Мыка
Алик - лишенный матерью-природой внешности человек - слыл невезучим, бедовым - но не в смысле отчаянным, рискованным, а в том, что там, где Алик -
там беда и, как правило, не одна. Да иначе с фамилией Горемыкин и быть не могло. Алик имел родителей, или, как говорится по-русски, у него были родители, но он так их никогда и не видел.
Горемыкина в детстве усыновила двоюродная тетка, но всю жизнь он провел в интернате. В "заведении" у всех детей были звучные клички: Белый, Черный, Сокол, Крокодил, а у Алика какое- то невнятное погонялово "Мыка". В автомобильном и стрелковом детдомовских кружках Алик показывал незаурядные результаты, но на соревнования всегда отправляли других. Будучи на все руки мастером Алик изготовлял для учебно-воспитательного заведения: замки, ключи, засовы, но их открывали детдомовские медвежатники. Руководство обвиняло Горемыкина в пособничестве.
После восьмого класса Мыка хотел поступить в автомобильный техникум, но классный руководитель, активный гомосексуалист за отказ вступить с ним в любовную связь написал ему такую характеристику, что его с трудом взяли в ПТУ строителей.
- Ну, строителем так строителем. Выучусь на паркетчика или краснодеревщика, - успокоил себя Алик.
- На паркетчиков и краснодеревщиков местОв нет, - сказал ему угрюмый директор.
- А что есть?
- Сварщики.
- Сварщики, так сварщики.
После училища Горемыкин некоторое время работал на стройке, но упал с высоты и…
Начальник стройтреста попросил его замять это дело, обещая зачислить на архитектурный факультет строительного института.
Алик, приобретя инвалидность и новую кликуху Хромнога, дело замял. Его и впрямь приняли в институт, но не на архитектурный факультет, а на отделение гражданского строительства. После института ему обещали место зам. главного инженера стройтреста, а определили на скромную должность в городское управление промышленного строительства.
Всю работу в отделе тащил Алик, а вымпелы, грамоты, премии и санаторные путевки доставались другим.
- Будьте кем угодно, но только не Горемыкиным! - Напутствовал прошедших практику студентов начальник отдела промстроя.
Молодой специалист (красавица, призер конкурса "мисс строительница" Вера Счастливцева) не послушалась совета начальника (может оттого, что противоположности всегда притягивают друг друга) и прониклась к Алику искренним чувством.
А уж как ответил на него Алик!
На свои жалкие гроши Горемыкин осыпал Веру цветами.
Водил ее на провокационные театральные постановки и в модные кафе. Наконец серьезно-торжественным тоном, перейдя на Вы, сказал:
- Вера, выходите за меня замуж!
- А и выйду! - легкомысленно рассмеялась В. Счастливцева.
В честь помолвки в модном кафе была устроена дружеская вечеринка.
Но с нее Горемыкин, как собственно и следовало ожидать, ушел один, ибо Вера пропала. Да, да, да!
Натуральнейшим образом испарилась! Вышла в туалет, а назад не вернулась. Алик обшарил всё кафе и прилагающие к нему окрестности. Облазил косогоры. Досконально исследовал рощицы и лесопосадки. Подключил милицию. В итоге результаты поиска = нулю. Поговаривали, что Веру увел молодой специалист, победитель конкурса мужчина года Евгений Веселовский.
Потеряв Веру - Алик вскоре лишился и места.
В управлении началось сокращение, и Алика под номером первым выставили на двор.
В это же самое время в газетах запестрели объявления об иммиграции.
Одно из них попалось на глаза А. Горемыкина.
"… в северную высокоразвитую капстрану… на лесоповал требуются лица строительных специальностей: дровосеки, сучкорубы, трелевщики, сварщики…"
- Так я же сварщик. - Вспомнил о своей петеушной профессии Алик. - И делать мне на Родине, собственно, нечего. Ни семьи, ни жены, ни детей… и главное! Главное! Я навсегда потерял Веру. А как человеку жить без Веры!?
В тот же день Горемыкин явился в эмиграционную контору.
- Без проблем. - Посмотрев документы, сказал ему интеллигентного вида пожилой человек. - С вас полторы тысячи долларов USA. Вылет спецрейсом на арендованном нашей фирмой "Боинге" Прекрасная машина! Вы будете в прямом и переносном смысле на седьмом небе. По прибытию вас встретят гостеприимные служащие и определят на работу. Через год получите гражданство! Прекрасная страна! Потрясающие виды! Лучшая в мире социальная система! Короче, связавшись с нашей фирмой, вы обретаете себе место в настоящем Раю! Если у вас есть приятели, желающие эмигрировать, то рекомендуйте им нашу фирму! И вам очевидный профит. Минус пять процентов от стоимости услуг!
