ПИФ
В детстве Тим Хартли учился в одном классе с выходцем из России Дэвидом Спиваком и выучил, как говорят на его Родине, "for fun" с десятка два русских слов. Выучил и выучил, чего только не учат дети, но именно эти знания и стали краеугольным камнем судьбы Тима Хартли!
В разведшколе Тим был определен на "русский факультет", а после окончания заведения стал сотрудником русского отдела ЦРУ. Года не прошло, как Тим Хартли "въехал" в специфику работы. Дядя Сэм (как называли в КГБ церэушный русский отдел) регулярно сдавал Дяде Ване (как называли в русском отделе ЦРУ сотрудников КГБ) своих агентов и диссидентов, а gays с Лубянки сливали своих резидентов, шпионов и руководителей революционных движений.
Тим Хартли обставлял раскрытие и захват вражеских лазутчиков по всем законам жанра: погоня, стрельба, непременные легкие (на собственном теле) раны.
Все это приносило солидные бонусы, дополнительные отпуска и продвижение по службе.
Жизнь представляла собой череду радостных и счастливых дней. Прекрасный дом. Красивая жена Сильвия. Двое упитанных ребятишек Майк и Джулия. Фокстерьер Джон. Сиамская кошка Джеки.
Но в один прекрасный день, воспитанный русским отделом генсек, каким- то непостижимым образом (вот она загадочная русская душа!) выскочил из под контроля ЦРУ- КГБ и похоронил своими дурацкими реформами сладкую и безбедную жизнь Тима Хартли.
После короткого совещания на самом верху Тима перевели в мусульманский отдел.
Если в русской душе еще прослеживалась мизерная крошечная логика, то в мусульманской царил полный хаос. Понять кто у них резидент, а кто агент - не представлялось возможным. Создавалось впечатление, что их и вовсе нет этих самых: резидентов, агентов, шпионов и т.д. и т.п.
А если их нет, то так недолго и место потерять!
- - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - -
- Это не ребенок, а шайтан! - Говорил о Набиле его сосед дядюшка Мухаммед-абу-Али. - Его нужно пороть и пороть!
Дядя Мухаммед непременно, если случалась такая возможность, больно крутил оттопыренное Набилевское ухо и нужно сказать было за что!
Нет! Упаси Аллах! Маленький Набиль не воровал и не грабил. Ведь за это ему легко могли оттяпать острым ятаганом руку или чего хуже его: покрытую курчавым жестким бесом, то есть волосами, голову.
Набиль ловко мухлевал!
У одного мальчика задарма выклянчит какую нибудь безделушку, а родителям другого мальчика толкнет ее как антиквариат…
- Я его зарежу, клянусь Аллахом! - Кричал дядя Мухаммед, когда Набиль вовлек в дело его младшего сына Мустафу. Чтобы расплатиться с долгами сына, дядюшка Мухаммед вынужден был продать один из своих доходных домов.
-Зарежу! Провалиться мне на этом месте! Распилю этого Набиля на мелкие куски!
Хоть к тому времени дядя Мухаммед был: глуховат, подслеповат, слегка прихрамывал, и руки у него в связи с прогрессирующей болезней Паркинсона дрожали так, что он не то что нож, а даже ложку подносил ко рту с помощью своей жены тетушки Абаль.
Но, тем не менее, деньги Мухаммед абу Али имел хорошие, а за них на родине Набиля могли легко зарезать, четвертовать, распять, изрубить на куски, сделать из человека овощ…
Набиль не стал дожидаться обещанных дядюшкой Мухаммедом, "египетских казней".
В двадцать четыре часа упаковал небольшой вещмешок. Спрятал в подошву ботинка вырученные с последней аферы деньги и ушел из дома.
Вначале он шел пустыней. Затем подземным туннелем, по которому в одну и в другую сторону шли, приветливо здороваясь друг с другом, террористы и агенты спецслужб, сотрудники по борьбе с наркотиками и торговцы белой смертью, работники отдела нравов и проститутки. Стоило только арестовать этих людей, завалить туннель и с мировым терроризмом, и прочими язвами современного общества было покончено раз и навсегда.
