Рождественская сказка

  Дом отца или поправка Вилсона

  https://www.youtube.com/watch?v=NMZwseeSVuU

 

 

                                                                    Первый акт

 Комната. Диван. Круглый (окруженный стульями) стол с белой скатертью. В центре елка. Рояль на нем играет дама. Люди наряжают елку и поют Рождественскую песню.

Сестра Луиза  подходит к краю сцены и поет хмельным голосом.

No more champagne.

Сестра Луиза достает фляжку  и пьет из нее. Раздается гром и слышен шум дождя. Сестра Луиза. На дворе такой страшный дождь. Бр- р-р… Точно не сегодня не Рождество, а чистый Армагеддон.

Делает глоток. Ежится то ли от холода, то ли от противного напитка.  Бр- р…

Маккейн. Да… дождь. Дождь. ( пауза) А что это у вас там такое.

Маккейн обходит сестру Луизу. Сестра Луиза прячет фляжку под юбку. Поднимает с пола елочную мишуру.

Сестра Луиза. Так это дождик.

Маккейн. Какой такой дождь.

Сестра Луиза. Который на елочку.

Сестра Луиза вешает на плечи миссис Маккейн елочный  дождик.

Маккейн играя с дождиком точно боа, проникновенно читает.   

Дождь идет на Рождество
Он омоет наши души
Станем мы добрей и лучше
И наступит волшебство…

В это время за кулисой раздается грохот. 

 

Маккейн испуганно. Что там такое?

Сестра Луиза. Где?

Маккейн (подходит к кулисе, прислушивается). Там .  

Айрин. Так это мыши. Сегодня же Рождество, а ему и мыши радуются.

Берет с тарелки кусочек сыра  и пытается надкусить. Сестра Луиза грозит ей пальцем. Айрин, тяжко вздыхая, кладет сыр в тарелку. 

Принц Маламбии мальчик сын Бакарди пятого. Папа это, наверное, из эмиграционной службы.

Мессалина (отрываясь от картины, которую она пишет). Не беспокойтесь, ваше высочество,  это очередной сурок угодил в сети.

Маккейн (удивленно). Какие сети?

Мессалина. Повара Гарри. Он ловит ими сурков.

Мессалина начинает петь, ей подпевают.

По разным странам я бродил

И мой сурок со мною.

И сыт всегда везде я был

И мой сурок со мною.

Маккейн. А зачем ему сурки?

Айрин. Он продает их в китайскую артель, а там из них делают меховые шапки для русской комьюнити.

Сестра Луиза. Ну, а некондицию Господь посылает в нашу тихую обитель.

Сестра Луиза надевает на голову миссис Маккейн меховую шапку. Жители дома также надевают разнообразные меховые шапки и начинают петь на мотив  «Калинка - Малинка» Эх, ты шапка – ты шапка ты шапка моя.  Бакарди третий идет вприсядку.

Маккейн(срываает  с себя шапку, смотрит на нее) Какая жестокость! Какое варварство! Гари! Гари! Подите сюда.

Входит высокий худой человек.  Внешне он похож на дровосека из сказки «Волшебник изумрудного города» и Дон Кихота. В руке у него огромный топор.

Маккейн. Я звала не вас, Фил, а Гари. Впрочем, хорошо, что вы зашли, да еще и с топором!

Фил. А в чем дело, миссис Маккейн?

Маккейн(кладет шапки в руки Фила). Надо сходить туда  (указывает пальцем в направлении шума).

Фил. Куда?

Маккейн(кивает головой). Туда.

Фил. Миссис Маккейн, я хожу, куда хочется, а не туда куда надо.  (Выбрасывает шапки за кулису)Вон…

Фил указывает топором на  человека в военном мундире. На груди у него множество орденов и медалей. Человек все время чистит свои медали. 

Фил. Пусть кубинский ром идет.   

Бакарди(запальчиво). Я не ром. ( Чистит медаль рукавом мундира)  Я Бакарди третий. Правитель Маламбии. 

Фил. Тебе и топор в руки! (протягивает топор) 

Бакарди третий отводит его в сторону.

Бакарди третий. Мы не пойдем. Там  (указывает в направлении шума)  Нас могут задержать, чтобы вернуть обратно в Маламбию.

Фил. Давно пора! Тебя уже заждались свободолюбивые канибалы.  

Бакарди. Мы не можем рисковать жизнью, мы король.

Фил. Какой ты король? Ты без пяти минут завтрак людоеда.

Маккейн. Да, трудно отыскать рыцаря в наше хай – тэковское время!  Дайте сюда!

Фил отдает ей топор. 

Придется все делать самой. (направляется в сторону шума, но внезапно возвращается)

Маккейн.Впрочем, разработаем тактику. (Чертит на доске план)  Фил и Сестра Луиза зайдут с правого фланга. Мессалина и Айрин налетят с левого.  А мы с его разжалованным величеством ударим противника прямо в лоб и уверяю вас, что мы возьмем его, кто бы он ни был,  легко и ярко.

Мессалина. Как же мы его ярко возьмем, если… нам… там… ничего не светит? Ну в смысле лампочку кто- то выкрутил.

Сестра Луиза. И сказал Бог (Сестра Луиза щелкает зажигалкой) да будет свет.  И стал свет.

Сестра Луиза закуривает. Все поют Марсельезу и выходят из комнаты.  Вскоре раздаются голоса.  

Маккейн. Ну, что тут?

Мессалина. Что-то волосатое. Борода.

На сцену летит искусственная борода

Айрин. Нет, рука – это я вам, как бывший доктор, заявляю. 

На сцену летит рука. 

Фил. А я говорю голова.  

На сцену летит голова манекена.

Сестра Луиза. Нет, это что-то интимное.

Маккейн. Тащите это в гостиную.

На сцену выходит сестра Луиза, и несет в руках мужские трусы.  

Обитатели «Дома Отца» втаскивают в гостиную что-то завернутое в материю. Разворачивают материю

Фил. Какой же это сурок?  Это человек.

Айрин. Вот и я говорю рука, а она борода,борода.

Мессалина. Такой толстый и одновременно красивый?  Рисовать!

Сестра Луиза. И сотворил Бог человека по образу Своему, по образу Божию. ( Достаетфляжку) Аминь!

Фил. Да какой у него образ… скорей образина!

Сестра Луиза. И нарек его Адамом.

Маккейн. Никакой это не Адам. Это мистер Робсон наш новый иждивенец. Да-да, мне звонили.

