Встать, суд идет.

 

Диктор объявил:                                                 

-Дорогие друзья, на  часах  радиостанции «Ностальжи» час ночи, а на нашей волне звучит песня «Еще не вечер…»

-Тринь - дринь. Дри - та – та…,- задребезжал рояль.  

-Уже час, - зевнув, сказал начальник дежурной части майор Головяшкин, - можно и расслабиться. Ты как?

Старший оперативный дежурный капитан Добробаб шепелявым голосом ответил:  

-А че, мошна и нака-а-тить.                                              

Майор вытащил из стола початую бутылку коньяка. Разлил по пластмассовым стаканчикам и провозгласил:  

-Что бы вы у нас сидели, а не мы у вас лежали!

-Сегодня дежуйство шпокойное,  а на прошлом, прикинь,…  

Добробабовский рассказ прервал вошедший в дежурку полковник Кумар.

-Товарищ полковник, во время…

-Молчать!

Полковник рявкнул так, что даже заморгала лампа дневного света.  

-Расселись тут,…  оборотни в погонах. Ты видел, что у тебя в туалете делается, а он, между прочим, лицо дежурного по УВД.                                                           

-Прошу извинить,… расслабились маленько,… коньячок в кофе. Для бодрости.  

-Сейчас ты у меня взбодришься! Так,… жопу… поднял и рви на этот адрес.

-А там чего, товарищ полковник? 

-Су-у-у ку… госдеповскую.. вязать там будешь!

-Блядь что-ли какую?

-Подбирайте выражение, товарищ майор! Вы, между прочим, на службе. Будете  по 282 статье экстремиста-террориста брать. Понятно?

-Так точно! Только эт,… может до утра…  подождем? У меня все машины на выезде.  

-Если мент- тупой, значит будет геморрой!  На этого экстрима, майор, сам губернатор заточился. Приказал взять и закрыть.

-А если он права начнет качать?  Я их знаю, этих экстремалов.  

-Знание закона, Головяшкин, не освобождает от тех, кто пришел брать под стражу. Так что пакуй экстрима, и в обезьянник на 48 часов. В понедельник утром в суд. Вот тебе ордер на арест.

На стол дежурного легла гербовая бумага.  

-А я - спать.

Полковник тяжелой поступью вышел из «дежурки».

-Кто у нас в «дежурке» из постовых?..

- Ноздреватых, иди сюда!

-….Сержант Ноздреватых по-вашему приказанию прибыл.

-Слушай приказ, сержант. Руки в ноги и на этот адрес. Сластаешь  там… как его… посвети-ка мне, Добробаб,… так,… Карасика Леонида Сергеевича.

-Так.. эт… ночь на дворе. Мороз… э… как?… Машину надо.

-Жопа в мыле, яйца в поте - я служу в патрульной роте!

-Эт… ну…  ствола… нету.

-Главное оружие постового - что? Правильно, ноги!

-Так точно, товарищ майор.

Ноздреватых валкой походкой вышел из «дежурки». На столе у майора заработала рация.

-Алтай. Алтай. Я - Чебоксары. Как меня слышите? Прием.

-Чебоксары. Чебоксары. Я - Алтай. Слышу вас хорошо. Езжай сейчас по этому адресу…. и помоги Ноздреватому упаковать экстремила… эктримистра.. короче… террориста.

-Чебоксары поняли. Едем к месту задержания. Правда, бензина осталось на донышке.

-Слышь, Чебоксар, тебя чё, учить надо? Сирену врубил и мотылем по «зеленой» улице»  Вот тебе и экономия выйдет.

Головяшкин закончил разговор, вышел на крыльцо. 

-За-а-акуривайте, товаришь майо-о-р.

-Я на дежурстве свое курю. Джилабадские шишки. Я к ним в Афгане привык. С водкой же облом был, а шмаль там повсюду, что у нас лопухи. Придем с пацанами,… слышь,… с задания. Косяк душевно так забьем. «В черном тюльпане. С водкой в стакане…». Эх-хе- хе.  Я бы на месте Сталина не сто грамм наркомовских выдавал, а по косячку… От него…

Возле крыльца остановилась машина полицейского наряда.

-Товарищ майор, задержанный доставлен.