Выйдя из туннеля, Набиль забрался за солидные деньги на хлипкое плавучее средство, напоминающем бальсовую "Кон-Тики" - Тура Хейердала. На нем он достиг берегов Нового Света.
- Обратись к адвокату Соломону Бортнику, - посоветовали ему знающие люди. - Кроме него тебя вряд ли кто с твоей мусульманской внешностью и фамилией здесь поможет. Ты знаешь, с какой осторожностью теперь к нам относятся.
- Обращаться к еврею!? - удивился Набиль. - Он же меня по миру пустит, но ничем не поможет. Я их знаю это же мошен…
- Ты здесь эти речи брось, - остановили его знающие люди, - а учись толерантности и космополитизму… иначе в двадцать четыре часа вылетишь отсюда к шайтановой бабушке. Завтра же ступай к Соломону Бортнику!
- - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - -
Прадед Соломона Бортника - Ицхак Сорока - хотя и держал шинок в Малороссии, но жил бедно: затирка, клецки, да фаршированная рыба к праздникам.
В конце прошлого, пардон позапрошлого века, возмущенные спаиванием жидами православного народа добропорядочные селяне, употребив прежде его содержимое, шинок сожгли.
- Едем в Америку. - объявил Ицхак жене.
- В такую глушь!? - изумились ее родственники (точно они жили в изысканных столичных особняках) .
- Лучше в глушь, - объяснил прадед, - чем под топоры погромщиков!
В Америке Ицхак Сорока родил сына Мордехая, который тоже занялся винно-водочным бизнесом, но в годы сухого закона магазин пришлось закрыть.
Семья стояла на грани катастрофы. Чуя приближения краха, дед организовал гангстерский картель, который бесперебойно (на протяжении действия закона) поставлял спиртное в рестораны больших и малых городов восточного побережья. На Мордехая Сороку был объявлен национальный розыск. Да, только искать было некого! Дед, сколотив капитал, поменял фамилию, имя, внешность и вскоре стал законопослушным гражданином, почетным жителем города и смиренным членом синагоги "Бейт Шалом" - Дэвидом Бортником.
Новоявленный Дэвид Бортник родил сына - преуспевающего торговца недвижимостью Ицхака Бортника. Торговец произвел на свет двух сыновей: посредственного дантиста Шлему и известнейшего адвоката Соломона Бортника.
Хотя, глядя на невысокого, животастого, крупноголового с валкой походкой и куцым мешком за плечами Соломона Бортника, вы бы скорей всего подумали, что это артист исполняющий роль Карлсона, а не выдающийся "lower" наших дней. Плюс генеральный директор адвокатской конторы Solomon & C…
- - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - -
На вокзале в Париже куратор гастролей балетной труппы недосчитался одного из артистов кордебалета. Этим одним оказался Анатолий Бельский. В Лондоне куратор уже недосчитался двух. В Нью-Йорке - половины труппы…
По возращению куратора незамедлительно сняли с должности и перевели инструктором в захудалый райком.
Анатолий в это самое время (то есть когда куратор, проклиная артистов, усаживался - на новом месте службы - за неустойчивый письменный стол и хлипкое кресло) крутил роман с одной из танцовщиц Парижских театров, в который Анатолий был принят солистом, - - хорошенькой пухленькой кардебалеристкой Мари-Солей Лепаж.
После очередного выступления к Анатолию подошел вальяжный тип восточной внешности.
-Жан-Баба, - представился тип. - Предлагаю вам место директора в моей балетной школе.
- Что я буду иметь?
- Богатство сорока разбойников! - хлопнул Анатолия по плечу Жан-Баба.
- ОК!
Так Анатолий с беременной уже к тому времени Мари-Солей Лепаж оказался на востоке.
Балетная школа оказалась ничем иным, как подпольным стриптизом.
