Термогенные бактерии
…Фаваз родил Рами. Рами Малика. Малик - Тарика, а тот в свою очередь явил миру Абдулу.
В положенный срок Абдулла женился на девушке с романтическим именем Ахляб, а она родила мальчика. Абдулла нарек сына Навазом. Кажется, живи и радуйся, но…
На вопрос знакомых "Ке фак", что значит "как дела", Абдулла неизменно отвечал:
- Напасти сыплются на мою голову точно кускус из прохудившегося мешка.
- Не гневи Аллаха, Абдулла! Красавица жена! Прекрасный сын! Успешное дело!
- Успешное дело! Сын! Вы посмотрите, как живет мой двоюродный брат Ахмат, а моя троюродная сестра Лейла? Купаются в роскоши, а у меня что - крохи!
- Зависть большой грех, - увещали его соседи, - смотри, Абдулла, как бы не накликать тебе беды на свою голову.
- А сами вы разве не завидуете другим? Зависть - черта нашего национального характера, и ничего, живем, слава Аллаху…
На дворе разгорался чудный весенний день. Утреннее солнце золотило крыши домов, шпили минаретов. Легкий запах миндаля причудливо сплетался с тяжелым духом автомобильных шин, из которых группа мальчиков тщетно пыталась развести костер.
- Нужно облить шины бензином, -посоветовал кто-то из ребят.
- У меня дома есть, сейчас принесу, - заверил товарищей Джаляль…
- Лей все ведро! - приказал Джалялю старший группы Ахмет. - Лей!
К голубым небесам взметнулось синеватое пламя.
- Готово! - объявил Ахмат - Можно начинать. Ну, кто самый смелый?
Не дождавшись ответа, прыгнул.
За ним полыхающую жаром пропасть взял Рами. Перемахнул ее Джамал и Рушди, наконец, очередь дошла до Наваза.
-Давай! Давай! - кричали с обратной стороны приятели. - Не трусь!
Навазу не хотелось прыгать, но еще страшней - отказаться. Ведь на всю жизнь прослывешь трусом. Парень отошел подальше от костра. Пригнулся. Побежал. При толчке нога скользнула по мокрой земле, и Наваз всем телом рухнул в костер. Он услышал крики приятелей. Увидел из адского пламени искаженные от ужаса лица друзей и потерял сознание…
- Прежним ему не быть, - констатировал после операции доктор. - Да что там прежним, хорошо, если вообще выживет.
- Какой парень! - соседи горестно качали головой. - А теперь точно печеный баклажан! - Ой, Абдулла, говорили тебе люди, да ты никого не слушал! - кричала обезумевшая от горя Ахляб.
- Не кричи, женщина! - властно потребовал Абдулла. - Не кричи! Аллах все исправит. Верю всем сердцем, что нет Бога, кроме Аллаха, Всемилостивого и Милосердного и Мухаммеда пророка Его!
Абдулла отправился в Мекку…
Явился к могиле пророка. Горячо молил об избавлении страданий его наследника. Встал с колен и отправился в гостиницу. Однако же дойти до нее ему было не суждено. Он погиб под ногами толпы в образовавшейся давке…
Ахляб от рухнувших на нее бед занемогла и вскоре ушла вслед за мужем в лучший из миров. Наваз остался на Земле один - одинешенек: ни отца, ни матери, ни братьев, ни сестер.
- Я мечтал стать героем, дядя, а стал копченой шуармой, как же мне жить!? Наваз горько заплакал. - Что же мне теперь делать?
- Не плакать - главное. Во-первых, ты уже мужчина. Во - вторых, слезами не вернешь былой облик. Тебе нужно уехать. Здесь ты не выживешь, - сказал Навазу хитрая лиса (внешне и внутренне) дядя Омар.
- Куда уехать, дядя!?
- В Город Большого Шайтана.
- Почему я не выживу здесь, где живет Аллах, а проживу там, где правит Шайтан? И где он находится этот город?
- Он лежит далеко за морями, а правит там никакой не Шайтан. Правят в нем деньги, а городом Большого Шайтана прозывают его здешние неудачники!
- Как же мне в него попасть? Ведь нужны средства на билет и на жизнь!?
- Деньги - не проблема, - заверил его дядя Омар. - Продашь дом, мебель, отцовский бизнес. Этим займусь я. На вырученные деньги купим билет и фальшивую визу. В городе Большого Шайтана тебя встретят и все объяснят.
- Кто встретит, и что объяснят, дядя?
- Те, у кого мы купим визу, а объяснят то, что нужно говорить тамошним властям. Например, что ты не в костер по глупости угодил, а являешься жертвой войны. Они жалостливые, эти дети шайтана...