- В «дежурку» его. Я счас,… докурю… только.

Майор вернулся к себе, достал из пластмассовой коробки бутерброд с ветчиной, от которого комнатка наполнилась запахом жженой резины. Съел его без аппетита, запил черным как деготь чаем, громко икнул и крикнул:

- Заводи Бен Ладена!        

В комнату ввели молодого высокого, худого человека. Он напомнил дежурному героя, какого-то фильма, но какого, Головяшкин, как ни напрягал память, вспомнить не мог.

-Как фамилия?

-По какому праву!  Вы меня задержали!?

-Понятно, - майор бросил ручку на стол.- Ноздреватых, отведи его в камеру и закрой на 48 часов, а потом в суд,…  пускай они с ним разбираются.

Майор взял бланк и переписал из ордера данные задержанного. Поставил свою подпись. Дату.

Радиоведущий объявил:

-Дорогие друзья, на  часах  радиостанции «Ностальжи» два часа ночи, а на нашей волне звучит песня «Утро туманное»

Головяшкин скрутился клубком на клееночном диване, накрылся шинелью и захрапел.

Ему снился Афган. Высокие скалистые горы в час тихого заката. Солнечные долины, поросшие коноплей. Дурманящие андижанские шишки. Забытые лица однополчан…

-Товарищ майор. Товарищ майор.

Головяшкин открыл глаза.

-Дорогие друзья, на часах радиостанции «Ностальжи» три часа ночи, а на наших волнах звучит романс «На заре ты ее не буди».

-Товарищ майор.

Начальник дежурной части тяжело встал с дивана и, зевая, поинтересовался:

-Чего тебе, Ноздреватых?

-Там… эт… на улице… как… эт… митинг собрался, телевизионщики, адвокаты. Требуют… этого… как … Рыбкин, Окуньков…

-Ты чего мне тут аквариум разводишь?... Пискарев, Щукин!  По существу вопроса давай.

-Так я… как это… и говорю… Ну, час тому назад.

-Карасика что-ли?

-Угу.

-В дугу! Чего они хотят? 

-Не знаю.                                                                            

-Знаешь прикуп, Ноздреватых, -живешь в Сочи!

Майор вышел на крыльцо. Сильный морозный ветер ударил в лицо. Возле ворот он увидел толпу народа.

-Не успеешь ухо придавить… как тут уже…  Пражская весна. Быстро убрать всех с улицы!          

-Мы бы убрали, товаришь м-а-айор, но с ними  главный опошионер… как его… Пальцев, а он, вы сами знаете… 

-А этот как здесь нарисовался? 

-Так Кааасик это ж друшок его. Они с ним вместе опашионерный магний трут.

-Какой дружок? Этому ж Заебальцеву уже годов под сраку, а у Карасика еще молоко на губах не обсохло…

Вот Кумар. Вот шмаль  поганая. Полковник… моего хера смаковник! Он давно на меня заточился. Племянника хочет на мое место поставить. Теперь на меня… за этот Майдан… все косяки повесят. Буду стоять… как новогодняя елка… на утреннике! 

Майор вернулся в здание.  Погрел на батарее руки и подошел к телефону.

-Товарищ полковник, простите, что разбудил…  Я понимаю, но до утра никак не могу. Тут такое дело.  Буза у нас образовалась….  Не в дежурке, а на улице… По делу Карасика… Так… того самого, которого вы велели арестовать. Не могу, товарищ полковник, я их разогнать. А того, что главным у них Пальцев. Откуда он прознал? Откуда. Откуда. От деда пихтуда! Нет. Задержанный звонков не делал. Мобилу мы его… как вещдоки…  изъяли. Видно, подельники Карасика… Пальцеву позвонили. Он же с Карасиком, как я выяснил,… эопозиционерный… вопще этот опозиционерный магний трет. Журналюг сюда тьма набежала. Законников куча под воротами топчется. Бабы какие-то мутные… даже дети есть. Короче,  напиханка конкретная. Кричалки орут. Чего делать не знаю. Да пытался я его вывезти в другое место. Только они - тоже ученые. Окружили дежурку. Не вынести его, не вывести.  Чего. Чего… Вы эту мутку замутили вам и разваривать. 

В «дежурку», точно ураган, ворвался полковник.