- Как же так?! - Возмутился Анатолий. - Мы так не договаривались! Отвезите меня назад!
- Отсюда назад возвращаются только в саване. - Позевывая ответил Жан- Баба. - Желаете?
Вскоре у Анатолия и Мари-Солей родился мальчик, которого нарекли интернациональным именем Жан-Иван Лепаж- Бельский, но чтобы не резало ухо "АН" убрали, оставив только Ив.
Жизнь Жана-Ива Лепажа-Бельского проходила в пяти мирах.
Первый - школа с изучением французской, черт голову сломает, грамматикой.
Второй - учительница фортепьяно мадам Лонже, лупившая эбонитовой палкой Лепажа- Бельского по непослушным пальцам.
Третий - занятия среди полураздетых девиц танцем в "балетной" школе отца.
Четвертый мир проходил в маленькой православной церквушке, где Жан-Ив Лепаж- Бельский под руководством отца Онуфрия постигал премудрости всех этих щи, мчи, ударных и безударных русского языка.
- Ты должен знать предков! Язык святых Бориса и Глеба! Великомучеников Пантелеймона и Димитрия Солунского! - сильно бил Жан-Ива по загривку отец Онуфрий. - Я тебя спрашиваю, понятно?
- Понятно, - размазывая слезы по щекам, отвечал Жан-Ив.
Впоследствии Жан-Ив вывел теорию, по которой выходило следующее. Люди покинули Рай, не потому что на них осерчал Создатель, а потому что он, то есть Бог, заставил учить их русский язык!
Пятым и самым любимым миром был городской пляж, на котором Жан-Ив гонял с мальчишками мяч. Там же он без наказаний и принуждений освоил язык Корана.
Неспешно, как восточные мелодии, текли годы и дотекли до воинственной исламизации в стране проживания четы Лепаж-Бельских.
Ревнители нравов вот-вот должны были добраться до рассадника сатанизма "балетной" школы Анатолия Александровича Лепажа-Бельского.
- Так можно оказаться и в кювете истории, - сказал как-то, будучи в легком подпитии, а нужно вам сказать, что навеселе Анатолий Александрович любит говорить вычурно и витиевато. - Ну, ладно бы просто в кювете, а как вдруг окажешься там с перерезанным фанатиками горлом!? Нужно немедленно делать отсюда гранд соте!
Так семья оказалась за океаном…
Жан-Ив Лепаж-Бельский вырос, возмужал и стал походить на гибрид русского ( широкие плечи, русые волосы, голубые глаза) богатыря и западного ( тонкий вкрадчивый голосок, изысканные ужимки) интеллектуала.
Он закончил журналистский факультет университета, но работать в газете не захотел. Ведь нужно ходить в редакцию, постоянно готовить материал, угождать начальству.
- Нет, это не для меня. - Говорил он своим знакомым. - Я хочу стать писателем. Просыпаться, когда вздумается, а не когда петух пропоет! Творить, когда придет вдохновение, а не по принуждению Джексона-Смита.
Кто такие таинственные "Джексон - Смит" Жан-Ив не уточнял.
Большую часть своей жизни Жан-Ив ( теперь он уже именовался на здешний манер (Джо Ли) проводил в вертикальном положении сочиняя романы. Романы Джо Ли (в подавляющем большинстве кроваво-ужасные триллеры) не брало ни одно издательство, а во многих из них ему судебным порядком было возбранено даже показываться.
- - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - -
Как- то утром Джо Ли, сидя за компьютером, услышал пиликающий звук и увидел внизу экрана синенький конвертик.
E- mail принадлежал Бореславу Стоянову молодому человеку, в котором мирно соседствовали все расы мира: голубые глаза арийца и азиатская раскосость, славянские русые волосы и смоляные усы младотурка и т.д. и т.п.
- Есть интересное предложение. Писательский профиль. Запиши адрес…
Час спустя Джо уже входил, в расположенный в деловой части города, живописный особняк.
- Сколько иностранных языков вы знаете? - По-военному быстро, спросил его гендиректор Solomon & C.
