Подарок
У Максима Георгиевича Кукушкина (человека приятной наружности и образа мыслей) случился юбилей.
- Неужели мне полтинник!? - поинтересовался у зеркала (поскольку не имел ни родных, ни близких, ни жены, ни любовницы, ни собаки, ни кота) Максим Георгиевич. - Полста - дата знаменательная. Скажем, исполнилось человеку двадцать? Так он и через двадцать будете еще молодым. Исполнилось тридцать? Пожалуйста, и через тридцать лет он еще сравнительно ничего. Даже сорок не страшно, ибо через сорок ты все еще можешь быть на этом свете… ну, не то чтобы здоров, но вполне жив. В пятьдесят, как ни фантазируй, а следующих пятидесяти не дождешься! Хотя я уже читал, что родился человек, который будет жить тысячу лет, но это все фантазии. На деле же через полвека тебя не только не будет на этом свете, но даже и инициалы на твоем могильном камне выцветут и не всякий разберет, кто под ним погребен! Нужно как-то отметить эту знаменательную дату! Полететь на Острова! Хотя нет, сейчас с деньгами напряженка. Полечу на Новый Год, - решил Максим Георгиевич, но тут в голове его мелькнул Бог знает откуда взявшийся афоризм: "Если можешь сделать подарок, то не медли с этим. Помни, обстоятельства переменчивы".
В. Г. Кукушкин набрал телефонный номер турагенства.
- Туристическое бюро Парадиз слушает, - приветствовал Максима Георгиевича вкрадчиво-эротический женский голос. - Чем могу помочь?
- Добрый день. Скажите, я хочу купить тур на Острова и улететь прямо сегодня. Это реально?
- Вполне.
- Тогда я прямо сейчас к вам и заскочу…
Максим Георгиевич оделся и своими ногами (благо не далеко, да и погода располагала к прогулке) отправился по указанному адресу.
Переходя дорогу, Кукушкин услышал позади себя скрежет тормозов. Он оглянулся и увидел надвигающуюся на него машину.
Максим Георгиевич испуганно зажмурил глаза, а когда открыл их, то увидел, что голубой авиалайнер с надписью "Skyrunning" на крыле коснулся бетонной полосы, заскрежетал тормозами и замер у плаката "Добро пожаловать на Острова".
- Ух ты, пригрезятся же ни к селу ни к дорогу такие ужасы.
Максим Георгиевич вытер холодный пот и сбежал по трапу на разогретую солнцем землю. Осмотрелся, в том смысле, куда ему идти. В эту минуту его кто-то окликнул. Кукушкин обернулся. К нему приближались двое: точно сошедшая с обложки эротического журнала дама и голливудской внешности господин.
- Позвольте полюбопытствовать, вы господин Кукушкин? - поинтересовался у Максима Георгиевича мужчина.
- Максим Георгиевич? - нежно улыбнулась его спутница.
- Точно так. Чем обязан?
- Не вы обязаны, любезный Максим Георгиевич, а мы вам!
- Не понял?
- У нас для вас, милейший господин Кукушкин, преприятнейшее известие. Дело в том, что вы оказались стомиллионным туристом и, кроме того, как мы выясняли, у вас сегодня юбилей!
- Точно так, - смущенно потупил взгляд Кукушкин. - Пятьдесят стукнуло.
- Не верю! - точно Станиславский, воскликнула дама. - Ну, максимум что вам можно дать - тридцать восемь лет.
- Да, я вполне согласен с Викторией.
Мужчина представил свою спутницу. - А я, стало быть, Николя Руссов. Представитель островного муниципалитета.
- И что...
- А то, господин Кукушкин, что для вас разработана специальная программа. Она включает: пятизвездочный отель. Фешенебельный номер рядом с Саудовским принцем Абдуллой. Самым, между прочим, богатым на планете человеком…
- Подстава. - заподозрил Кукушкин. - И про стомиллионного посетителя, из какого-то старого фильма сперли, и про принца мыло гонят. Самый богатый на планете Билл Гейтс. Надо позвать стражей порядка или…
Но не успел юбиляр закончить мысль, как возле него уже образовалась куча журналистов. Замелькали фотовспышки. Зажужжали кинокамеры. Защелкали магнитофоны. Вскоре эскорт из мотоциклистов доставил почетного туриста в гостиницу.