Дома Алик вытащил из матраса припрятанные на черный день деньги и, продав все свое нехитрое барахлишко, отнес деньги в эмиграционное бюро.
- Выезд этой ночью. - Сказал все тот же интеллигентного вида агент.
- Утром будете на месте, и здравствуй Рай…
На следующий день Алик оказался на заброшенном хуторе. В сумерках Горемыкин с провожатым вышел в направлении леса.
- Наверное, у них тут какой- то военный аэродром, - подумал Алик. - На нем и ожидает меня обещанный фирмой "Боинг"
- Дальше пойдете сами. - Сказал ему на опушке густого темного леса, провожатый.
- Куда?
- Это уж куда Бог приведет.
- Как это куда Бог… вы гарантировали северную страну! Я заплатил деньги! Вы давали обещание представить мне Боинг, а теперь предлагаете мне идти… с моей хромотой… пешком! Нет, так не пойдет, любезный, или давайте Боинг или верните деньги. Я этого не потер…
Фразу оборвал короткий хук в челюсть. Алик ломая ветки орешника, скатился на дно глубокой ямы. Немного придя в себя, Горемыкин отряхнул, налипшую на одежду грязь, опавшие листья и вошел в тревожно шумящий ночной лес.
Не прошел он и ста метров, как его остановили лающие команды.
- Прямо как в кино про немцев! Хальт! Хендехох. Шизен! И над головой моей зловеще просвистели крупнокалиберные пули, - вспоминал позднее Горемыкин.
Алик пригнул голову и, ломая кусты и молодые деревца, перепрыгивая ямы и ручьи - побежал. Вдогонку неслись команды, пули и собачий лай. Все это, несомненно, вело Алика не в обещанный фирмой рай, а прямиком в ад. Грязный в изорванной одежде, влетел он в какой- то небольшой городок. Остановился на площади, над которой возвышалась высокая колокольня. Неожиданно с ее верхотуры полоснул яркий свет. Алик зажмурился, а когда открыл глаза, то увидел, что площадь оцеплена военными. Огромные черные псы, истошно лаяли и требовали себе на растерзание, замучившего их нарушителя границы.
Алика арестовали, и хорошо помяв бока, посадили в эмиграционную тюрьму страны с кровавым националистическим прошлым. В тюрьме уже сидело человек десять таких же, как Алик "нарушителей".
Вскоре, исключая Горемыкина, всем им выдали бумаги и отпустили на свободу. Алика как опасную персону поместили жить на ржавую морскую баржу.
В Горемыкинской тесной грязной непроветриваемой каюте жило шесть человек: один угрюмый румын, два воинственных хорвата, тройка беззаботных мадьяров и деятельный поляк Янек.
- Пан, я маю вам бендеть, - обратился примерно через неделю к Алику поляк, - цо нам тут бындзе цюрюк! - Янек полоснул себя по горлу. - Я так вшистко разумею, цо нас мают затопить с этою баржою. Не мне вам мувиць за историю! Потему я маю до пана пропозицию.
И Янек посвятил Алика в свой план.
В нем вновь, как в эмиграционной конторе, замелькали радужные перспективы и обещание райской жизни в северной стране и с доставкой в нее фешенебельным океанским лайнером.
- Цо вам буде коштовать пять сотен мерканских долярей.
- Мне уже обещали в нее попасть, но…
- Цо вам пропоновали бандюки, а я маю быць достопочтенным гражданином и прошу вшистко яких-то пендесёт долярей
- Но у меня столько нет… в наличии. - Тяжко вздохнул Алик.
- Ну, две.
- Есть только пятьдесят!
- Добже, як славянину и бывшему комраду по Варшавскому блоку я зроблю за пять десенцёв долярей!
Алик заплатил, и впрямь был доставлен на судно, но не в каюту, как было обещано, фешенебельного лайнера, а в грязный и темный корабельный трюм.
В трюме уже сидело с десяток черных, как антрацит, африканцев, - таких же, как и Алик, соискателей Рая.
Кроме них в трюме жила еще добрая сотня крыс. Что искали эти серые прожорливые твари в далекой стране - непонятно. А может Рай для них находился непосредственно в трюме?