Наваз послушался совета. Дядя продал отцовский магазин, ковры, мебель… Добрую половину денег сунул в личный карман.
В аэропорту (города Большого Шайтана) Наваза встретил угрюмый бородатый человек.
- Салям! Деньги на съем квартиры есть?
-Да.
- Тогда поехали, но учти, если обманул, то я твои вещи выброшу на улицу…
Бородатый привез Наваза к высокому строению, такому высокому, что шпиль его прятался в облаках! Лифт захлопнулся, и натужно ревя, потащил к облакам Навазовы чемоданы.
- Это твоя квартира, - объявил проводник. - Завтра позвонишь вот по этому телефону. Тебя отведут в эмиграционный офис…
Новый жилец осмотрел квартиру: маленькая, грязная, неухоженная. Он горько вздохнул и принялся распаковывать багаж. Когда была уложена последняя рубашка, на дворе уже стояла ночь. Наваз подошел к окну. Под ним без конца и края лежало ярко освещенное хранилище использованных автомобильных шин, а за ним залитый электрическим светом город.
- Страшный город! Похож на костер, в который я угодил! Что найду я в этом костре - новую боль или исцеление? С этой мыслью Наваз уснул…
Полетела стремительная жизнь. Наваз не стал просить милости у города Большого Шайтана. Поваром устроился в восточный ресторан. Вскоре дела ресторана пошли в гору.
- Обладая таким поварским искусством, - сказал как-то Навазу знакомый, - гнуть спину на чужого дядю!
Наваз послушался доброго совета и вскоре открыл маленький ресторанчик, назвав его именем отца "Абдулла" или на здешний манер "Chez Abdullah" .
Через год - большой ресторан. Пошли деньги, а есть деньги - есть девушки! Так Наваз встретил Лейлу.
Лейла полюбила Наваза.
- Ты прекрасна, как речная лилия, - говорил Наваз своей возлюбленной, - а я похож на недоеденный гамбургер…
- Зачем ты так говоришь!? - кричала на него Лейла. - Твоя душа прекрасна, как восходящее солнце!…
Вскоре они поженились: слабенькая, хрупкая Лейла подарила Навазу мальчика. При его родах утреннее небо не светилось необычными красками как при родах пророка Мухаммеда (да благословит его Аллах и приветствует). Не проснулся давно потухший вулкан. Берега пересохшего озера не заполнились водой. Однако же все, все, как и при рождении пророка, были поражены красотой младенца. Родственники, друзья, соседи в один голос твердили: мальчик прекрасен, как молодой месяц. Наваз нарек сына именем пророка (да благословит его Аллах и приветствует) Мухаммедом.
- Ничего моего! Вылитый ты, - говорил супруге Наваз, - такой же красивый, нежный и застенчивый.
- Разве это плохо?
- Нет не плохо, но мужчине этого маловато. Но ничего я выращу из него настоящего мужчину! Ведь он должен прожить и свою, и мою жизнь и…
Побежали годы.
На вопрос знакомых "ке фак" Наваз, подобно своему отцу, отвечал:
- Неприятности сыплются на меня точно долларовые бумажки на Билла Гейтса.
- Зачем так говоришь, Наваз!? - знакомые осуждающе качали головами. - Красавица жена! Прекрасный сын.
- Жена, сын - хорошо, а вы посмотрите, как живет мой кузен Саид, как живет мой троюродный дядя Али. Как говорил мой покойный отец… упокой Аллах его душу… зависть наша национальная черта характера… ничего плохо в ней нет.
- Ой, Наваз. Как бы не быть беде!
- Беда приходит к беспечным людям, а я человек осмотрительный.
- Беды ткутся не из беспечности, они сотканы из пустоты. Возражали знакомые
- Вероятно - это так, но все плохое со мной уже случилось…
Вскоре после это заявления в новостном канале передали следующее сообщение.
- Вчера на углу Мейнстрит и сороковой улицы в здании ресторана восточной кухни "Chez Abdullah" случился пожар. Он был такой силы, что пламя перебросилось на соседние здания. В результате три строения, включая ресторана "Абдулла", сгорели дотла…
- Причина пожара кроется в жаре и стремительном росте термогенных бактерий, которые служат причиной самовозгорания, - отвечая на вопросы репортеров, сообщил начальник пожарного департамента.
От стремительного роста термогенных бактерий семья Наваза не пострадала, но вскоре после "самовозгорания" Лейла сказала:
- Что-то мне плохо дышать, Наваз. Нужно свозить меня к доктору.
- Дорогая, не время сейчас болеть. Не время! Нужно восстанавливать ресторан…
- Болезнь и смерть, Наваз, не спрашивают человека, когда им приходить…
-Болезнь! Смерть! Ну, что ты такое говоришь!
