Стейплер

    
     Минувший год в северо-западном городе Эбервиль был ознаменован не только сменой веков и тысячелетий. Холодной зимой и теплым летом. Но и тем, что "на рынке печатных органов" (выражаясь репликой из поздравительной статьи) утвердилась очередная эмигрантская газета с интригующим названием "НЭ", точнее - "Новый Эбервилец". Финансовыми спонсорами "НЭ" и.о. редактора был назначен организовавший этот проект Боб Нехорош. Человек, несмотря на свою фамилию, вовсе не плохой, но чрезмерно активный и гиперкоммуникабельный. Он сформировал в Эбервиле массу несостоявшихся проектов и знал в городе даже тех, кого не знали и компетентные Эбервильские органы.
     - Все, Фая, "НЭ" - мой последний, - заверил он жену, произнеся "проект" на Эбервильский манер - "проджект".
     И, принявшись за дело, забросал Эбервильцев гражданственными статьями
     "Пепелище языка. Префикс чужбины"…
    
     Ластик Дыроколыч Непроливайка в былой своей жизни и к литературе и к падчерице её журналистике имел отношение, как говорится - "сбоку припеку".
     Родился он в северо-восточном городе Скулосвороченске. Внешность имел заурядную. Способности ограниченные. И если б не одна мистическая особенность, то не о чем было б и рассказать. "Посуда бьется, жди удач". Вот так можно выразить специфику фатума гражданина Л. Д. Непроливайка.
     Вот скажем, на заре трудовой деятельности служил Ластик Дыроколыч зам. отдела по лесохозяйственным заготовкам (грибы, ягоды, шишки, лечебные травы…) в Малой Скулосвороченской Канцелярии.
     И упали как- то с его стола дубовые, прочные счеты.
     Но скорей всего Ластик Дыроколыч их сам на пол сбросил. Поскольку - но это, читатель, как говорят эбервильцы, "антре ну" - Ластик Дыроколыч частенько и сам бьющиеся вещи со стола толкал. На удачу. Бывало накануне контрольной всенепременно классную чернильницу разобьет. Перед экзаменом - стекло в институтском окне высадит. Годы не изменили Ластика Дыроколыча. Перед прогрессивкой он непременно бил тарелку. Перед докладом - стакан. Кроме того, у него всегда для удачи была припрятана в кармане стеклянная безделушка…
    
     Такими счетами, казалось, орду победишь, а им хоть бы хны. Но нет, упали на обычный канцелярский пол и… и вдребезги! Дня два служащие хрустели башмаками по счетным костяшкам, а на третий день сняли с поста Скулосвороченского вождя и расформировали Малую Канцелярию в Большую. Ластик Дыроколыч вошел в нее уже в качестве начальника отдела огородохозяйственных заготовок: капуста, помидоры, огурцы. Вскоре, за успехи на заготовительном фронте, был награжден бронзовым чернильным прибором - "Скулосвороченский пахарь". Казалось, такого "пахаря" и молот не возьмет, а нате вам: свалился, как- то со стола…
     Подчиненные неделю царапались о "пахаревские" осколки, а на восьмой день грянули политические бури. Зашаталась и рухнула Большая Канцелярия! А что ж Ластик Дыроколыч?
     А Ластик Дыроколыч, с помощью организаций, которые он еще вчера клеймил на собраниях - объявился на сытных берегах Великих Эбервильских озер.
    
     Эбервиль? А что Эбервиль! Тут, как и в Скулосвороченске - Больших и Малых Канцелярий - день ходи не переходишь! Только кто ж свое место уступит? Да и эбервильского языка у Ластика Дыроколыча всего ничего. Только что: велфер, виледж, да медикал карт.
     Жизненный мрак навис над Ластиком Дыроколычем. Мелькнула мысль, прости Господи, о самоликвидации. Да что там мелькнула. Бум-бум-бум, - стучал Ластик Дыроколыч "преспапьЁм" (подарок Б.К.) в височную область! И, надо сказать, емко стучал. Так стучал, что поломал подарок Б.К. о свой висок.
     И? И в тот же день судьба, дай ей Бог здоровья, столкнула его с и.о. редактора "НЭ" Бобом Нехорошем.
     Ластик Дыроколыч, вздохнув, поведал Бобу невеселую историю своей жизни.
     - Ах-ах… Сочувственно качал головой и.о. "НЭ".
     - А днями хотел на себя преспапьЁ наложить. - заключил свой горестный рассказ Ластик Дыроколыч.
     - Ох-ох! Ах-ах! Не бывать, - запричитал, заохал сентиментальный и.о. "НЭ", ухватил бывшего заготовщика за дряхлую руку. И?
     И на следующий день Ластик Дыроколыч был утвержден "советом директоров" литературным редактором "НЭ"!!!
     "Ничего, пусть сидит, а верховодить буду я, - хищно потирая руки, думал Б. Нехорош. - К тому же мне сейчас время под новый "проджект" крайне необходимо…"
    