Одной темной штормовой ночью, замученные жаждой, голодом и крысами, африканцы дрогнули, и дружно вылетели на палубу. Они не только смели все с камбуза, и выпили почти все запасы воды, но даже слегка надгрызли смоляные веревки!
На утро бурлящий океан огласила сирена. На палубу вылетела команда. Начались интенсивные поиски. Как и следовало ожидать, командой был обнаружен один единственный человек - Алик Горемыкин.
- Away the overboard! Отдал команду боцман.
Какой, однако холодный и соленый этот Рай, - была последняя мысль в Аликиной голове. Через мгновения и мысль, и голову поглотили океанские волны
К счастью, такому редкому в жизни Горемыкина, его вскоре подобрало небольшое контрабандистское судно. Прямо с корабля Алика отвезли, правильно, не на бал. Разве возят человека с фамилией Горемыкин на бал?! Нет, конечно. Его прямиком доставили на выпускающую "паленый" героин фабрику.
Днем Алик с компанией таких же бедолаг (Доминике Попа, Генри Бедово, Жиль Труба) жил в каком- то полуразрушенном здании, а вечером отправлялся на работу.
На фабрику их возил в стареньком фургоне с надпись "Чистка ковров" угрюмый пуэрториканец Энрико Уродос.
На работе, несмотря на то, что Алик добросовестно и честно трудился, его невзлюбил начальник фабрики и свора его шестерок. Алика заставляли делать самую грязную работу, издевались, обзывали таким словами, что не то что напечатать, но и произнести про себя - и то неприлично. В конце концов, сильно наширявшись, "мучители" вздумали изнасиловать Горемыкина.
Алик кусая, щипая и пиная обидчиков - отбился.
- Ну, ничего, - прошипел, сплевывая кровь, босс, - я оприходую тебя в следующий раз.
- Нет! Так жить нельзя! Нужно положить этому конец! - решил Алик. - Лучше умереть стоя, чем с отставленной задницей!
На собранные для покупки фальшивых иммиграционных бумаг деньги он приобрел у пуэрториканца револьвер. Не черноствольного дальнобойного автоматического красавца Smith&Wesson-M76, о котором он мечтал еще в детстве, а хромированную Беретту.
- Конечно, это будет не тот эффект, как от Smith&Wesson-M76, но мозги этим подонкам малышка (так Алик окрестил Беретту) вынесет без сомнения. - А уж я со своим первым разрядом по стрельбе, будьте уверены, не промахнусь, - хищно улыбнулся, пеленая "малышку" в промасленную тряпку, Алик.
Теперь оставалось ждать удобный случай для наказания обидчиков. В их число была определена и собственная (то есть одна из пуль притязала на Аликову голову)
жизнь.
И такой день пришел! В холовинский вечер для боссов была назначена вечеринка. Рабочим в этот день был дан выходной и только Алик должен был явиться вечером на фабрику.
- Happy holiday waiting for you today - скабрезно засмеялась в лицо Алика начальственная "шестерка" - Don't forget wash your ass!
Halloween Day выдался мрачным и холодным. Поутру беспорядочно мятущиеся обрывки серых туч к вечеру сбились в огромную темно-свинцовую тучу. Недобро сверкали молнии. Продуманным аудио эффектом громыхал гром. Лучшей декорации для срежиссированого Аликом трагического финала и не придумаешь!
В пять часов вечера Горемыкин незамеченным вышел из здания и, переваливаясь точно утка, побежал к фургону "чистка ковров". Распахнул дверь. Вскочил в кабину. Быстро сунул под сидение свою "малышку" и повернул изготовленную им же копию ключа зажигания.
- Ну-ка, вспомним детдомовский автомобильный кружок! - Подбодрил себя Горемыкин и надавил на газ. - Ударим девятым калибром по здешнему беспределу!
Колеса отчаянно взвизгнули. Машина на мгновение замерла и, сорвавшись, точно спущенная с поводка гончая, понеслась к цели. Но Горемыкин был бы не Горемыкиным.
Алик слишком многого хотел от старинного фургона "Чистка ковров". Не проехав и километра, "вэн" стал чихать, стрелять, дымить, вонять…
Как сказочный герой "Иванушка" на дымящей печи въехал Горемыкин в небольшой спальный городок.