Айрин(открывает рот незнакомцу). Иждивенец! Да у него же зубной имплант за двадцать тысяч… это я… вам как бывший стоматолог говорю…

Бакарди.  И запонки из бриллиантов ( подносит запонку к глазам и пристально на нее смотрит) чистой воды, как у Алькапоне.  (  Бакарди прячет запонку в карман). 

Фил.И костюм от Версачи.  

Бакарди. Настоящая шерсть – это мы вам, как бывший диктатор говорим.  

Айрин. В любом случае Рождество это праздник, когда рад видеть даже тех, кто нагло вламывается к тебе в двери! Эй, вы. Как вас там? Болезный.  Вставайте. Поднимаетесь…. Не поднимается. Интересно. (Щупает пульс) Да… мгы… Хм-хм. 

Маккейн(взволнованно). Что с ним?  

Айрин (печальным голосом). Как бывший терапевт… я констатирую… летальный исход.

Маккейн. Боже мой, какой ужас я сейчас упаду в обморок!

Фил. Не надо, для вас здесь мало места.

Мессалина. Успокойтесь, миссис Маккейн,  карты говорят, что этот господин скорей жив, чем мертв. Видите ему выпала  червонная шестерка… прямая дорога в казенный дом.  

Фил. Похоронное бюро – тоже казенный дом.

Мессалина. В этом случае на этого господина легла бы дама с косой.

Бакарди. Лучше бы она легла на сенатора Вильсона. 

Незнакомец(приходит в чувство и бормочет). Что? Где? Кто здесь упомянул сенатора Вильсона.   

Мессалина. Ну вот, пожалуйста, карты никогда не врут. 

Сестра Луиза. И сказал Господь. (делает глоток из фляжки)  Встань Лазарь и выйди вон.

Фил(издевательски).Выходите. Выходите, мистер Лазарь, если это вас не очень затруднит.

Фил делает глоток из фляжки протянутой ему сестрой Луизой.

Незнакомец (осматривает плащ). Как это выйди? Куда я могу в таком виде выйти? Я весь  в кошачьей шерсти.

Мессалина. Это не кошачья шерсть, сэр, это мех ( сдувает с ладонь пушинку)  сурка.

Мессалина поет и все подхватывают.

По разным странам я бродил

И мой сурок со мною.

И сыт всегда везде я был

И мой сурок со мною.

Незнакомец. И пахнет хм… (принюхивается) ...гым… мышами.

Мессалина берет незнакомца под руку и мурлыкающим голосом.

Мессалина. Дело в том, сэр, что связующим веществом в  краске является  яичный желток – это я вам как творец заявляю, но яйца ...

Маккейн. Яйца нам… после урезания бюджета… выдают только на пасху, а сегодня у нас Рождество.

Мессалина.Поэтому вместо яиц я добавляю…(шепчет что-то на ухо незнакомцу).  

Незнакомец. Какая гадость!  Мне нужно срочно помыться…

Маккейн (берет незнакомца под руку). К сожалению, вода в нашем доме… функционирует с семи до восьми, а сейчас… (смотрит на часы) половина девятого…

Сестра Луиза. И сотворил Бог сушу, а собрание вод (задирает подол платья и вытаскивает фляжку) назвал морями.

Маккейн. Рожаете – вы их, что - ли, сестра Луиза?

Фил. Конечно, от святого духа, Кровавого Роджера, он является  к ней по вторникам и пятницам. Сегодня у нас… как раз… вторник.

Маккейн (указывает на стул).Присядьте.(Незнакомец садится). Как вы себя чувствуете?

Незнакомец. Лучше, чем мог бы, но хуже,  чем хотелось бы.

Сестра Луиза. Урезая человека в одном, судьба (достает фляжку)  вознаграждает его в другом.

Сестра Луиза протягивает незнакомцу фляжку.  Незнакомец нюхает.

 Незнакомец. Что это!?

Сестра Луиза(быстро читает наклейку). Уксусный альдегид, метанол, бутанол, фурфурол…

Фил. Словом, кровавый Роджер, сэр.

Маккейн. Вы, что с ума сошли. Дайте сюда. Вы же отравите этим нашего гостя.

Сестра Луиза. Но мы же должны чем-то его угостить.

Маккейн. Ступайте на кухню и велите Гарри принести кофе.

Сестра Луиза. Слушаюсь, миссис Маккейн.

Маккейн. А вы Фил нарубите, в конце – концов, дров.

Фил. Окей.

Фил забрасывает топор и выходит из комнаты. Вскоре он возвращается.   

Маккейн. Мистер  Робсон? Не могли бы вы показать мне  ваши бумаги?

Незнакомец. Простите, мисс…?

Маккейн.  Миссис Маккейн.

Незнакомец. Так вот, миссис Маккейн, вы меня явно с кем-то путаете. Возможно, вы принимаете меня за спонсора (поправляет галстук) … но я… не он. Я попал к вам случайно. У меня из-за непогоды, вы посмотрите ( подходит к окну одергивает занавеску, раздает сильный гром, треск, с потолка падают искры, падает мешок с цементом, все покрывается туманом) что делается на улице. Гром, ливень.  Не Рождество, а Армагеддон, какой-то.  Из-за этой вакханалии у меня: отключился телефон, завис Интернет, и ко всему прочему на машину рухнуло дерево. С трудом, выбравшись, я отправился пешком к своим приятелям, которые ждут меня к Рождественскому ужину, но  оказался здесь…   

Айрин (весело). В сетях Гарри.

Звучит музыка и входит Гарри в хэллоуинском  костюме. Костюм увешан, громко гремящими,  консервными банками. Все замирают.

Маккейн.Боже мой, Гарри, вы в своем уме? Сегодня же двадцать четвертого декабря… Рождество, а вы выглядите точно Фреди Крюгер в пятницу тринадцатого! 

Гарри. Разве я виноват, что армия спасения прислала вместо Рождественского костюма хэллоуинский? 

Фил. Рождественский ты пропил!    

Гарри (зло.) Обидеть Гарри раз плюнуть, но вот плевать кое-кому придется кровью!

Гарри и Фил бросаются друг на друга.

Маккейн. Брейк, мальчики. Брейк.

Фил и Гарри расходятся.

Маккейн(к незнакомцу). Ну, как вам наш кофе, сэр?

Незнакомец держит чашку, на которой нет ручки. Он морщится ( горячая чашка обжигает его руки)

Незнакомец. Как вам сказать… Хм.  Я привык пить кофе…  мда… с сахаром.

Гарри. Сахар, сэр, у нас после урезания бюджета, остался только в моче!

Маккейн. Держите себя в рамках, Гарри и замените, наконец, чашку.