     Редакция разместилась в бейсманте (он же сусоль, он же подвал) Помещение так себе: кирпичные стены, низкие потолки, узкие окна - сумрачная готическая эстетика. Дачная мебелишка: круглый стол, пара плетеных стульев, буфет с инвентарным номером рыбокоптильного предприятия, прихваченный финансовыми спонсорами "НЭ" из города Подлещевска. Из расположенного по соседству с бейсмантом овощного магазина тянуло соленым огурцом и квашеной капустой, создавая тем самым знакомую атмосферу заготовок.
     "Не тот засол. Уксусу многовато", - принюхиваясь, негодовал Ластик Дыроколыч.
     И вообще ни солить, ни коптить они тут не умеют. - усаживаясь за редакторский стол, заключил лит. редактор "НЭ"
     Умостился. По левую руку уложил папочки с красноречивыми надписями "Дело". По правую - стеклянный бокальчик с цветными карандашиками. Красный - вопрос. Желтый - проработать. Черный - отказать.
     Затем тряхнул на прочность стол, и, оставшись довольным устойчивостью, придвинул его к кирпичной нештукатуренной стене…
     Бух-бух… Ух-ух…
     "Что такое?" Тревожно переглянулись (заседавшие в соседнем офисе) финансовые спонсоры "НЭ"
     - Ластик Дыроколыч, голубчик, помилуйте! Войдя в редакторский кабинет, запричитал старший спонсор И. Лисицын. - У нас ведь в договоре указано - дырок в стенах не бить!
     Мг-мр-рым-ым, - прорычал в ответ что-то невнятное Ластик Дыроколыч. И бух-ух-ух в стену ботинком правой ноги.
     - Что значит мр-мр-гыр-рым. Потрудитесь объяснить, что вы там делаете? - не унимался И. Лисицын.
     - Портрет вешаю.
     - Чей портрет?
     - Свой, - ответил лит. редактор, и добавил, откашлявшись. - и жены моей Лупы.
     - Ластик Дыроколыч, да вы что! Какая Лупа!? Ну, я понимаю натюрморчик, или там русалочку. Такую блондиночку. Такую пу-пу. Ну, вы понимаете, - подмигнула снизу младший спонсор Э. Пеньковская. - Но собственный портрет!? Вы ж не Том Круз.
     - Да я… Да мы… - Точно гурами, хватал Ластик Дыроколович воздух. Круз! Да, что он видел ваш Кукуруз? Сисю, и ту не всю!? А я живого Скулосвороченского вождя лицезрел! - Громыхнул с верхотуры, не уточняя какого вождя он лицезрел, лит. редактор "НЭ". И так сильно дроболызнул по гвоздю, что пробил насквозь каблук.
     Спонсоры, лица с туманными характеристиками бывших экспедиторов рыбокоптильного комбината, стушевались.
     - Ластик Дыроколыч, вы, "эта самая", стейплер возьмите, - и протянули редактору, забавную штучку, напоминавшую горнолыжный трамплин. Ластик Дыроколыч узрел в этом символ взлета своей редакторской карьеры. Впрочем, и с практической стороны штучка была также хороша: бумаги подшивать, гвозди забивать и…
     И так ему, право, понравился этот канцелярский предмет, что решил Ластик Дыроколыч взять себе литературный псевдоним - то есть стать Ластиком Дыроколычем Стейплером.
    