-Ну ты, Головяшкин, ваще! Развел тут…понимаешь… дебальцевский котел. Не проехать-не пройти. Дай такому кренделю, как ты хрустальный хер в руки, так ты и его разобьешь!

-Я эт…

-Молчать! Ты, что… по-тихому… не мог тут все разрулить,а? 

-Вы приказ на арест давали. Вам и флаг в руки. Рулите.

- Слышь, майор, ты с чего это борзым таким заделался? Пальцы ломаешь. Зенки пялишь.  Будто ты Берлин взял. Тебе не крутого включать надо, а думать нужно, как этот несанкционированный первомай , что ты под зданием УВД развел, по-тихому закрывать. Если дело шумом закончится, то тебя ж легко в постовые опустят. 

-Меня хоть в постовые, а вас за приказ об аресте Карасика вообще звезд лишат. В дворники на мой участок пойдете.

Полковник замахнулся рукой на майора, но не ударил, а почесал пятерней затылок:    

-Ладно, майор, ладно. Нечего нам тут лаяться. Доложи… лучше…обстановку.  

-Кошяк у нас, - стал докладывать капитан Добробаб, - товаришь полковник, мы Каасика этого павясали в час соок. Соок восемь часов у него выходят в час соок воскресенья, а пресняк…

-Выплюнь хер со  рта, капитан, и докладывай по форме!

-Он говорит, что суд начинает работать  в понедельник с девяти утра.  Мы же не можем его держать до утра понедельника без правильной ксивы.   

-Так, а что сидим? Рвем старую. Рисуем новую.

-Нет, тааваишь полковник, если мы на такой конкретный рашклад вышли, то надо швонить губернатору. 

-Ты ваще голову включаешь, когда пузыри пускаешь? Губернатору больше делать не хер, как об этом мозг крошить. Мы сами должны этот вопрос порешать. 

-Мы с вами порешаем, - поддержал капитана майор,- а у губернатора может свои решалки… на эту тему.  По любому, надо в известность его ставить.  Прямо сейчас. Утром тут может такая  напиханка случиться. Такой рок ин ролл начнется. Мама не горюй. 

Полковник встал со стула. Прошелся по кабинету. Перекрестился на икону Николая-Чудотворца, набрал номер и включил громкую связь.

-Слушаю. Кто говорит.

-Эт я. Кумар. Полковник. Господин губернатор. Василий Валерьянович. Простите ради Бога, что так рано, но у нас тут чрезвычайное положение.

Полковник быстро обрисовал возникшую проблему и поинтересовался:

-Товарищи…тут… интересуются, что делать? 

-Вас там… что,- заорал губернатор таким голосом, что все присутствующие вытянулись в струночку и  даже стали несколько выше,- по ходу совсем укачало! Простой вопрос решить без меня не можете.

-Так тут такой базар, господин губернатор, вырисовывается…

-Базарят бабки на базаре, полкан, а мы по жизни речи толкуем! Упакуйте его в другой участок и там новую ксиву на него нарисуйте. 

-Не можем, господин губернатор…

-Это кто говорит?

-Я. Майор. Головяшкин. Дежурный по отделу.

-Ты ж Головяшкин, а не какашкин…сам вопросы должен решать.

-Так я бы решил, господин губернатор, но только тут журналюг, что собак нерезаных,…  и еще…  этот… Пальцев...

-Еперный театр,- воскликнул Василий Валерьянович,- чао, персик - дозревай.  

Радиоточка замолчала.  В «дежурке» наступила мертвая тишина. Наконец, губернатор произнес:

-Полковник, ты трубку поклади. Я мозги потру и перезвоню. Эх, послал бы я вас, да вижу, вы уже оттуда.

Раздались тревожно-прерывистые гудки.

-Слышь, Головяшкин, у тебя коньяк еще остался. Налей-ка мне рюмку.

Полковник выпил и закурил.

- Дорогие друзья, на часах радиостанции «Ностальжи» три часа ночи. На дворе новый день, а на нашей волне звучит песня «Ой, где был я вчера…»

-Дринь-дринь.

Полковник быстро сорвал трубку с аппарата.

-Слушаю, господин губернатор.