- Четыре.
- В какой степени владеете языком Корана?
- В совершенстве.
- Прочтите и переведите.
Джо бегло прочел и незамедлительно перевел текст.
Адвокат Бортник сверил перевод с подстрочником, сказал:
- Отлично. Вы приняты на работу в контору Solomon & C…
- Пардон. - Остановил его Джо. - Но в чем будет заключаться моя работа?
- А разве ваш друг не информировал вас о специфики нашей, то есть вашей работы?
В ответ Джо Ли смешно оттопырил губу.
- Значит, так… Работа будет заключаться в следующем. Вы должны будете переводить и литературно править… и?! и… я подчеркиваю еще раз это "И"… и главное правильно расставлять… Какие я поясню, акценты в историях беженцев из неблагополучных в политическом отношении стран.
Вот ознакомьтесь с несколькими сюжетами.
На стол легли четыре папки.
Джо Ли быстро прочел и вернул хозяину:
- Ничего сложного! Единственное, что мне хотелось бы узнать, где мне их придется писать?
- Можете дома, - обрадовал Джо Ли "lower" - Но на моих встречах с клиентами, вы должны быть в офисе… Переводить мне их речь кто-то же должен? О встречах вас будет предупреждать моя секретарь. Ну, как вам мое предложение?
- Отличное предложение, sir…
- Можете назвать меня просто Сол. - Улыбнулся гендиректор Solomon & C - Раз вы согласны, тогда вот вам первое задание. Вам нужно будет составить со слов клиента его ПИФ, то есть персональную информационную форму. Отредактировать его беженскую историю. Внесите местный колорит. Вы же знаете специфику тех мест? Да запомните! В истории не должны фигурировать: холод, жара, нищета, разборки с партнерами по бизнесу, а только притеснения на политической, религиозной, расовой и сексуальной почве. И главное и самое важное… упирайте на то, что в случае возвращения вашему, то есть нашему, клиенту угрожает смерть! Понятно?
- Yes sir!
- Я же просил, - скривился Бортник, - называйте меня просто Сол… у нас демократическая контора…
- Понятно, Сол.
- Раз понятно, то тогда познакомьтесь с вашим первым клиентом.
Адвокат снял телефонную трубку:
- Сани, пригласите, пожалуйста, ко мне в кабинет мистера Набиля.
Так Джо познакомился с Набилем.
- - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - -
- … и так расскажи, - сказал Джо, оставшись наедине с клиентом, - и подробнее о твоих проблемах.
- Понимаешь, - начал рассказ Набиль, - я провернул одно дельце и получил большой профит, а мой партнер с этого дела поимел огромные долги. Их пришлось, чтобы не лишиться сына, выплачивать отцу моего компаньона…
- Ну и? - вернул Набиля к разговору Джо.
- И дядюшка Мухаммед, отец моего партнера, обещал меня убить.
- Это все?
- Все.
- Так… ну, из всего, что ты мне рассказал важно только то, что дядюшка Мухаммед грозился тебя убить, то есть, по возвращению тебе грозит смерть! Это замечательно!
- Я лично не вижу причин для радости, - пробурчал Набиль.
- Теперь нужно, - не обращая внимание на клиента, продолжил Джо Ли, - выдумать причину. Ну, как повернись в профиль.. теперь в анфас… Прекрасно!
Джо Ли подвинул к себе солидную пачку чистых листов и принял быстро писать.
Закончив, он подвинул рукопись Набилю?
- Прочти.
- Набиль взял в руки листы и погрузился в чтение. С каждым прочитанным листом его смолянистые курчавые волосы распрямлялись, зеленели и вставали дыбом. К концу чтения он походил на человечка (была такая забава в середине девяностых 20 века) на голове которого росла островерхая зеленая трава…
В отличие от Набиля лицо Соломона Бортника расцвело точно майская роза.
- Ваша история Джо - это стопроцентный фасттрек, то есть ускоренная процедура слушанья дела! Поздравляю!
