зато на меня набросились болячки: радикулит, менингит, диабет, сердечная недостаточность, а совсем не давно я подхватил какой- то неизвестный науке вирус. Началась быстро текущая гангрена правой ноги и в итоге я теперь безногий инвалид.
Dear John, не мог бы ты прислать мне пять тысяч долларов, которые ты занимал у меня двадцать лет тому назад на покупку колье для Мери.
Я не настаиваю, старина. Я взываю к добродетели.
Твой старый приятель Бил Эванс.
- Долги священны, а долг, возвращенный больному, священен вдвойне! Решил (не вдаваясь в детали) м. Барбет и отправил по указанному адресу требуемую сумму…
Миссис Верн - управляющая крупной дизайнерской фирмы - открыла дверь своего роскошного особняка. Сбросила с хрупких плеч легкое пальто, с дивных ножек изящные туфельки и грустно вздохнув, поправила черную ленту на портрете женщины - внешне напоминающей миссис Верн.
- Почему ты не поменяла цветы, - спросила она у служанки, указывая на огромный букет красных роз у женского портрета. - Мама всегда любила свежие цветы…
- Я только что хотела это сделать, - перебила миссис Верн служанка. - Мне ли не знать, что любила миссис Верн. Мне ли не знать.
Служанка смахнула батистовым платочком набежавшую слезу. - Тридцать лет я провела с миссис Мартой бок о бок. Жила с ней душа в душу…
- Ну, успокойся, Мэри… не доводи меня до слез. Мне еще нужно работать. Корреспонденцию принесли?
Мэри, все еще всхлипывая, кивнула головой.
- Тогда принеси мне ее в кабинет.
Миссис Верн легко вбежала по ступенькам лестницы на второй этаж.
- Ваши письма, миссис. Мери положила на рабочий стол хозяйки стопку разноцветных конвертов.
"Dear Marta!" Начиналось последнее из них.
- Это письмо к матери! Воскликнула м. Верн. - Неужели кто- то еще не знает, что она два месяца как умерла.
Управляющая дизайнерской фирмы взглянула на обратный адрес. Штемпель указывал на далекий южный штат.
В письме мелькали эпизоды маминого детства, упоения молодости, перечисления незнакомых мужских и женских имен.
- Dear Marta, ты помнишь нашу красавицу, нашу проказницу Кристину? Она недавно скончалась бедняжка. Церемония прошла тихо. Бедняжка Кристина на старости практически лишилась средств и закончила свой земной путь на кладбище для малоимущих граждан. Я так боюсь этого места! Что бы этого избежать необходимо, внести уже сейчас пять тысяч долларов. Но у меня, к сожалению таких денег нет. Да, да, да как не печально мне это тебе сообщать, но после своей смерти мой любимый и богатый Джордж, да упокоит Господь его душу, оставил мне в наследство только долги. Жить же мне осталось совсем ничего. Недавно мне сделали операцию по удалению опухоли. Опухоль естественно не вытянули, но зато вытащили у меня со счета последние сбережения. Лечащий доктор доверительно сообщил мне, что я не дотяну и до Рождества, и посоветовал мне готовить завещания. А что мне завещать? Ну, только, что если армию голодных тараканов!?
Dear Marta, могла бы ты мне вернуть пять тысяч долларов. Мне так не хочется лежать на клошарском погосте! Я напоминаю тебя о тех пяти тысячах, что ты брала у меня в долг лет двадцать уже тому назад на покупку норкового манто?
Видит Бог, как мне трудно далось это письмо и эта просьба и если бы не обстоятельства, то я бы никогда не напомнила тебе об этом пустячном долге. Но, но, но…
- Боже мой, как, наверное, там тяжело душе мой любимой мамочки. Ведь долг священен и не возвращенный долг может засчитаться маме, как тяжкий грех. Нужно немедленно вернуть эти деньги несчастной женщине.
Миссис Бернс выписала чек на обозначенную сумму…
Прошел год с репортажа о заброшенном детском участке.
- Как видите дорогие телезрители, - сказал с экрана телевизора ведущий программы "Hours", а оператор крупным планом показал кладбищенский двор.
