Я должен написать несколько слов о себе. Какую же трудную задачу вы передо мной ставите! Кто я? Откуда? Куда иду? Зачем живу, дышу и к чему стремлюсь? Вопросы, вопросы и вопросы. Не ответишь на них ни с помощью мягких пастелей, ни пожелтевших фотографий, ни завихряющихся прилагательных великого и могучего русского языка.
Если определить коротко - наверное, путник, бредущий по жизни без четкой и ясной цели. Странник, пришедший в этот мир в не самые лучшие для него времена (правда, когда они были лучшими?). Откуда я родом, да как и все из детства, детства дощатых сараев коммунальных дворов. Из юности котельных и сырых художественных мастерских. Из споров и песен на прокуренных кухнях серых "хрущоб". Молодости несбывшихся надежд из последнего "обманутого поколения", умирающего сегодня монстра по имени "русский коммунизм". Из эмиграции с её тревожными снами о старом занесенным снегом дворе, о лицах любимых и навсегда оставленных людей.
О чем я пишу? Сказать честно, я не знаю.
Сам для себя я называю это скольжением по волнам моей памяти или прогулкой по бульвару ностальгии. Но ведь волны памяти рождаются сегодня, чтобы завтра стать воспоминаниями, поэтому я пишу и о жизни сегодняшней, стараясь собрать эти пестрые осколки, из которых состоит мое существование. И поверьте, что делаю я это не ради личных амбиций и больших гонораров. Разве можно стать сказочно богатым, занимаясь таким неприбыльным делом как душевный стриптиз? Конечно же нет. Любому пишущему ясно, что кроме геморроя, мигрени и критики ничего другого, увы, не дождешься. и окружающий мир не переделать: ни юмором, ни слезами, ни поэзией и ни прозой.
Тогда для чего же - задастся вопросом пытливый читатель. А для того, мой друг, что тем не менее каждый пишущий, и я в том числе, оставаясь один на один с чистым, как снежная равнина, компьютерным или тетрадным листом, думает - "А вдруг сегодня я напишу, что-то такое, что перевернет мир, что сделает его чуточку добрее?
И рождаются строчки и идут к читателю, а мир все тот же и ничуть не изменился, и оттого всякий раз оставаясь с собой наедине в полуночной тишине квартирного полумрака ругаешь себя и говоришь, - "Все, это в последний раз".