Гарри. Миссис Маккейн, чашка сама по себе никогда  не сделает дрянной кофейный напиток «Северный полюс» благородным капучино.  Вот, скажите мне, откуда на северном полюсе взяться кофе? Встретить бы мне этого негодяя, этого… сенатора Вильсона… уж я бы, будьте уверены, сыпанул ему в кофе.. этого… как его… 

Айрин. Цианида!

Незнакомец округляет глаза и начинает кашлять. Гарри  подбегает к нему и начинает бить его по спине

Айрин. Бесполезно (отводит руку Гарри)  это я вам  бывший… гоме…  этот ( задумывается) … опат я констатирую летальный исход.

Фил. Может (замахивается топором) мне приложиться?

Незнакомец открывает глаза и решительным тоном заявляет.

Незнакомец. Нет! Нет! Не надо. Мне уже значительно лучше. Просто кофе, как говорится, пошел не в то горло.

Фил(презрительно смотрит на Гарри). А наш кофе в другое и не идет.

Гарри(иронично). А просто кое-кому не нужно хлестать его в два горла! 

Фил бросается на Гарри. Маккейн встает между Гари и Филом. 

Маккейн. Девочки! Девочки. То есть мальчики. Брейк. Разойдитесь по - своим углам. Фил, ступайте рубить дрова, а вы, Гарри, смените, наконец, костюм! У нас же, в конце – концов, Рождество.

Арин берет с тарелки сыр и говорит: А ему и мышь радуется.  

Гарри и Фил уходят  в разные кулисы.

Незнакомец встает со стула. Поправляет одежду. Расчесывается волосы. Поглаживает бороду и усы.

Незнакомец. Ну, что ж рад был с вами познакомиться, но мне порауходить… пока я еще жив! Всего вам доброго. 

Незнакомец направляется к двери. 

Маккейн (останавливает его). Как же вы пойдете, когда на дворе такой ужасный дождь.

Незнакомец. Что ж прикажете… сидеть здесь…  до скончания веков?

Мессалина. На самом деле это не так уж и долго. Чуть более часа, ибо апокалипсис по календарю Вицпуков наступит сегодня в 23 55. Астрология наука точная и все ее прогнозы обязательно сбываются.

Айрин насмешливо. Только неизвестно где, когда, с кем и что конкретно.

Мессалина. И это говорит та, у которой на все случаи жизни… один диагноз – летальный исход.

Айрин и Мессалина начинают  драться.

Маккейн. Мальчики. Мальчики. То есть девочки! Брейк. Разойдитесь по своим будуарам.  

Мессалина. А я так рада, что сегодня апокалипсис. Так вот я и говорю, что и вы бы, сэр, радовались апокалипсису… по календарю Вицпуков… если бы под вашим домом дребезжало бы метро(изображают гудение метро) ,а окна вашего дома выходили одной стороной на железнодорожные пути (изображают стук колес), а другой стороной на аэропорт.

Айрин берет под руку незнакомца.

Айрин. За все это… нужно сказать спасибо… сенатору Вильсону… горчичник ему в памперсы – это я вам как бывший уролог говорю!  

Незнакомец. Да, однако, мне, пожалуй, пора. ( Незнакомец обращается кМаккейн)  Миссис Маккейн, не могли бы вы одолжить мне зонтик.  

Маккейн. Разумеется. Одну минуточку.

Маккейн направляется к двери. За ней выходят все остальные.

Незнакомец(останавливает Бакарди третьего). Скажите, сэр, не могли бы вы одолжить мне калоши?

Бакарди третий. Зачем нам калоши, если мы уже год, как не выходим из дома.

Бакарди(обращается к Маккейн.) Миссис Маккейн. Кстати, миссис Маккейн, мы бы на вашем месте проверили у него документы.   

Маккейн. Успокойтесь, ваше высочнество.(глаьит по голове).

Все выходят. На сцене остается только незнакомец. Вскоре на сцену возвращаются жители «Дома отца» они открывают зонтики. Они все в дырах. Гарри приносит дуршлаг. Мессалина начинает играть на рояле. Жители «Дома отца» поют (как им тяжко живется после поправки Вильсона) песню на мотив «Шербурских зонтиков» Заканчивают петь. Незнакомец примеряет на голову дуршлаг.

Незнакомец. Да.. хм.. м… Лучше прыгнуть с самолета без парашюта, чем выходить на улицу с этаким зонтом .  Получается, что я попал в западню, из которой нет выхода? 

Маккейн. Вы не в западне, сэр, вы в «Доме Отца»

Мессалина. И из него есть два выхода.

Гарри. Один парадный, но в нем нет лампочки.

Фил. Другой  черный,  но там сети Гарри.   

Мужчины бросаются друга на друга.

Сестра луза разнимает их.

Сестра Луиза. Тихо! Тихо, братья мои. Помните, у нас был еще и туннель.

Гарри. Какой туннель?

Сестра Луиза. Которым пользовался Кровавый Роджер.

 

Но на его месте, истинно вам говорю, по распоряжению сенатора Вильсона, провели линию метро. Гарри, Фил и сестра Луиза

Чу- чух – чух. Движутся, как паровоз к краю сцены.  

Незнакомец. Подвесить бы этого ваша  сенатора за мда- гым…

Все разворачиваются и сестра Луиза выпаливает

Сестра Луиза. За астрал, сэр.

Все снова чу- чу- чух чух. Направляются к центру сцены.

Маккейн. Откуда в вас такое неистовство, дорогая моя.

Айрин. Это побочные эффекты климактерического синдрома – это я вам как гинеколог  говорю.

Сестра Луиза. Дождетесь вы у меня, милочка, что я вам накапаю с Божьей помощью… парализующего волю напитка. Аминь!  

Сестра Луиза  бросается на Айрин.

Маккейн. Девочки. Девочки. Брейк. Быстренько разойдитесь по своим будуарам.

Незнакомец достает из кармана телефон и набирает номер, удрученно качает головой.  

Незнакомец. Миссис Маккейн, могу я воспользоваться вашим служебным телефоном?

Маккейн. Можете, но его, к сожалению, у нас нет.

Незнакомец. А чем же вы пользуетесь в экстренных случаях?

Маккейн.Городским телефоном

 Сестра Луиза.(пьяно икает)  благо бежать до него… Божьей милостью…  всего милю.   

Гарри. Заодно и погреетесь

Незнакомец. Может быть, я могу воспользоваться вашим служебным автомобилем?

Мессалина. После поправки сенатора Вильсона, сэр, автомобиль в нашем доме остался только на моих картинах.