Все оказалось правдой! Фешенебельный номер. Вид из него напоминал фото из рекламного проспекта. По соседству точно жил Саудовский принц и действительно самый богатый на свете (он сам показал Кукушкину при знакомстве рейтинг) человек.
- А это вам от меня юбилейный подарок! - объявил принц, и тотчас же в номер ввели смолянисто-черного арабского скакуна.
- Но у меня некуда его ставить! - воскликнул пораженный Кукушкин. - В том смысле, что у меня нет конюшни.
- Жаль, - поморщился принц. - Ну, тогда возьмите вот это.
Он снял с пальца кольцо с массивным (точно булыжник) бриллиантом.
- И это не возьму! - отказался Максим Георгиевич. - Это же целое состояние! Я в нем и дня не прохожу. Убьют! Непременно убьют!
- Да? - принц задумался. - Ну, возьмите хоть это. Он протянул Кукушкину музыкальный диск. - Моя любимая девятая симфония Густава Малера.
Берите.
Принц ушел к себе, а Максим Георгиевич решил принять ванну. Он решительно снял брюки и тенниску. Проворно влез в шелковый в драконы халат. Сунул в зубы сигару. И только вошел в ванную, как в дверь постучали.
- Дьявол! - чертыхнулся Максим Георгиевич. - Кого там нечистый припер…
Нечистый принес администратора гостиницы:
- Господин Кукушкин, администрация приглашает вас на вечернее шоу.
- Спасибо, конечно, но у меня, видите ли…
- Не волнуйтесь. Все предусмотрено. Voila !
И тотчас же в номер впорхнул чернокожий гарсон. В левой руке он держал белый смокинг, а в правой такого же цвета туфли. В голове у Максима Георгиевича возникла нехорошая мысль о "белых тапочках"…
- Впрочем, пятьдесят лет - не возраст для подобных мыслей и реквизита! - подумал юбиляр, намыливая подбородок. - Лет пятнадцать, пожалуй, о тапочках не стоит и думать.
Насвистывая веселый мотивчик, В.Г. Кукушкин спустился в бар.
- Двойной скотч.
- Получите.
- Сколько с меня? - небрежно (прекрасно зная, что все оплачено) поинтересовался Максим Георгиевич.
- Двадцать долларов, - развязно ответил бармен.
-По какому праву? Ведь, насколько мне известно, мои счета оплачивает отель!?
- Двадцать долларов - чаевые. Пятнадцать процентов от стоимости скотча.
- А! - именинник неохотно полез в карман.
Оркестр на эстраде взял сочный аккорд.
- Дамы приглашают кавалеров! - объявил конферансье. "Stranger in Paradise" - запел с хрипотцой чернокожий певец.
- Можно вас? - осведомился нежнейший женский голос. Максим Георгиевич обернулся и чуть не лишился чувств.
- Двери закрываются. Объявил водитель.
В последнюю минуту Максим Кукушкин впрыгнул в салон автобуса.
- Скажите до гостиницы "Турист" далеко? Он чуть коснулся женского плеча.
- Через три остановки, - ответил ему неземной красоты голос. Кукушкин понял, что это любовь с первого звука. Он протиснулся чуть вперед, чтобы посмотреть на девушку. Поскольку, как правило, голос не совпадает с внешностью и наоборот. Взглянул и понял, что это судьба.
- Только отдышусь, и возьму судьбу за рога, - подумал Максим Кукушкин и стал дышать по системе йогов. Дыхание стало ровным, но язык, какую только систему ни применял Кукушкин, никак не хотел развязываться.
- Вот она выйдет и я за ней. Вздохну, глоток свежего воздуха и заговорю. Кукушкин напрочь позабыл, что это чужой ему а, оттого опасный ( хоть и носящий романтическое название Солнечногорск) город. Кукушкин находился здесь в командировке. Не знал ни названий улиц, ни городских районов. Случись с ним беда, и никто не станет его искать. Был, как говориться Максим, ну и хер с ним.
- Пушкинская, - объявил водитель. Девушка легко выпрыгнула из автобуса на тротуар и призывно взглянула на Максима.
Кукушкин попытался сделать шаг, но ноги как будто приросли к полу.
- Следующая остановка…
Двери устало, вздохнув, закрылись. Прекрасноголосая и прекраснолицая незнакомка еще несколько минут смотрела на уходящий автобус. Вскоре ее облик навсегда пропал в темноте.