- Как ни банально это звучит, но слово - вещь огромная!
Прошло не так уж и немного времени со дня трансляции нашего сюжета о заброшенном кладбищенском участке предназначенном, напоминаю, тем, кто подзабыл сюжет, для не крещенных детских душ. И вот результат.
- Могилы поправлены. Публицист на роликах "Bauer" заскользил по аллеям детского кладбища. Вслед за ним припустил оператор.
- Изготовлены новые памятники. Поправлены могилы. Золотом блестит реставрированная статуя Пречистой Божьей Матери…
- Мы обратились с вопросом "Откуда взялись деньги на благоустройство участка?" к управляющему кладбища "Notre Dam".
На экране возникло знакомое респектабельное лицо. Оно широко улыбнулось и заявило следующее.
- Для нас, положа руку на сердце, это также является загадкой. Я имею в виду появление деньг на реконструкцию давно заброшенного участка. Очевидно, ваш душещипательный сюжет тронул чье- то благородное сердце! Некто, инкогнито, Назовем его господин "Х", перечислил значительную сумму (которую он просил не называть, очевидно, из скромности журналистам) на реставрацию и благоустройство детского участка…
Больше бы таких замечательных людей! - воскликнуло должностное лицо и пропало с экрана.
- Но работы еще не закончены, - сказал в заключение ведущий, - стало быть, не закончен и наш репортаж. Оставайтесь с нами и до новых встреч на аллеях кладбища "Notre Dam".
- Держатель крупной иммиграционной фирмы Сол Фиш молча просматривал за ужином почту. Наконец дело дошло до последнего письма. Мистер Фиш вскрыл конверт. Устремил взгляд в исписанную мелким пляшущим подчерком бумагу. Судя по тому, как изменился цвет лица держателя эмиграционной фирмы, как задрожали его руки, и вытянулся подбородок - бумага содержала весьма неприятную для мистера Фиша информацию.
- Что за чепуха! Что за глупость! Я тебя спрашиваю, Роза! Размахивая листом, обратился к супруге господин Фиш.
- Почему ты спрашиваешь это у меня? Супруга округлила, до размеров детского велосипедного колеса, свои выразительные карие глаза - Когда я даже не знаю о чем речь!?
- Речь в письме более чем, надо тебе сказать, странная! Некто… Держатель эмиграционной фирмы взглянул на адрес отправителя. - Чарли Спенсер с восточного побережья… как он утверждает, старинный приятель отца просит вернуть ему долг пять тысяч. Пишет, что он болен, стеснен в средствах, а деньги нужны для операции…
- У кого он просит?
- Ну, у отца разумеется!
- Он, что не знает, что твой отец уже два месяца как скончался?
- Как выходит из письма - не знает.
- Хорошо зная покойного, - усмехнулась Роза, - твоего папеньку…
Одним словом, он снега бы зимой не одолжил не то, что пять тысяч долларов.
- Во-первых, не одалживал, а ему давали в долг. Поправил супругу м. Фиш. - Ты меня плохо слушаешь? Во- вторых ты прекрасно знаешь, что папа никогда не брал в долг - это его бизнес кредо!
- Для каких же целей твой отец взял взаймы у этого господина?
- Утверждает, что на ставку в казино.
- Казино! Твой отец был в казино - анекдот года!? Он же дальше своего банка никуда не ходил!
- Это- то меня и смущает! Воскликнул м. Фиш. - Тут что-то не чисто…
- Так обратись в полицию.
Мистер Фиш считался с мнением супруги, и утром следующего дня в полицейском департаменте лежали.
1. Заявление от м. Фиша
2. Гипертрофированная биография Фиша старшего.
3. Подробный список его друзей, приятелей и шапочных знакомых.
- Среди таковых Чарли Спенсера не значится, - в приватной беседе сообщил м. Фиш следователю и добавил. - И еще офицер от этого письма тянет неприятным запахом. Знаете из разряда тех, что раз унюхав - не забудешь даже и в могиле.
Офицер понюхал лист бумаги и болезненно скривил нос.