Мессалина показывает картину, выполненную в стиле модерн.

Незнакомец. Ну, что ж как я погляжу (рассматривает картину) благодаря этому сенатору Вильсону мне придется  встречать Рождество здесь. Где у вас туалет? Надеюсь, он у вас функционирует?

Мессалина. А это (тасует колоду) как карта ляжет, сэр.

Незнакомец выходит. Дамы начинают бойко обсуждать незнакомца.

Маккейн. Какой приятный человек

Айрин. И пышущий здоровьем, это я вам как бывший диетолог говорю.

Мессалина.  Настоящий король треф. Толстый и одновременно красивый.

Маккейн. Я где–то его уже видела. Кого-то он мне напомнил, но вот кого?

Сестра Луиза. Настоятеля нашей церкви отца Франциска. Он сейчас живет в приюте Сан - Жермен. 

Бакарди.Если это он, то и нам нужно переходить в этот приют. Там и кормят, как на убой …. вон он, какой упитанный, а мы  худой…   

Раздает грохот и крик.    

Маккейн. Что там такое?

Айрин. Наверное, мышь…

Мессалина. Сурок.

Гарри. Да нет. Сурки в той стороне не водятся .

Сестра Луиза. Глас вопиющего в пустыне!

Маккейн выбегает за ней все остальные. Вскоре они возвращаются с мокрым сенатором.

Сестра Луиза. Боже мой, сын мой, вы же с ног до головы мокрый!

Сенатор, выливая воду из шляпы. Сестра Луиза начинает вытирать шваброй пол..

Незнакомец. А каким я должен быть, если ваш проклятый сливной бачок вылился мне прямо на голову.

Маккейн. Ну, что вы хотите от бачка позапрошлого века. Музейной реликвии, между прочим,  мистер Ро бсон.

Незнакомец. Я не Робсон.    

Бакарди. А кто вы такой? Ну – ка предъявите ваши документы.  

Маккейн. Ваше опальное высочество, человека нужно напоить  чаем, а уж потом спрашивать документы. Это вам не Маламбия.

Маккейн и все женщины Дома отца начинают раздевать незнакомца.

Незнакомец. Не нужно меня раздевать. Я вам не манекен.  

Бакарди третий. А кто вы? Предъявите ваши документы!

Маккейн. Гарри, Фил выведите их разжалованные высочества из комнаты и просушите  

одежду нашего гостя.

Баккарди упираясь, кричит. Мы приказываем вам предъявить документы…  

Фил и Гарри выводят Бакарди со сцены. 

Маккейн в зал. Это тело я уже где-то определенно видела.  

Айрин к незнакомцу. Больной, нужно бы растереть вас спиртом, но где его взять?

Сестра Луиза достает фляжку. Кровавый Роджерс подойдет?

Айрин. Как нельзя лучше.

Дамы начинают растирать незнакомца. Входят Гарри в руках у него одежда.

Маккейн удивленно смотрит на одежду.

Гарри. А что вы так смотрите – это все, что прислала нам Армия Спасения. 

Мессалина.Действительно, ничего не случится плохого, если мы встретим Рождество с Санта – Клаусом!

Гарри. Правильно! Ему и бороду клеить не придется. Потому что бороду Армия Спасения нам не прислала! 

Мессалина надевает на незнакомца куртку.

Мессалина. Ну, как вам куртка… в пору?

Незнакомец громко чихает. 

Айрин. Колпак не жмет?

Незнакомец громко чихает.

Гарри достает детские коньки для фигурного катания.

Гарри. А ботинки?

Незнакомец чихает.  

Маккейн. Ну, что, друзья мои, Санта – Клаус, у нас есть… Так что там, в  рождественском сценарии, что прислала нам комиссия по делам неимущих. 

 Маккейн достает толстую папку. Открывает ее. Сдувает со страниц пыль. Все чихают.

Маккейн. Непременное условие исполнения  новогодних желаний — чтобы прошлогодняя  пыль (снимает с платья перышко) не встретилась с новогодней. Пфу!

(Эффектно сдувает перышко с ладони)  И так что там у нас идет под номером один (поправляет очки) зажигание огней на Рождественской елке. Так быстро… станем все вокруг елочки (Все выполняют команду) Возьмемся за руки и громко крикнем… раз – два три… елочка гори!

Все кричат.

Бакарди. А вы, почему не кричите? 

Незнакомец. Простите, но я человек посторонний.

Незнакомец снимает коньки и бросает их на пол.  

Гарри. Вы не посторонний. ( вешает ему на шею коньки) Вы Санта – Клаус ( дергает его за бороду)  и вам положено кричать громче всех!

Бакарди третий. Нет, мы бы все-таки проверили у него документы.

Маккейн. Тихо. Тихо, друзья мои! Возьмемся за руки и еще раз крикнем, но громче.     

Айрин не становится в круг, направляется к столу и тайком берет с тарелки кусочек сыра.

Все кричат Раз. Два. Три!

Маккейн. Не зажигается. Почему?

Сестра Луиза. Потому что у нас кое-кто, вместо того чтобы громко кричать, тихо уплетает  общественный сыр!

Мессалина бросается к Айрин.

Маккейн. Девочки! Девочки! Тихо. Возьмемся за руки и крикнем еще раз. Ну, все вместе. Раз, два, три елочка гори! … не горит. Хотя по сценарию (трогает на елки  лампочки)  после третьего раза она должна загореться. 

Сестра Луиза. Какой-то странный у вас сценарий.

Гарри. А как же она загорится, если у нас  в доме не работает ни одна розетка?

Мессалина. Я все предусмотрела, друзья мои. Мы повесим на елку  нарисованные мной свечи. Они и безопасней, и экономичней электрических.

Достает из коробки, вырезанные из картона свечи, к ним приклеены прищепки для сушки белья.  Маккейн садиться к роялю. Все поют и прикрепляют, вырезанные из бумаги, свечи к елке.Все кричат ура и хлопают в ладоши.

Маккейн берет в руки большой мешок.

Маккейн. А сейчас, друзья мои, наш Санта – Клаус поднесет каждому подарок из тех, что прислал нам Красный Крест.

Незнакомец. Простите, но я лицо постороннее.

Гарри берет мешок и протягивает его незнакомцу.  

Гарри. Возьмите себя в руки, сэр, нечего так раскисать. Жизнь - как спорт: для одного - тяжёлая атлетика, для другого - фигурное катание. Невезучим приходится поднимать штангу, стоя (поправляет сапожки)  на коньках.