Соломоном горячо пожал руку Джо Ли.
- Мы сработаемся!
- - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - -
В понедельник в девять ноль-ноль Тим Хартли вошел в свой офис. Сварил кофе. Включил компьютер. Перед ним возник чистый лист с титульной надписью " Квартальный отчет"
В одиннадцать тридцать, когда наступило время ланча, на листе не прибавилось: ни абзаца, ни предложения, ни строчки, ни буквы, ни даже кавычек.
- Допишу после, - решил Тим.
Он уже хотел встать, чтобы идти в свой любимый рыбный ресторан, но в это время раздался пиликающий звук прибывшей почты и внизу экрана образовался синенький конвертик.
- Дорогой Тим, - писал его старинный приятель по русскому отделу, а нынче эмиграционный офицер Рон Блейк. - Высылаю тебе попавшийся мне давеча в руки ПИФ. Интересный материал! Я полагаю, что из него можно соорудить прекрасную операцию! Буду рад, если помог тебе и нашему отечеству! Пафосно закончил Рон Блейк.
Тим принялся читать ПИФ. Вот краткий, даже архикраткий его пересказ.
…Руководитель ультра террористического крыла Аль Джагира, некто Мухаммед-абу-Али, предлагал некому мистеру Набилю (внешне похожему на Саддама Хусейна в молодые годы) стать ожившим Саддамом Хусейном, которого молитвами вернул к жизни непосредственно сам Мухаммед-Абу-Али, и возглавить патриотическое ультратеррористического толка движение "Аль Саддам". В случае отказа беспощадный террористический зверь Мухаммед-абу-Али обещался вырезать всю семью несчастного мистера Набиля, а самого Набиля четвертовать, завернуть в свиную шкуру и отдать на съедение шакалам…
В конце истории прилагался адрес кровавого и безжалостного главаря крайне воинственной террористической организации Мухаммеда-абу-Али...
- - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - -
Дядюшку Мухаммеда взяли следующей ночью и, одетого в белую ночную рубашку и феску с кисточкой, но без домашних тапочек, доставили в тюрьму "Гуантанамо".
Там его подвергли немедленному допросу с пристрастием - слегка потаскали за седую "а ля Хоттабыч" бороду, и вскоре дядюшка Мухаммед стал давать нужные следствию показания!
Однако через неделю разразился международный скандал. Делом главаря Аль Джагира кровопийцы Мухаммеда абу Али занялся известный ( кремень человек! судья Джексон-Смит. Может его имел в виду, в свое время Джо Ли, когда говорил, что хочет работать по вдохновению, а не по принуждению Джексона-Смита?
Вердикт Джексона-Смита был суров, но справедлив. Набиля в двадцать четыре часа депортировали из страны. Но смерть ему там больше не грозит, ибо в "Гуантанамо" к болезни Паркинсона, коей страдал дядюшка Мухаммед, прибавилась еще и болезнь Альцгеймера. И теперь дядюшка может вспомнить не то что Набиля, но даже и собственного имени.
Джо Ли получил шесть месяцев общественных работ.
Адвокат Солом Бортник на годичный срок отлучен от работы эмиграционным адвокатом.
Тим Хартли?
К счастью Тим Хартли избежал наказанья. Как раз перед тем, как судья Джексон-Смит занес над ним меч Фемиды, русский (взращенный ЦРУ- КГБ) президент произнес в городе Филькинсбурге воинственную речь. да такую свирепую, что при ее произнесении голос президента дрожал, сам он то бледнел, то краснел, то пылал, то покрывался холодной испариной и даже два раза выбегал в туалет по-маленькому. Чуть позже ее окрестили "Филькинской Речью". Одним словом, выступление это положило начало новому противостоянию ЦРУ- КГБ.
Тима Хартли перевели в русский отдел, в котором Джексону-Смиту найти его было решительно невозможно!
Сегодня жизнь его, как и прежде представляет собой череду радостных и счастливых дней.