Всю свою жизнь Максим Георгиевич надеялся встретить девушку из Солнечногорска. Он потому и не женился. Не завел ни собаку, ни кошку, а вдруг она их не любит?
И вот здесь в баре фешенебельной гостинице, на берегу лазурного океана, через четверть века перед юбиляром стояла молодая, красивая ничуть не изменившаяся незнакомка из Солнечногорска и не только стояла, а приглашала его на белый танец. То есть из толпы красивых элегантных мужчин выбрала именно его: Максима Георгиевича Кукушкина.
- Так можно вас? - переспросила, многообещающе улыбаясь, солнечногорская прелестница.
- Мы… э… ши-гы, - ответил мычаще-шипящими звуками юбиляр.
- Пардон?
- Oui, madame, Oui. - ожил, наконец, Кукушкин. - Absolument!
Красавица взяла Кукушкина под руку, и они пошли к танцплощадке.
Максим Георгиевич обхватил тонкий стан и спросил:
- Как позволите вас величать?
- Яна.
- Какое свежее имя!
- Что значит свежее?!
- Ну, я в том роде, что куда камень ни брось обязательно попадешь, то в Галю, то в Валю, то в Таню, а у вас не имя, а песня. Я-на-на. Прямо не имя, а девятая симфония Густава Малера. Слышали?
- Нет.
- Ну, что вы это моя любимая Малеровская вещь! -соврал Кукушкин, так как никогда в жизни не слышал этого произведения. - Хотите послушать? У меня в номере отличная стерео система и …
- Это нужно понимать, как приглашение? - засмеялась Яна. - Не скажу, что свежо, но оперативно.
- Ну, если вы против, то я…
- Да, нет, что вы, я вовсе не против. Вовсе нет.
- Тогда я прикажу поднять нам в номер шампанское? - взволнованным голосом поинтересовался Кукушкин.
- Не откажусь.
- Прошу.
Кукушкин подставил Яне свой локоть…
- Шампанское в мой номер, - проходя мимо бара, фамильярно приказал Кукушкин бармену.
Они поднялись на десятый этаж. Вошли в номер.
- О, да вы живете как Саудовский шейх! - воскликнула Яна. - Какой вид из окна! А какая кровать! Прямо таки королевское ложе!
- На ней не хватает только королевы.
Максим Георгиевич нежно обнял Яну за талию и повлек за собой в кровать.
- Что вы? Что вы? Что вы делаете!? - слабо сопротивлялась женщина. Губы встретились. С легким шуршанием на пол заскользила одежда.
В дверь номера постучали:
- Ваш заказ.
- Оставьте себе! - отдал распоряжение Кукушкин.
- Благодарю вас, сэр! - крикнул портье, и голос его прозвучал точно скрип тормозов, что пригрезился Максиму Георгиевичу на борту "Skyrunning".
Кукушкин даже вскочил с кровати и тотчас же увидел, что никакого номера нет, как нет и вида на океан, нет прекрасной незнакомки, а есть только мокрая осенняя улица и летящий на него смолянисто-черный (точь-в-точь как арабский жеребец саудовского принца) джип "Cherokee"…
Джип не сумел затормозить. Максим Георгиевич сделал в воздухе замысловатую петлю (имеющую основания называться отныне "Петлей Кукушкина") и рухнул на асфальт...
- Ну, что с ним? - поинтересовался зав отделением хирургии у врача.
- Сильная кровопотеря, а у нас как назло нет его группы крови! Точнее есть, но недостаточное количество!
- Так посылайте в городской банк крови! - отдал распоряжение завотделением.
- Но пока оттуда довезут, то боюсь, что мы его потеряем. Жаль, у него сегодня юбилей. Даже не знаю, что и делать.
- Я знаю, что делать. - заверил его зав отделением. - И что бы все тут без меня делали!?
Он вышел в покой экстренной помощи. В нем толпилась сотня, а то и больше народа.
- Друзья! - крикнул зав отделением. - У нас возникла проблема. Больному срочно требуется переливание крови, а нужного количества у нас в больнице нет. Пока привезут из банка крови, то человек умрет, а у него сегодня юбилей. Пятьдесят лет стукнуло! Поэтому я обращаюсь к вам. Помогите. Поднимите руки у кого четвертая группа отрицательный резус?