- Я говорю, то, что знаю и чувствую, а чувствую я себя плохо.
- Ну, хорошо. Хорошо.
Наваз отвез жену к доктору, а через месяц на одно из мусульманских кладбищ города Большого Шайтана.
Словами не передашь Навазово горе. Ведь он любил жену пуще собственной жизни. После смерти Лейлы Наваз стал набожным. Ежедневно совершал пятикратный намаз. По пятницам ходил в мечеть "Мухаммеда Али".
- Аллах Акбар… - начинал он утреннюю молитву. Его примеру следовал и Мухаммед.
- Хороший у тебя сын, - говорили Навазу знакомые. - Умный, красивый, добрый.
- Доброта она ведь хуже воровства, - отвечал в ответ Наваз, - мягкость, доверчивость, доброта, любовь к искусству… все это хорошо, но ведь у меня бизнес, а сын мой, к сожалению, не проявляет к нему интереса.
… Шли годы. В день совершеннолетия Мухаммеда Наваз предложил:
- Мухаммед! Сынок, пригласи друзей. Я приготовлю мясо. Отправимся на реку. Ведь сегодня такой день! Как жаль, что до него не дожила твоя мать. Но она все видит с неба и радуется за своего красавца сына.
- Отец, - засмущался Мухаммед.
- Нечему тут смущаться. Действительно красавец! Вот только мягок и доверчив безмерно, но я думаю, что начиная с этого дня ты изменишься. Ведь мне надо передавать тебе свое дело. Я уже стар и немощен…
Воскресное утро выдалось сырым и туманным. Ближе к обеду выглянуло солнце. День разгорелся, точно жаркий костер…
- Отец, можно я пойду, искупаюсь? - спросил у отца Мухаммед.
- Конечно, ступай, - согласился Наваз. - Только осторожно здесь глубоко.
- Хорошо отец, - заверил его Мухаммед, - я буду осторожен.
Наваз проводил сына взглядом, и принялся читать сборник молитв.
- Смотрите! Смотрите! Тонет! - оторвал Наваза от чтения чей- то резкий голос. - Помогите!
Наваз отвел от книги глаза и взглянул на реку. Ужас охватил его. Тонул Мухаммед. Голова его походила на поплавок удочки, наживку которой хватает большая рыба.
- Help! Help! Эльнажда! Полетел над озером крик Наваза о помощи.
Вопль разбудил оцепеневших от ужаса людей. С берега в воду прыгнул мужчина. В два мощных гребка он достиг середины реки. Набрал в легкие воздух. Ушел по воду. Прошла минута. Две…
- Утонули! Оба утонули! - отдыхающие тяжко качали головами. - Какой ужас…
Наваз рухнул без чувств.
- Уважаемый! Уважаемый! - позвал Наваза чей- то незнакомый голос.
- Наверное, это зовет меня Джабраил, - не открывая глаз, решил Наваз.
-Уважаемый! Уважаемый! - Джабраил хлестал Наваза по щекам.
Наваз открыл глаза. Над ним склонилось красивое мужское лицо.
- Что с моим сыном, Джабраил? - слабым голосом спросил Наваз. - Он утонул?
- Что вы, уважаемый, я не Джабраил, - улыбнулся незнакомец, - меня зовут Валид, а сын ваш не утонул. Вот он.
- Сынок! Аллаху Акбар! Радостно воскликнул Наваз и вновь потерял сознание…
Спас Мухаммеда земляк Наваза. Он оказался родом из той же страны, что и Наваз. Навазу это доставило огромную радость. Ведь Мухаммеда вернул к жизни не презренный свиноед, а правоверный мусульманин - красивый, статный мужчина.
-Отныне ты мне брат! - объявил Валиду Наваз. - Мой дом - твой дом. Моя еда - твоя еда! Моя одежда - твоя одежда! Мой сын - твой сын!
- Спасибо, брат, - скромно ответил Валид, - благодари за это не меня, а Аллаха…
…Валид стал часто бывать в доме Наваза. Они вместе ходил в мечеть. Вместе молились. Вместе обедали. Валид часто оставался ночевать в их доме.
Наваз радовался дружбе сына с Валидом: мужественным, красивым, решительным человеком.
- Может он и его научит мужским качествам, - посвящал Бога в свои дела Наваз. - Тогда Мухаммед займется бизнесом. Ведь нужно передавать ресторан. Сил у меня почти не осталось…
Как-то ночью Наваз неожиданно проснулся. Открыл глаза. Из спальни сына доносились странные звуки. Уж не случилось ли чего с Мухаммедом?