Незнакомец. Послушайте, миссис Маккейн, это переходит границы разумного! Я вам не Санта – Клаус. (Незнакомец снимает колпак и бросает его на пол) 

Бакарди. А кто вы такой? Предъявите ваши документы!

Незнакомец. Как же я могу их предъявить, если у меня изъяли одежду!

Гарри поднимает шапку и водворяет ее на голову незнакомца. Уверяю вас, сэр, что костюм Санта – Клауса идет вам значительно больше.    

Гарри поправляет колпак. Колпачок не жмет?

Незнакомец недовольно бурчит. В самый раз.

Гарри. Тогда продолжайте, миссис Маккейн, а мне пора к рождественскому гусю.

Маккейн. Как это гусю, когда по факсу следовала индейка?

Гарри. По факсу быть может и индейка, а по факту - это гусь, но вы не волнуйтесь, я приготовлю его так, что он будет лучше индейки!  

Айрин. Я не удивлюсь, если нам вместо индейки подадут к рождественскому столу лапки сурка. 

Гарри. А кое – кто у нас встретит Рождество с перебитыми лапками.

Гарри бросается на Айрин.

Девочки! Мальчики. То есть девочки и мальчики брейк! Гарри, немедленно ступайте к индейке.

Гарри. Гусю, миссис Маккейн, гусю!

 Гарри уходит. Маккейн поправляет очки.

Маккейн. Так, так, так, что у нас… теперь… по сценарию? Так елочку… да… мы уже зажгли. Теперь Санта Клаус берет мешок и начинает раздачу подарков.    

Бакарди. Берите. Берите. Мы уже заждались подарков.  

Незнакомец лезет в мешок. Вытаскивает сверток. Смотрит на него и произносит.

Незнакомец.  Ба-ка… а… р-ди… кому  кубинский ром? (обводит взглядом людей) фамилия не указана… 

Сестра Луиза. Это, наверное, мне!  

Бакарди третий обиженно. Нет, это наша фамилия. Дайте сюда.

Бакарди третий разворачивает сверток. Достает ласты. Недоуменно смотрит на них и говорит.

Бакарди третий. Зачем нам ласты, если мы уже год, как не выходим из дома.

Бакарди обходит незнакомца.

Незнакомец. Что вы на меня так смотрите, что прислали  (незнакомец показывает Бакарди третьему мешок) то я и подарил. 

Бакарди третий грустно. Да в былые времена нам дарили бриллианты…  

Маккейн. Но в вашей ситуации ласты тоже хорошо. Кто знает, может быть вам, придется… уходить ( пристально смотрит на незнакомца)  от сенатора Вильсона…  морем.  

Бакарди третий уходит со сцены.

Незнакомец лезет в мешок и достает сверток.

Незнакомец читает. Подарок для Мессалины.

Незнакомец протягивает сверток. Мессалина разворачивает сверток, читает.

Мессалина. Чернильница непроливайка, (обиженным голосом) Вот так подарок. В это время на сцену выходит в ластах и движет руками, как будто плывет стилем брас Бакарди третий. Мессалина смотрит на него и говорит

Мессалина. Вот, пожалуйста, ласты и то лучше!

Бакарди третий садится на стул и начинает снимать ласты. Маккейн. Отличный подарок! Вы своими красками и без того уже заляпали все стены! Мессалина. Вы ничего не понимаете в искусстве.

Маккейн. Может быть, и не понимаю, но зато я прекрасно помню скандал, что учинил здесь ваш клиент.

Мессалина. Какой клиент?

Маккейн. Тот, что попросил изменить ему цвет глаз на его портрете.

Мессалина с достоинством. А что я могла сделать, если я забыла, где я нарисовала ему глаза.  

Незнакомец лезет в мешок. Нюхает воздух и говорит: - Подарок издает несколько хм… хм… беспокойно- скипидарный запах.

Незнакомец отстраняет от себя сверток, читает.

Незнакомец. Для Фила.

Маккейн кричит. Фил. Фил.

Входит Фил.

Фил. В чем дело?

Гарри. Тебе подарок.    

Фил разворачивает сверток.

Фил читает. Мыло от прыщей. Фу как воняет.  И это все?

Гарри.  Я могу подарить к нему бельевую веревку. 

Фил замахивается топором. Кое-кто у нас  встретит Рождество в ином измерении с намыленной рожей!

Бросаются друг на друга.  

Маккейн. Девочки! Девочки! То есть… мальчики Тихо! Разойдитесь в разные концы ринга.

Гарри и Фил уходят в разные кулисы.

 Незнакомец достает очередной подарок.

Незнакомец. Подарок для Айрин.

Айрин открывает сверток, читает. Корсет шелковый.

Мессалина обиженно. Везет же некоторым.

Айрин читает. Для балерины. (Прикладывает подарок к своей талии) Тесноват. Нужно будет подарить его Гарри. Гарри. Гарри!

Незнакомец. Я бы на вашем месте хорошо подумал, мадам, потому (трясет пустым мешком) подарки закончились.

Сестра Луиза.  Как это закончились, а мне?

Айрин. А вам Кровавый Роджерс принесет.

Сестра Луиза. Да вы правы сегодня ( достает календарик) вторник

В это время под «танец маленьких лебедей» на сцену с подносом в руках выплывает Гарри. Он ставит поднос на стол.

Гарри. Леди и джентльмены, к нам в гости пожаловал Рождественский гусь!

Гарри изящно срывает с подноса полотенце. Все хлопают в ладоши.

Айрин наклоняется к подносу, нюхает гуся и театрально возвещает.

Айрин. Ну, вот скажите на милость, как с таким гусем можно остаться: тонкой, звонкой и прозрачной.

Айрин примеряет на себя шелковый корсет, протягивает корсет Гарри.

Айрин. Кстати, Гарри, это ваш Рождественский подарок.

Маккейн торжественно объявляет.

Маккейн. Друзья мои, прошу всех к столу.  

Все подходят к столу.

Гарри режет гуся. Кладет ножку на тарелку, обводит взглядом присутвующих и говорит точно на церемонии Оскара. 

Гарри. Первый кусочек gos to… миссис Маккейн!

Все кричат. Браво! 

Маккейн. Нет, нет, Гарри! Первый кусочек для нашего гостя. Для нашего Санта – Клауса.  Он сегодня хорошо потрудился.

Гарри кладет незнакомцу на тарелку ножку. Незнакомец кусает ее.

Гарри. Ну, как вам наш гусь?

Незнакомец. Ну, как вам сказать (морщится, кривится,  не знает, что сказать) мне кажется, что хрена к нему не хватает.