     Прибил, разложил, сосредоточился и давай карандашами чиркать. Желтый, красный, черный. Кое-где зеленым чиркнет. Зеленый цвет у лит. редактора Л.Д. Стейплера значил что-то вроде одобрения.
     - Сидим, Дыроколыч? - крикнул с порога заскочивший в редакторский подвал "благодетель" Боб. - Ух ты! Это ж кто у тебя на стене висит. Ну-ка, ну-ка. Стёркин с Чернильевым что ли? (Ведущий критик и поэт Скулосвороченска)
     О Стёркине и Чернильеве редактор слышал, но видеть, кажется, не видел. Может и похожи? - подумал Ластик Дыроколыч и проворчал нечто неопределенное. - Я… Как бы… В некотором роде… Да…
     - Ну, да Бог с ними. Давай-ка, брат Дыроколыч, ближе, так сказать, к филейным местам. Рукопись моей статьи "На смерть поэта" читал? Сильная статья. Бьет прямо по сопатке всем нашим ретроградам!
     - Вот эту? - Л.Д. Стейплер бросил на стол исчерканные цветными линиями, завитушками, квадратиками и треугольничками листы.
     - Ты "че эта", Дыроколыч, импрессионист? - разглядывая цветное месиво, поинтересовался Боб. - Ба! Да это ж моё "На смерть поэта"! - разобрав за линиями, черточками, крестиками и квадратиками свою статью, воскликнул Боб. - Хренасе! Мы их, понимаешь, из-под преспапьЁв вытаскиваем, на редакторское кресло сажаем, а они нам карандашиками чиркают.
     Боб обиженно нахмурил брови.
     - Это не чирканье. Это редактирование! Я на то, милейший, сюда и поставлен, и не вами, а советом, чтоб редактировать. Блюсти, так сказать, литературную гряду. А вы мне что подсовываете? "На смерть поэта" Кто вам сказал, что он поэт!
     - А кто ж, по-твоему, Дыроколыч, поэт? - усмехаясь, поинтересовался организатор проекта "НЭ" Боб Нехорош.
     - Вот - поэт. И Л.Д. Стейплер протянул "благодетелю" тоненькую книжицу.
     Л.И. Клипер. Поэтический сборник "Скулосвороченские дали" - прочел бывший и.о. "НЭ" и удивленно взглянул на Стейплера.
     -Что вы на меня так смотрите? Вы лучше послушайте:
     "Чтоб увидать скулосвороченские дали.
     Нажми, мой друг, ты на педали…" - с выражением продекламировал поэтическую строку Ластик Дыроколыч, - а ваш так называемый поэт что? Бу-бу. Лабуду. Мы "Новый"! А это значит, что мы должны внедрять новые идеи в окружающий нас мир. Вы посмотрите вокруг: шум, грязь, дым, стяжательство. - Ластик Дыроколыч указал перстом на шумный проспект за редакторским окном. - А огурцы! А помидоры! Вы ели их грибы? Это ж трава, а не грибы. Вот в Скулосвороченске были подобабки. Так то были подобабки!
     - Кто Бу-бу! Кто Ду-ду? Мой поэт Лабуду?! Да я из тебя, подобабка склизкая, за такие эпитеты, пододедку сделаю. - Боб Нехорош снял очки и закатал рукава.
     А Ластик Дыроколыч тем временем толкнул бокальчик с карандашами…
     Бокальчик вдребезги.
     Я тебе так заделаю, - увидев осколки (признак удачи!) вскричал Ластик Дыроколыч. - Я тебе так засолю. Я те так закатаю, что ты у меня все подвалы будешь стороной обходить! И со всей мочи обрушил стейплер на хлипкие очки б.и.о. "НЭ" От силы удара очки изогнулись и приняли форму латинской U. Развивая победное наступление, лит. редактор не сильно, но крепко приложился стейплером в "благодетельский" лоб.
     - Ой-ой-ой, - заверещал Боб, и, точно пробой из детской рогатки, вылетел из редакторского подвала.
     - Пепелище… Префикс… Тираны… - доносилось какое-то время из спонсорского кабинета. Но вскоре там что-то громыхнуло, и наступила тишина.
     К слову сказать, читатель, Боб с тех пор не то, что подвалы, он теперь и полуподвалы и даже первые этажи под свои "проджекты" не рассматривает.
    