- У меня вторая положительная. У меня третья отрицательная, понеслось по залу.
- Друзья, неужели ни у кого!?
- У меня! - крикнула из задних рядов женщина. - У меня. Четвертая отрицательная.
- Быстрее сюда, мадам. Быстрее. Пропустите даму. Пропустите.
Наконец зав. отделением схватил женщину за руку и повлек за собой в операционную.
- Вы больны? Что с вами? Какие проблемы? Спрашивал он у нее на ходу.
- Да, никаких у меня проблем. Я упала и кажется, вывихнула сустав в руке. Пришла сделать снимок.
- Ну, прекрасно, в том смысле, что с вами ничего серьезного типа там гепатит, СПИД…
- Нет, нет. Бог миловал.
- Отлично, что миловал. Такую красивую женщину как вы нельзя не миловать! Ну, вот мы и пришли. Принимайте, - сказал он хирургу, - и чтобы все было как по нотам…
Прошел месяц. Максим Георгиевич окончательно пришел в себя. Мог уже сам передвигаться.
- Лучше бы я остался там, - говорил, обращаясь к туалетному зеркалу Кукушкин, - разве здесь жизнь!?
Максим Георгиевич стал даже подумывать, не вернуться ли ему на острова? И когда решение созрело окончательно, доктор привел к нему в палату его спасительницу.
- Простите, как вас величать? -протягивая руку, спросил Кукушкин - Меня Максим Георгиевич.
- Яна Владимировна, можно просто Яна.
- О! Неужели!?
- В смысле? - удивленно спросила спасительница.
- В том смысле, что я совсем недавно слышал это имя! Я-н-а! Звучит как девятая симфония Густава Малера. Слышали?
- Нет.
- Ну, что вы - моя любимая малеровская вещь. Вот когда я окончательно выздоровею, то непременно приглашу вас к себе послушать этот диск. Мне, между прочим, его Саудовский принц подарил да! Но это когда я выздоровею, а сейчас я хочу… в общем сколько я вам должен?
- Да, что вы! Как вам не совестно, Максим Георгиевич! Разве я делала это ради денег! Я спасала человека. Насколько я знаю, юбиляра! Потом, не поверите, но все утро того дня у меня в голове крутился афоризм "Когда вы дарите часть себя - это искренний дар". Так, что считайте это моим подарком вам.
- Благодарю вас. Простите меня. Простите. Я не хотел вас обидеть…
Вы очаровательная женщина! В вас есть что-то до боли знакомое… некогда потерянное.
- Ладно, прощаю и только потому, что вы мне тоже напоминаете. Точнее, так мог бы выглядеть человек, которого я когда случайно встретила в салоне автобуса и о котором потом вспоминала всю свою жизнь.
Максиму Георгиевичу почудилось, что на него вновь несется смолянисто - черный джип "Cherokee". Кукушкин побледнел, зашатался, и, если бы не помощь Яны Владимировны, рухнул бы на пол.
- Боже мой, что с вами. Вам плохо. Врача!
- Тихо. Тихо. Не нужно врача, - остановил ее Кукушкин. - Вы мне лучше скажите, в каком городе произошло. Ну, я имею в виду ваша встреча?
- Солнечногорск…
- Боже мой, я нашел вас. Я нашел! М. Г. Кукушкин потерял сознание…
Через три месяца Максим Георгиевич Кукушкин зарегистрировал свой брак с гражданкой Яной Владимировной Солнцевой, взявшей после регистрации фамилию мужа.
- Ты знаешь, Яна, - сказал жене после первой брачной ночи Максим Георгиевич. - Ведь пятьдесят лет, в сущности, такой пустяк. Можно сказать детство. Жизнь только начинается. Да. Да. Я читал, что уже рождены люди, которые будут жить тысячу лет, и эти люди поверь моему слово - мы с тобой!
- Ты и впрямь еще ребенок, если веришь в эти глупости. Главное, что мы встретились. Потому что минута с любимым - это больше, чем тысяча лет.
Яна Владимировна нежно поцеловала супруга.
- Верно дорогая. Верно.
Максим Георгиевич встал с кровати и включил диск с записью с девятой симфонией Густава Малера.
- Тебе кофе, дорогая или чай?
- Кофе, милый. Кофе…