-Лучше плакать в лимузине, чем сидеть на инсулине. В дежурке… в аптечке… есть слабительное? Пурген? Хорошо, что есть.  Насыпешь Карасику в чай. Как у него в кишках заиграет… вызывай Скорую… с подозрением на дифтерит.

-Гошподин губернатор, дихтерит это по горлу, а по поносу это дишентерит.

-Слышь, Склифасовский, ты протокол научись составлять, а потом дедушку учи кашлять. Я тебя ... дай только время... на петушиный насест пристрою. Ты там у меня быстро соловьем закукарекаешь. Полковник, выполняй задание и  смотри:не накосячь мне там. И народ разгоняй. Нечего тут коммуну устраивать! Это вам… бля… не Париж!  

Резкие гудки заглушили струившийся из радиоприемника романс «В час, когда мерцанье… »

Ранним воскресным утром в кабинет губернатора В. В. Зарыдаева вошла председатель суда Елена Анатольевна Дуровая.

-Доброе утро, Василий Валерьянович, почему так рано? Не время же сегодня для…

-Время, Ленок,  трясти деревья, время собирать листья.

-А что случилось?

-Случилось то, Елена Анатольевна, что нужно будет тебе… и немедленно…  поехать в больницу и провести там суд над экстремистом.

-Василий Валерьянович, как в больнице?  Разве так можно? Суд в больнице? Я не уверена, по-моему, надо ждать, пока выздоровеет.

-Лена, я тебя прошу… не порти вечер. На него БОЛЬШИЕ люди заточились, а до понедельника ждать нельзя. Охламоны из дежурной части упаковали его в час сорок, а сорок восемь часов истекает в час сорок воскресенья. И надо его выпускать, а до открытия твоего суда он так подорвется, что мы его никакими собаками не поймаем. Потом еще этот… гребаный Пальцев… в эту тему вписался. Его,… сама знаешь,… тронь… такая вонь пойдет. Ну, что ты на часы смотришь? Я понимаю,  Ленок, рано, но ты ж пока соберешься.. так полдня пройдет. Короче. Берешь с собой. Вот этих. Где они у меня?  Ага, вот они субчики. Записаны: П. И. Горемыко и А. В.  Скудомысов, и рвешь с ними в Первую городскую. Там найдете какой-нибудь Красный уголок и проведете заседание.

-А что ему дать, Василий Валерьянович?

-Я откуда знаю, что по 282 дают?

-От шести до десяти лет лишения свободы с лишением права занимать определенные должности на неопределенный срок.

-Ну, Ленок, ты строчишь прямо, как по бумажке читаешь. Но ты с этими сроками тормози. Если бы, конечно, за него Пальцев не вписался, то я бы у тебя и червонец для него попросил, а так всобачь ему суток пятнадцать….

В полдень возле главного корпуса городской больницы  остановился черный Mercedes- Maybach S600. Из него вышла пышная дама и направилась к парадной двери. За ней, семеня ножками, побежали два маленьких человечка. В руках одного был большой чемодан, а другой тащил за собой огромную сумку на колесиках.

-Где здесь кабинет дежурного врача!?  

Медсестра приемного покоя, не отрывая взгляда от своего айфона, небрежно бросила:

-Налево. Третий кабинет. На дверях написано.

Дама прошла по коридору и толкнула стеклянную дверь:

-Вы тут  постойте.

-Женщина! Женщина, вы куда? Кто позволил? Без халата.

-Я не женщина, а судья районного суда Елена Анатольевна Дуровая. К вам сегодня поступил больной Карасик.  Приведите его немедленно  сюда.

-Простите, Елена Анатольевна, но сделать я этого не могу. Он, к сожалению, большую часть своего времени проводит в туалете. Есть подозрение на дизентерию.

-Тогда проведите меня к нему.

-Елена Анатольевна, это инфекционное отделение. Там опасно находиться.

-Ничего я быстро. Ведите.

Судья Дуровая с дежурным врачом вышли из кабинета.

-За мной!

Помощники, засеменив ножками, побежали за судьей.

Осмотрев палату, судья произнесла:

-Здесь никого нет! Где задержанный!?

-Сейчас посмотрим…  Он. Кхе-кхе. В туалете, Елена Анатольевна, извините. 

-Пошли туда!