     Стих короткий бой. Осела победная пыль, и вновь в руках у лит. редактора Л.Д. Стейплера карандашики. Чиркнул один лист. Полоснул другой. В глазах зарябило.
     Да ну их, в самом деле! Все одно Л. И. Клипера не дождешься, а так как эти пишут, я и сам могу. Буду творить в одиночку. И работа живее, и полезности от моих статей будет больше, да и "капустной зелени", как сейчас выражаются, откошу под корешок. Смахнув в мусорную корзину рукописи (разбив при этом - к удаче - фарфоровую статуэтку "Муза"), подумал Л.Д. Стейплер, и принялся за полемическую статью. А так как был он специалист по заготовкам (ягоды, капуста, грибы) то и озаглавил её - "Шапочные грибы перемен".
     Скулосвороченских реформаторов редактор Л.Д. Стейплер сравнил с грибами-сапротрофами, что питаются за счет разложения отмерших растительных остатков. Эбервильских чиновников - с грибами-симбионтами, что получают питательные вещества не только из лесной подстилки, но и из корней древесных пород.
     Они, - писал редактор, - в некотором роде еще опасней сапротрофов, ибо вступают с обществом в своеобразную форму сожительства (амбиоз), образуют на его корнях так называемую микоризу, или грибокорень…
     В спонсорском кабинете статья прошла на Ура! Была также отмечена экономическая - "Капуста смутного времени". И похвален очерк "Волчерезация Скулосвороченских окрестностей". - Отдаем в набор! - объявили спонсоры. Но попросили в следующий раз, вставить что-нибудь по рыбокопчению.
     И завертелись творческие будни. Политический засол! Экономическая усушка! Культурная утруска! Холодно-коптильный законопроект! Под такими шапками стал выходить "НЭ".
     И все бы хорошо, но неймется желающим отщипнуть с чужой творческой гряды. Ходят косяками. Недавно вот молодой мечтатель заскочил в подвал (он же сусоль, он же бейсмант). За спиной мешок, в руках статья "О нашем прекрасном завтра", в глазах вопрос "Просить двадцать баксов, или замахнуться на пятьдесят".
     - А какое ж у них может быть завтра, когда у них нет соленых помидор! - разгадав вопрос, воскликнул лит.редактор Л.Д. Стейплер.
     - Ну дайте хоть десять, - робко попросил мечтатель.
     - А вот этого не хочешь? - Ластик Дыроколыч громыхнул стейплером по столу, да так что расшиб в куски плексигласовое стекло. Куски удачи! - возрадовался редактор и швырнул в мечтателя папку с буквами "Д.Е.Л.О". Так мечтателя напугал, что тот теперь мечтает, заикаясь.
     Только дверь затворил, как в нее уже вновь кто-то щемится. Кто такой!? Металлург, сосредоточен и целеустремлен. В мощных ладонях статья "Вопросы передовой разливки стали в новых геополитических реалиях". В мыслях "из подвала без сотни "зеленки" не уйти".
     - А две не хочешь? - грохнул по столу кулаком Л.Д. Стейплер. Да так, что аж трещины пошли по семейному портрету. Трещины удачи! Обрадовался Ластик Дыроколыч. И швырнул в сталевара стейплером.
     Утверждают, сталевар вернулся домой в таком виде, что жена, убоявшись за мужнино здоровье, выбросила из дома, пишущую машинку, компьютер, факс, селюляр, а заодно поломала все авторучки.
     Только сталевара уходил, как глядь опять кто-то вырисовывается. Кто бы это?
     Дама, вот кто! Не просто какая-то там дамочка, а Упс-ля-ля! целый набор знаменитостей в одной особе сошелся. Фамилия у дамы "примадонны" российской! Лицом в американскую "Мурлен-Мурло" пошла, а бедром и вовсе в "роковую испанскую цыганку". На коленке, что яблочко наливное, держит дама трактат: - " О сексапильности Скулосвороченских младореформаторов". Тут и "Дитя порока" дрогнул бы, а Дыроколыч - нет! (о виагре не знает он, что ли?)
     Заладил, как истукан, - "Не возьмешь меня через колено, и через бедро не возьмешь" И со словами: - "Круг действующих лиц в писании "НЭ" должен быть ограничен!" - так громыхнул по столу, что разбил в осколки макинтошевскую мышку. Осколки удачи! - радостно подумал лит. Редактор, и швырнул в даму стейплер, но к счастью попал не в даму, а в люминесцентную лампу. Разбил ее в пыль! В "пыль удачи" - ссыпавшуюся даме в декольте. Одним словом, так "примадонну" напугал, что она теперь не то, что за перо не берется, она сердешная с тех пор вообще "великий и могучий" скулосвороченский язык позабыла.
     А лит. редактор Л.Д. Стейплер завел с той поры секретаря-референта: известного на всю округу костолома Васька Канцтоварова.
     На этого Васька, посмотрев, кажется, можно было, и угомониться пишущей братии. Ан нет!
     Объявился под носом у лит. редактора "НЭ" "конкурент" - газета "МЭ" (Мой Эбервиль), а редактор этого, с позволения сказать, "МЭ" (достоинств у которого, только что улыбка "чеширского кота") вздумал поучать Ластика Дыроколыча. Лит. редактор "НЭ" тут же узрел вражескую руку: всех этих сталеваров и примадонн. Уж что-что, а засол, рассол и "руку" Л.Д. Стейплер чуял за версту! Страшный то был удар под дых в борьбе за творческое существование.
     - Доколе! - вскричал Ластик Дыроколыч. И ринулся, разбив (на удачу) фаянсового "Мыслителя" в бой. Нещадно колол он "стаю" цветными карандашиками фирмы "Скулосворовчанка" в своей грозной статье "Бледные поганки Эбервиля". Брызгал ядовитой слюной и площадно ругался на организованной спонсорами читательской конференции "НЭ".
     - "Мои двери открыты для гигантов мысли, а не для каких-то там проходимцев с мешком" - объявил Ластик Дыроколыч в заключение.
     Однако, сдается мне, читатель, что, загляни на подвальный огонек и само "Зеркало Скулосвороченской революции", разбил бы (не к ночи будет сказано) Ластик Дыроколыч и "Зеркало" своим всемогущим стейплером. Ибо крут он к тому времени стал. Ох, как крут! Ему не то, что "Зеркало", ему уже сам черт не брат! К нему в бейсмант (он же сусоль, он же подвал) не то что "великие", к нему само "спонсорство" без апоймента ни ногой! Ну, а кому ж охота на костолома Васька Канцтоварова нарваться, а то и того хуже, увесистого стейплера отведать?!
     Только запамятовал Ластик Дыроколыч одну старую истину. В перефразированном виде звучащую примерно так: - "Поднявший стейплер, от стейплера и погибнет!". Он не то, чтоб запамятовал. Он, как было сказано выше: забурел, закучерявился, заматерел и стейплер за ненадобностью забросил на буфет.
    