Гарри. Хрен, сэр, нам урезал сенатор Вильсон…

Незнакомец. Как урезал?

Гарри(щелкает пальцами как ножницами). А вот чик и назвал это грамотным распределением средств. Эх, будь он на вашем месте, сэр, то я бы… будьте уверены,  сыпанул бы ему на грудку этого как его…

Айрин. Стрихнина… это я фармацевт говорю

Незнакомец начинает кашлять.

Мессалина. Что снова пошло не то горло, сэр?

Незнакомец. Мда…- гы… ы…ик…

Гарри. А мы сейчас это поправим!

Гарри бьет незнакомца по спине. Незнакомец падает со стула и неподвижно замирает на полу.  Входит Фил с одеждой в руках. Он смотрит на незнакомца.

Фил Что это с ним?

Айрин. Летальный исход.

Фил.  Так это значит, что одежда от Версачи… сенатору Вильсону…  больше не потребуются. 

Маккейн. Сенатору Вильсону. Что вы этим сказать?    

Фил прикладывает пиджак к своей груди.

Фил. Я хочу сказать, что если его ушить, то он будет мне  в самый раз. Нужно будет снять с него и брюки.

Фил протягивает миссис Маккейн пластмассовую карточку. Маккейн смотрит на карточку. Фил расстегивает сенатору брюки.

Маккейн читает. Джон Вильсон. Улица Брайтон. Дом сорок пять.

Гарри берет карточку, смотрит на  нее.

Гарри.  Хрена ему не хватает. Я тебе сейчас (берет со стола нож)  чик – чик, устрою грамотное распределение средств! 

Маккейн. Вы ума сошли. Дайте сюда.

Маккейн забирает у Гарри нож      

 Мессалина берет карточку у Гарри. Да нет, такой толстый и одновременно красивый не может быть сенатором - это должно быть его однофамилец.

Маккейн забирает карточку у  Мессалины и обращается к Филу.

Маккейн. Как она у вас оказалась? 

Фил. Как, как… выпала из его пиджака, когда я вешал его на батарею.

Бакарди третий запальчиво. А мы ведь просил вас проверить его документы, миссис Маккейн, теперь нам к международному геноциду еще пришьют и сенатора.

Маккейн. Не волнуйтесь ваше опальное высочество, я иду звонить в экстренную службу.  

Сестра Луиза. Сестра моя, целую милю по такой погоде!Вы же простудитесь.

Мессалина. И станете очередной (толкает незнакомца ногой) жертвой апокалипсиса, что наступит сегодня по календарю Вицпуков. 

Гарри.  Я понимаю, миссис Маккейн, вы боитесь за ваше место, но вы должны подумать и о нас. Мы тут о нем такого наговорили.

Фил (издевательски). Один стрихнин чего стоит. 

Мессалина. А горчичник в памперсы? 

Айрин. А подвесить за астрал?

Сестра Луиза. Про астрал - это он сам придумал.   

Маккейн. И что же прикажете мне с ним делать?

Бакарди третий. Как это что?  Выбросить его на улицу и все дела!

Маккейн. Вы сошли с ума, ваше опальное высочество! Это вам не Маламбия.

Гарри. Вот именно! Мы живем в свободной  стране и обязаны провести голосование! Кто за, прошу поднять руку.

Все поднимают. Гарри смотрит на миссис Маккейн.

Гарри. Вы против, миссис Маккейн?

Маккейн поднимает руку. Нет. Я.. я… тоже за. Но только при одном условии. Вы должны будете положить тело под навес.

Гарри. Мы учтем ваши пожелания, миссис Маккейн.     

Гарри берет сенатора за руки и обращается к Филу.

Гарри. Дровосек, хватай его за ноги. 

Гарри и Фил поднимают тело.

Бакарди. Погодите, его нужно переодеть.

Сестра Луиза. Правильно он же не пришел к нам в костюме Санта – Клауса.

Бакарди. Но прежде нужно проверить, где он спрятал подслушивающее устройство. Этот негодяй не мог прийти в наш дом случайно.

Гарри. Не волнуйтесь, ваше опальное высочество, дровосек, уже все проверил.

Фил. Нет, я все-таки приложу кое-кого топором…

Фил и Гарри бросаются друг на друга.

Маккейн. Девочки. Дево… то есть мальчики… тихо… тихо! Выносите тело! И я вас прошу, укройте его вот этим.

Маккейн дает Гарри теплый плед. Бакарди вырывает у нее плед.

Бакарди. Вы с ума сошли, миссис Маккейн, это же прямая улика!  

Фил и Гарри вытаскивают сенатора со сцены. Сестра Луиза читает молитву и на словах со святыми упокой. Достает фляжку. Через некоторое время Гарри с Филом возвращаются.  

Маккейн cадится на стул. Встает, нервно подходит к двери снова возвращается и садится на стул.

В это время шумной компанией в комнату входят обитатели дома.

 Ну, как… он там?

Гарри поглаживая по плечу м. Маккейн.  Все в порядке, миссис Маккейн, лежит в лучшем виде. Можем продолжать наш Рождественский ужин.

Все садятся за стол.

Гарри Прошу начинать, друзья мои. 

Маккейн останавливает руки тянущиеся к тарелкам. Надо бы молитву прочесть?  

Сестра Луиза кротким голосом. Отче наш, перейди через наш дом и забери все наши переживания и дай нам… нам дай… как же там…

Гарри. Поживей, сестра Луиза.

Сестра Луиза. Одну минуточку у меня записано. 

(Сестра Луиза пытается вытащить молитвенник).

Фил (перебивает сестру Луизу). Дай нам то,  что есть у тех, которые нас имеют.

Мессалина. За это можно выпить!

Гарри. Правильно, in vino veritas.

Сестра Луиза. У меня, этой истины  немного осталось.

Айрин (глядя на фляжку сестры Луизы). Эта  истина убийственна - это я вам как бывший врач нарколог говорю.

Фил. А вот это? (ловко  достает бутылку из карма).   

Маккейн. Где вы взяли такое дорогое вино, Фил?  Неужели… вновь…стащили из китайской лавки?

Фил. Миссис Маккейн, из китайской лавки можно стащить только бурду, а это настоящее Бордо!

Гарри берет бутылку рассматривает ее встряхивает и говорит. Бордо ты уже давно выпил, а в бутылку, поди, налил какой- нибудь дряни. 

Фил. Нет, все-таки кое-кто у нас сегодня встретит Рождество в другом измерении.

Гарри бьет бутылку о стол и движется Филу. Кто-то встретит Рождество с розочкой в зубах.

Фил замахивается топором. 