-Елена Анатольевна. Как, пошли? Мы не пойдем,- запротестовали помощники,- мы так не договаривались. Давайте, подождем. Хотя бы пока он выйдет оттуда.

-Посмотрите на этих контриков! По метру с шапкой и уже чистоплюи! Суды на фронте и не в таких условиях заседали! Под бомбами, под обстрелами, а тут они, видите-ли, носами крутят. Пошли. Я ждать не могу! Я в пять часов приглашена на банкет, а еще даже у стилиста не была!

Маленькие виновато улыбнулись и последовали за судьей.

Войдя в сортир, Елена Анатольевна решительно приказала.

-Ставьте стол. Вешайте флаг. Герб. Портрет президента. Надевайте мантии и приступим.

Маленькие проворно взялись за дело. Когда все было развешано, Елена Анатольевна вышла из туалета и через несколько минут одетая в мантию вернулась. На дверь туалета она повесила пластмассовый квадратик «Туалет закрыт на санобработку»

-Встать, суд идет!-крикнул П.И. Горемыко.

А. В. Скудомыслов открыл сортирную дверь.

-Подсудимый, будьте добры, встаньте и назовите свою фамилию, имя, отчество. 

-Кы- э- ы- пу.

-В судебном заседании участвуют. Обвиняемый Карасик Л. П. Государственный обвинитель Горемыко П.И. Помощник прокурора А. В. Скудомыслов.

Защитник... Обвиняемый решил защищаться сам. Итак, подсудимый, в прошлом году вы опубликовали в социальной сети "Геркон" аудиозапись песни группы "Семь на восемь", которая по решению Страстно-Пресненского городского суда от 15 мая прошлого года была включена в федеральный список экстремистских материалов за номером 5-11-17. Вам понятен текст постановления?

-Э- ы- ы- пу.

-Горемыко, опрыскай тут все духами.

-?????
-В сумке моей возьми! Подсудимый, что вы можете заявить о сути поставленного вопроса?

-Э- ы- ы - пу.

А.В. Скудомыслов заглянул в кабинку:

-Подсудимый, ведите себе приличней. Вы все-таки находитесь в зале судебного заседания. И потом… здесь же дама.

-Ничего. Мы скоро заканчиваем. Опрыскай еще вокруг меня Горемыко. Уважаемые члены суда, у вас есть вопросы к подсудимому?

-Никак нет, ваша честь!!

-Тогда я объявляю заседание закрытым.

А.В. Скудомыслов приоткрыл дверь:

-Подсудимый, встаньте для вынесения обвинительного приговора.

-У- ы- ы. Пу-пу.

-Пусть сидит. Я и так объявлю! Решением выездного суда в составе….

Согласно приговору осужденный Карасик Л.П. признан виновным в действиях, направленных на возбуждение ненависти, вражды, унижение достоинства группы лиц по признакам национальности.

-У-ы- ы - пу.

-Подсудимый, не мешайте суду,-резко остановил Карасика помощник прокурора,-в противном случае, вы будете выведены из зала заседания.

-Горемыко, обрызгай еще тут… чуток…  и я продолжу. Кхе- кхе. Совершенных публично, а также действиях, направленных на возбуждение вражды, совершенных публично.

Приговаривается к общественным работам сроком на пятнадцать суток…не включая дни, проведенные в больнице… и штрафу в размере 30 тысяч рублей.

-Пу- пу- ы-ы

-Осужденный Карасик Л.П. виновным себя не признал и пояснил, что умысла на разжигание вражды и ненависти у него не было. На этом судебное заседание объявляю закрытым.

Дуровая, махая возле своего крупного носа рукой, покинула зал судебного заседания. Помощники быстро сорвали со стены атрибуты власти и пустились вдогонку за своей предводительницей. 

Вечером того же дня Елена Анатольевна Дуровая лихо отплясывала под музыку экстремистской группы «Семь на восемь» зажигательный танец с экзотическим названием «резкий диско» 

Полковника Кумара "наказали" устным предупреждением.

Майор Головяшкин и капитан Добробаб схлопотали выговоры с занесением в личное дело.

-За что, господин губернатор??

На что последовал малопонятный ответ:

-Не ждем, а готовимся.

 

 

 

 

 

Оглавление     Записная книжка