     - Ластик Дыроколыч вы бы свой стейплер с буфета-то убрали, а то не ровен час, упадет. Да по башке! Это ж живое сотрясение, как говорил герой фильма "Курьер". Видели? - советовала лит. редактору младший спонсор Э. Пеньковская.
     - Я вижу, вы большой специалист по кино. И того вы знаете и это вы смотрели. И, что вы только делали с такими кино познаниями на рыбокоптильном комбинате? - ехидно поинтересовался лит. редактор Стейплер.
     Между прочим, - продолжил он, - я сейчас занят автобиографическим очерком "Последний боровик эпохи", а вы мне мешаете. Попрошу…
     Младший спонсор Э. Пеньковская, косясь на стейплер: боком, боком и к себе в спонсорскую.
     А Ластик Дыроколыч шугнул об пол в дым (на удачу) макинтошевский монитор, (а на кой ляд он нужен, если Ластика Дыроколыча в ликбезах компьютерам не обучали) и принялся за "Последнего боровика…"
     Всем в нем досталось. И Скулосвороченских реформаторов "проперчил", и Эбервильских либералов "замариновал" и восславил "съеденные" новой эпохой Скулосвороченские Б.и М.канцелярии. И так увлек лит. редактора "Последний боровик…", что он постоянно вскакивал из-за стола и кружил, размахивая руками и брыкая ногами по редакторскому подвалу, чей пол, от обилия цветных стеклянных осколков, напоминал причудливый калейдоскопный узор. Короче, так забегался, так закружился, что не заметил, как налетел на осколок фаянсового "Мыслителя". Поскользнулся, толкнул буфет, тот зашатался и рухнул вместе со стейплером на Ластика Дыроколыча.
     Гул, шум, сирены…
     Карета скорой помощи.
     Полицейский пикап.
     Короче, все как напророчила и Э. Пеньковская. Сотрясение мозга!
     Врачи уверяли, если бы не стадия творческого аффекта, в котором пребывал Л.Д. Стпейплер в момент падения предметов, то мог бы иметь место и летальный исход.
     А пока лежал Ластик Дыроколыч в госпитале…
     Пока кололся и пил микстуру…
     Спонсоры, люди чуждые постоянства, переключили свое внимание с "НЭ", на новый "проджект" Боба Нехороша, небольшой маслобойный комбинат, и пересдали, за не надобностью, редакторский подвал (он же бейсмант, он же сусоль) лицам "горской национальности". Столы, плетеные стулья, папки, карандашики и массу стеклянных предметов "горцы" выбросили в мусорный контейнер и вскоре, подвал наполнился стрекотанием швейных машин пошивочной мастерской "Бурка"
    
     В последнее время внимание жителей Эбервиля привлекает странный человек. Невысокий, с валкой медвежьей походкой, ходит он по улицам, бубнит себе что-то под нос, если прислушаться, то можно разобрать: одо… одо…. ба… ба… бки. И не сильно "бум-бум-ум-ум", точно привлекая кого-то, бьет осколком орехового "преспапьЯ" в височную область. Народ утверждает, что это бывший литературный редактор Ластик Дыроколыч Стейплер. Вряд ли!
     Впрочем, все может быть, ведь сказано же однажды: - "все возвращается на круги своя".