Фургон судорожно дернулся и безнадежно замер, но не возле автомастерской, а около здания с колыхающимся транспарантом "Happy Halloween".
- Что случилось, man, - спросил неожиданно свалившийся на Горемыкинскую голову Батмен. - А ну-ка, открой капот…
- Хорошо, что я когда-то… в детстве… занимался прыжками в длину. - Говорил он позже, рассказывая горемыкинскую историю своим друзьям Батмен. - Иначе я бы сгорел за понюшку табака в выскочившем из мотора адском пламени!
Вскоре машина пылала точно факел на олимпийском стадионе. Небольшую площадь, где остановилась Горемыкинская машина, вскоре запрудили скелеты, призраки, вампиры, Фреди Крюгеры, Франкенштаины, Гарри Потеры и один Spiderman.
- Нужно вызвать пожарную! - истошно вопила Барби.
- Что толку?! - возражал ей Питер Пен.
- Но сгорит весь город! - не унималась Барби.
- Так выплатят страховку! - успокаивал ее Питер Пен.
Неизвестно к чему бы привел этот спор, но хлынувший с небес ливень снял остроту вспыхнувшего спора.
Однако как ни старался дождь, но к моменту его завершению от машины остался только жутко воняющий скелет.
- Ничего страшного. Все равно страховая компания вам все оплатит, - сказал Алику уповающий на всемогущество страхового полиса Питер Пен.
- Я могу вас довезти до дома. Где вы живете? - поинтересовался у Горемыкина Spiderman.
В ответ Алик промычал что-то невразумительное. А что он мог сказать, когда весь его словарный запас состоял из слов take, make and (как на него кричал начальник) fucking asshole?
Потом он ведь не знал, где он живет!? Да и можно ли было назвать это жизнью!?
- Парла испаньол?
-Парле ву Франсе?
-Шпрехен зи дойч?
Предложили Горемыкину на выбор языки, окружившие его оборотни.
- Рашен! Рашен! - выкрикнул Горемыкин.
- Кто у нас говорит по-русски? - поинтересовался у стайки вампиров Франкенштейн.
- Кажется миссис Вери Хаппинес?
Так Алика оказался на крыльце архитектурно изысканного особняка.
Бетмен постучал в дверь. Ее открыла женщина вамп.
- Вера! Счастливцева! Это ты? Боже, я нашел тебя! - воскликнул Алик и рухнул на мраморное крыльцо.
Когда Алик очнулся, вампиров, Дракул и прочей нечисти на крыльце уже не было. Перед ним расстилалось без конца и без края огромное черное небо и, силовно надраенные для парада медали, полыхали в нем: звезды, планеты, созвездия и галактики. А рядом! На Земле! Перед Аликом стояла красавица (бывшая мисс строительница) Вера Счастливцева.
- Где ты была? Как ты жила? - обрушил Алик водопад вопросов на мило улыбающуюся Веру.
Многое (я это утверждаю, и буду утверждать) значит для человека его фамилия.
Будь Вера не Счастливцева, а Страдальцева - век бы ей сидеть в дешевом публичном доме, куда ее определили похитившие ее в день помолвки бандиты.
Но как только Вера оказалась в заграничном притоне, то она сразу же приглянулась его не лишенному чувства сострадания хозяину. Вскоре он помог Вере легализоваться. Получив гражданство, Вера сдала экзамены в гильдии архитекторов.
Затем Счастливцева, к тому времени (Вери Хапинес) открыла небольшую архитектурную контору, которая вскоре превратилась в огромную фирму.
- Вера я люблю вас - переходя, на вы, воскликнул Алик, - выходите за меня замуж!
- А почему бы и нет! - легкомысленно засмеялась Счастливцева. - И выйду.
В эту Halloween Night Вера и Алик возобновили, прерванную коварной судьбой, помолвку. Вслед за ней состоялась не лишенная помпы свадьба.
Еще через полгода Алик получил эмиграционные бумаги на имя Алл Хапинес.
За этим событием последовало закрытие подпольной фабрики и громкий процесс над ее "отцами основателями".
Сегодня Алик руководит отделом в фирме жены, растит двух сыновей и вполне соответствует своей фамилии, то есть выглядит счастливейшим человеком.
- Это огромное счастье, что я нашел Веру! - говорит мне Алик за праздничным
Halloween Table, который мы по-соседски отмечаем с его семьей. - Потому что, поверьте мне, мой дорогой, человек не может жить на этом свете без Веры!
И я ему верю.