Наваз просунул ноги в тапочки. Открыл дверь в спальню. Лучше было бы умереть, чем увидеть, то, что предстало перед его глазами. Валид и Мухаммед предавались любви точно мужчина и женщина!
- Я убью тебя! - закричал (неизвестно кому направляя угрозу) Наваз.
- Успокойтесь, милейший. Успокойтесь, - крепко схватил за руки Наваза Валид. - Успокойтесь!
- Негодяй! Он хочет, чтобы я успокоился! Я успокоюсь, когда увижу, как твое тело будут пожирать шакалы! Вон из моего дома! Вон нечестивец!
Валид цинично усмехаясь, оделся. Хлопнула входная дверь.
- Как ты мог, сынок!? Как ты мог! Я знаю - он тебя совратил?! Ты не хотел!? Ведь так? Ты не мог ему отказать!? Ведь он спас тебя… он тебя принудил…
- Нет, отец, - остановил Наваза Мухаммед, - он не совращал и не принуждал меня - это мой выбор. Я люблю его, как ты, например, любил мою маму...
- Но этого не может быть! Ведь ты вырос в духе наших законов. Ты же знаешь, что это великий грех. Тебя ждет позор в жизни и мучения в аду! Тебе надо молиться, чтобы Аллах избавил тебя этого недуга.
- Отец, я пробовал! Я молился. Я обращался к врачу. Все бесполезно. Меня нельзя изменить, ибо таким меня создал Аллах…
- Да, как ты смеешь упоминать имя Аллаха!? Эта зараза не от Аллаха, она от шайтана!
- Не шайтан, - возразил Мухаммед, - а Аллах создает людей - ведь так?
- А для чего же он создал меня? - спросил у Мухаммеда Наваз. - Чтобы выжить в огне, и умереть от позора, имея такого сына?
- Дела Аллах неисповедимы, но можно предположить, что он хочет посмотреть, озлобишься ты или сумеешь держать себя в человеческих рамках. Признаешь ли ты меня таким, каков я есть…
- Сотворил Аллах! Нечестивец не упоминай имя Аллаха. Аллах хочет посмотреть? Не видели бы тебя мои глаза!
- Не хочешь меня видеть? Я могу уйти!
- Ты уйдешь, только перешагнув мой труп! - воскликнул Наваз, нервно путаясь в рукавах куртки. - Я уйду. Прощай. Я бы проклял тебя, но нет сил, чтобы его произнести…
Наваз вышел из дома и больной качающейся походкой зашагал по ночной улице.
- Как с этим жить? Может быть и правда - дело Аллаха? Но с другой стороны Пророк Мухаммед, да благословит его Аллах и приветствует, говорил "навязывание половых извращений другим, в первую очередь детям, должно караться смертью" Смертью!? Но, я не могу наказать смертью этого шакала Валида, ибо я немощен. Убить сына? Нет, у меня не поднимется рука. Что же делать?
… нет Бога, кроме Аллаха, Всемилостивого и Милосердного и Мухаммеда пророка Его! Может позор сына отменится моей кровью? Я умру. Сын мой будет потрясен моей смертью и бросит это мерзкое занятие! Да, именно так! Именно этого и хочет от меня Аллах, - обрадовался своей мысли Наваз и направился к своему первому дому в городе Большого Шайтана.
По дороге он зашел на автозаправочную станцию.
- Милейший, мне нужен сосуд с бензином. У меня заглохла машина, а ехать до дома еще далеко, - объяснил продавцу Наваз.
- Без проблем.
Продавец заполнил баллон горючим и сказал на прощание:
- Счастливо доехать, сэр…
- Да, да. Именно доехать, - бормотал себе под нос одинокий путник. - Именно счастливо… и именно доехать. Доехать до обители Аллаха!
Он подошел к дому. Острый шпиль его царапал звездное небо.
Наваз без труда пролез на территорию свалки. Прошел на ее удаленный край. Быстро набросал огромную кучу шин и облил ее бензином.
Куча, прожаренная летним солнцем, загорелась быстро и весело. Огонь потушил звезды на небе. Жар раскалил ночную прохладу.
- Аллах Акбар… Наваз оттолкнулся от земли и побежал…
- Вчера на пересечении Вест-стрит и сто тридцатой улицы на свалке автомобильных шин случился пожар. Сообщил городской новостной канал.
- В данном случае мы встретились с природным явлением самовозгоранием. Его причина кроется в необыкновенно сухой жаркой погоде приведший к стремительному росту термогенных бактерий… - объяснил инцидент работник пожарной безопасности.
Года через два на месте пожарища возвели еще один устремившийся к облакам дом.
Вскоре одну из квартир купила семейная пара Валид и Мухаммед.