Маккейн. Девочки! Девочки! То есть мальчики. Тихо. Давайте не сориться, а есть рождественскую индейку.

Маккейн берет ножку и кусает ее.

Гарри. Гуся, миссис Маккейн, гуся.

Маккейн. Помолчите, Гарри!

Гарри. Да я только и делаю, что молчу. Я вообще не человек, а молчание ягнят.  Они там напутают, а ты Гарри отвечай. Да я хоть под присягой… по факсу, да, была индейка, а по факту гусь…

Сестра Луиза берет ножку и смотрит на нее А сколько ножек у этой вашей гусейки?.

Айрин. А не лапки ли это сурка?

Гарри. Кушайте, кушайте, сестра моя, это вам не церковь здесь вас не обманут.

(Сестра Луиза жует ножку).

Гарри. Ну, как?

Сестра Луиза. Немножко жестковат… ваш гусь…его бы запить...

Сестра Луиза делает глоток.

Айрин. И перца не хватает.

Гарри. А что я могу сделать, если перец нам… после поправки сенатора Вильсона… присылают только ко Дню независимости?!

Маккейн. Кстати, как он там? Не замерз ли?

Гарри. Не волнуйтесь, миссис Маккейн, это мерзавец и на северном полюсе согреется.

Маккейн. Как же он там может согреться?

Айрин берет банан и начинает его чистить. С белых медведей три шкуры сдерет...

Айрин. Поправками Вильсона - это я вам как бывший ветеринар говорю!     

В это время за кулисой слышен шум.

Айрин. Что там такое? 

Мессалина. Это ваши мыши. Сегодня же  рождество, а ему и мыши радуются.

Гарри берет, пустую тарелку со стола.

Гарри. Чему им радоваться, если Айрин уже съела весь сыр.

Маккейн. Нет, это сурок.

Гарри. Сурки в той стороне не водятся.

На сцену входит (сенатор Вильсон) незнакомец. Все застывают.

Мессалина открывает объятия сенатору Вильсону.

Сестра Луиза. О, явление Христа народ в Армагедонску ночь.

Мессалина. Добрый вечер, сэр, не думала, что вы так быстро вернетесь.

Сенатор Вильсон. Я тоже так не думал, пока не вернулся.

Сестра Луиза. Неисповедимы пути Господни.

Гарри. Друзья мои, у меня родился прекрасный тост. Открывает бутылку и разливает по бокалам. Все берут бокалы в руки. Давайте выпьем, чтобы ваши  пути совпадали с нашими желаниями. Виват!

Сенатор Вильсон. Мое желание… одно…  влезть… и как можно скорей…  в сухое белье.

Гарри. Оно у меня есть. Одну минуточку. 

Гарри выбегает из комнаты и возвращается с костюмом  Фредди Крюгера 

Гарри. Прошу вас, сэр

Сенатор недоуменно смотрит на костюм.

Гарри. Немножко экстравагантен, согласен, но зато сухой и от всей души!  

Мессалина надевает на сенатора свой шарф.

Мессалина.. Немножко легкомысленный, но зато от всего сердца.

Фил надевает на голову сенатора Вильсона  шапку с оленьими рогами.

Мессалина. Нет, рога (снимает шапку) нашему гостю не к лицу.

Фил. Это рога изобилия.

Бакарди. Возьмите наш китель. Мы все равно, как целый год не выходим на улицу.

Сенатор Вильсон.  Благодарю вас. Вы так щедры.

Сестра Луиза. Да, не оскудеет рука дающего.Аминь.

Сестра Луиза достает фляжку с Кровавым Роджером.

Маккейн. Вы бы пили поменьше, Сестра Луиза.

Сестра Луиза. А что еще делать, если нашу тихую обитель… монастырь «Серые сестры» закрыли, превратив ее  в притон содомского греха, а нас выгнали на улицу?  Это не упраздняет Бога, сказал этот антихрист сенатор Вильс…

Гарри. Тихо, сестра Луиза, тихо.

Сестра Луиза. Сказал один сенатор, а делает его более цивилизованным.

Айрин. Да вас, сестра моя, давно уже пора лечить от алкоголизма, токами Дансерваля, это я вам как бывший нарколог говорю.

Гарри. Где вы возьмете эти токи, если у нас и обычные подают нерегулярно!?

Сестра Луиза. Что это у вас, сестра моя, что ни минута, то новая специализация… то вы стоматолог, то пластический хирург.

Айрин. Что делать, если каждый год правительство увеличивало плату за обучение и мне приходилось прыгать в поисках более дешевой цены  с хирургического факультета, на гинекологический, а с него на психиатрический. Когда же я все-таки закончила медицинский факультет, мне запретили заниматься врачебной практикой по возрастному цензу.

Мессалина. Так вот почему у вас всегда один и тоже диагноз летальный исход.      

Айрин. А у вас вместо картин планы эвакуации!

Мессалина. А что мне еще рисовать, если реалистическую живопись вытеснили: фотоаппараты, видеокамеры. Настоящему художнику только и остается, что вбивать гвозди в гроб искусства.

Маккейн. Боже мой, что вы такое говорите в Рождественский вечер!   

Гарри. Правильно в Рождественский вечер едят гуся, а не вбивают гвозди.

Фил. И пьют вино.

Фил протягивает бутылку миссис Маккейн.

Маккейн. Я не могу пить ворованное из принципа. 

Сестра Луиза. Правильно воровство – грех.

Фил. Воровство не грех, а альтернативный способ распределения общественных благ.

Маккейн пытается разломать орех. Вы, как я погляжу, крепкий орешек.

Фил кладет орех на стол. Да, я многим не по зубам.

Фил несколько раз сильно бьет им по столу. Орех не раскалывается.

Гарри легко раскусывает орех и отдавая его миссис Маккейн говорит. Просто ты не попадал в хорошие зубы.

Фил. А кое – кто Рождество у нас встретит вообще с голыми деснами!    

Фил бросается на Гарри.

Маккейн. Мальчики. Мальчики. Тихо. Разойдитесь в разные концы ринга.

Фил и Гарри расходятся. 

За кулисой раздается шум.

Маккейн. Что это?

Айрин. Наверное, мышь?

Мессалина. Нет - это очередной сурок угодил в сети Гарри.

Гарри. Сурки в той стороне не водятся.

Фил.  Да нет, это ревут сантехнические трубы, а это значит, включили горячую воду!

Сестра Луиза. Хвала всевышнему, мы встретим Апокалипсис чистыми.

Жители Дома отца, толкая друг – друга, убегают со сцены. На ней остаются Маккейн и сенатор Вильсон.