- Да уж согласен. Но что это дает?
- Видите - ли, офицер, - интимно зашептал в ухо полицейского Сол Фиш, - несколько лет тому назад я помогал одному эмигранту получить место… за небольшое… ну это не столь важно…
так вот от него пахло… да, что там пахло! Воняло, смердело, разило вот точно такой же гадостью. Я даже хотел намекнуть ему… сменить парфюмерию… чтобы, так сказать, не распугать будущих клиентов но, вспомнил, что его клиенты не реагируют на запахи.
- И что ж это за клиенты такие? Удивился офицер.
- Мертвецы, сэр, ибо эмигрант тот хотел получить должность копателя могил на кладбище "Notre Dam"…
- Итак, дорогие телезрители, - начал свой репортаж известный норсвильский публицист, - как я обещал мы вновь с вами на тенистых аллеях кладбища "Notre Dam" Сегодня мы поставим, точнее сказать, попытаемся поставить финальную точку в истории о "заброшенном детском участке". Точка же эта, леди и джентльмены, как ни печально мне это вам сообщить, с душком, точнее, с неприятным криминальным запахом. Да, да, да! Именно по запаху полиции удалось установить личность "благотворителя", выделившего, как мы помним, средства на реставрацию детского участка. Им оказался копальщик могил в престижных секторах "А" некто… Публицист заглянул в бумаги. - Некто Яков Шарф.
- Каковы же причины побудили мистера, - публицист вновь заглянул в бумагу. - Якова Шарфа заниматься подобными аферами?
Микрофоном овладел представитель карательных органов.
- Дело носит налет психологизма, - начал свою речь представитель органов.
- ?????
- Я поясню. Во-первых, у мистера Шарфа умер в младенческом возрасте сын. Могилу сына мистер Шарф оставил на своей Родине. Во - вторых, ваша программа о заброшенном участке. Из этих совокупностей и родилась его затея с реставрацией заброшенного детского участка кладбища "Notre Dam". Ну, а реализация - это довольно простая, но хорошо работающая схема. Мистер Шарф трудился на престижных участках кладбища. Знал всех умерших богатых особ. Затем на имя этой особы высылалось письмо с просьбой о возвращении долга. Дети умерших, как правило, высылали требуемые суммы. Ну, что такое, скажем, пять тысяч для босса крупной компьютерной фирмы? Как для нас с вами пять центов! Пять тысяч с одного, пять с другого - и сумма доходов мистера Шарфа за минувший год перешагнула цифру в двести тысяч долларов!
- Я бы назвал это скорее пожертвованием, нежели доходом, - возразил публицист.
- Нет, именно доходом, - вырвал микрофон из рук публициста представитель органов, - и мало того, преступным доходом!
- Преступным! - вернул себе микрофон публицист, - вы, что же считаете, мистера Шарфа винновым? Ведь по существу он совершил не преступление, а благое дело!
Представитель сурово нахмурил брови.
- Закон квалифицирует это благое дело как вымогательство в особо крупных размерах и определяет виновного в тюрьму сроком до двадцати лет.
- Но с точки зрения… Одним словом, не как должностное лицо, а как человек, что вы думаете по этому поводу? Виновен ли с точки зрения морали и гуманизма мистер Шарф!?
- Мораль не моя епархия… это скорей в вашей компетенции. Вам как говорится и карты в руки.
Публицист задумался и с театральным пафосом выдал следующий пассаж:
- Если ты ведаешь, что творишь, ты блажен, - но если ты не ведаешь этого, ты проклят и преступник закона, - сказал Иисус одному человеку, нарушившему субботу: право, обращенное ко всем нарушителям и преступникам.
Представитель кисло поморщился.
- Ерунда…
- Возможно, - согласился публицист, - поэтому давайте обратимся с этим вопросом "виновен ли с точки зрения морали и гуманизма мистер Шарф? Дорогие друзья, пишите, звоните и до новых встреч на аллеях кладбища "Notre Dam" !
Оставайтесь с нами!
На экране замелькала реклама известного норсвильского похоронного агентства.