Сенатор Вильсон. Я бы тоже принял горячий душ, надо сказать, я чертовски продрог и испачкался,  но, судя по всему, горячей воды мне не достанется. Вот так история со мной приключилась! Рассказать, так никто не поверит. Ехал встретить Рождество в приличной компании, а оказался в какой-то дыре, из которой нет выхода.   

Маккейн. Это не дыра, а Дом отца, сэр, и выхода из него…

Сенатор Вильсон. Два. Один туда (указывает рукой)  но там нет лампочки. Другой в той стороне, но там капканы Гарри.

Маккейн. Сети. Сети Гарри. 

Сенатор Вильсон. Вы видите в этом разницу?

Маккейн. Конечно, сети более гуманны.

Сенатор Вильсон. А ну- ка попробуйте объяснить это партии зеленых. 

Маккейн. А что тут объяснять?  Правительство свернуло программу по борьбе с грызунами и они превысили черту демографического взрыва. Вот  Гарри и борется с этим. Пусть не весьма гуманным способом, но в целом - это добрый и отзывчивый человек.   

Сенатор Вильсон. Насколько я понял…  у каждого жителя свое хобби. Гарри ловит сурков,  проводя, таким образом, санитарную очистку территории. Мессалина пишет абстрактные картины, вбивая, по ее образному выражению, гвозди в алтарь искусства. Сестра Луиза производит алкогольные смеси, борясь, таким образом, с религиозными предрассудками. Фил занимается Робингудством, а у вас какое хобби, миссис Маккейн? 

Маккейн. Дом Отца… вот мое хобби. Ведь это огромное хозяйство! Нужно и выбивать, и вышивать, и чинить, и воспитывать… Я отсюда практически не выхожу. Вся моя жизнь проходит в этих (проводит рукой по стене) стенах…

Сенатор Вильсон. Простите за бестактность, а как смотрит на это ваш муж?

Маккейн. Я не замужем. Как-то, знаете - ли, не получилось…

Впрочем, это не тема  для  рождественского вечера. Вы пейте, кушайте, чувствуйте себя как дома.

Сенатор Вильсон. Благодарю вас, миссис Маккейн, благодарю. Я, надо вам признаться,  чертовски проголодался.  

Сенатор Вильсон наливает вино в бокал.

Сенатор Вильсон. По роду… своей деятельности… мне часто приходится говорить: речи, спичи, каламбуры… обещания, заверения, клятвы, но сегодня я хочу быть краток. Счастливого Рождества, миссис Маккейн. 

Сенатор Вильсон касается своим бокалом бокала миссис Маккейн.

Маккейн. И вам всего доброго.  

Сенатор Вильсон и миссис Маккейн выпивают. Сенатор берет гусиную лапку и начинает ее есть.

Сенатор Вильсон. Неплохо. Неплохо… правда…  остроты… перца  в нем не хватает.

Маккейн. Перец нам выдают только на День Независимости.

Сенатор Вильсон. Да? Но, тем не менее, гусь весьма недурственен. . Я ведь питаюсь, как придется, и где придется.

Маккейн. А жена?

Сенатор Вильсон. Я, как и вы, не женат, миссис Маккейн, ни жены, ни детей,  даже собаку не могу завести... все… знаете –ли…  дела, поездки, конференции, парламентские дебаты.

Маккейн. Ни детей, ни жены… странно, а отчего же тогда на вашем пальце обручальное кольцо?

Сенатор Вильсон вертит на пальце кольцо.

Сенатор Вильсон. Вы наблюдательны, миссис Маккейн. Да, я был женат, но, увы, неудачно. Но это кольцо к моему браку не относится. Точнее оно относится, но не к состоявшейся женитьбе.

Маккейн. Как это?

Сенатор Вильсон. Эта история, миссис Маккейн, скорей годится для исповедальни, нежели для Рождественского стола. Впрочем, если хотите, пожалуйста. Видите – ли, я женился на своей супруге не по любви, а по рассчету. Любил же я совсем другую девушку, и мы даже обменялись с ней обручальными кольцами (снимает кольцо) Вот смотрите  Джону от Мери, так ее звали, но все это дела давно минувших дней. 

Маккейн. Иногда, чтобы коснуться далекого, нужно всего лишь протянуть руку.

Маккейн снимает с пальца кольцо и протягивает сенатору Вильсону.

Сенатор Вильсон. Что это?

Маккейн. А вы прочтите.

Сенатор читает. Мери от Джона? (пауза) Не понял? Вы на что намекаете?

Маккейн. Я не намекаю, я констатирую факт. (читает) Мери от Джона.

Сенатор Вильсон. То есть вы хотите сказать, что вы Мери Маккейн?

Маккейн. Да.

Сенатор Вильсон. Вот как… это… конечно…  да, а не могли бы вы предъявить свои документы.  

Маккейн.  А без документов вы мне не верите?

Сенатор Вильсон. Безусловно, верю! Разумеется, какие могут быть сомнения, но мое общественное положение…мой определенный… социальный статус…  вынуждает меня.

Маккейн (перебивает сенатора Вильсона). Понимаю. Разумеется, понимаю. Прошу вас.

Сенатор Вильсон смотрит на документ. Крутит его, трет пальцами, точно фальшивую купюру.  

Сенатор Вильсон. Санта – Барбара, какая-то,… хотя и написано Мери Маккейн. Нет, так не бывает, а если случается, то только в мексиканских сериалах.

Маккейн (недовольно). Как вам будет угодно.

Маккейн решительно направляется к выходу.

Сенатор Вильсон (хватает ее за руку). Погодите! Погодите! Не нужно так горячиться. Дайте- ка я взгляну на вас внимательней…

Сенатор Вильсон внимательно осматривает  миссис Маккейн.

Сенатор Вильсон. Так. Так. Действительно. Она это вы. Как это я… сразу… да…  вас не рассмотрел. Разумеется вы это она. Моя далекая Мэри. Мери, детка ты совсем не изменилась.

Маккейн. Правда?

Сенатор Вильсон. Ну, разве только… если… в лучшую сторону. Все та же красавица. Благоуханная роза, да и только!

Маккейн. Обман - это непременно качество человека с определенным социальным статусом?

Сенатор Вильсон. Да - это так, но в данную минуту я кристально честен…  как, … как бы… мда…  это выразиться? Как опозиционая газета!

Вильсон пытается обнять миссис Маккейн. За сценой слышен шум.  

Маккейн. Что там такое?

Сенатор Вильсон. Наверное, сурки.

По разным странам я бродил.

 На сцену выходит молодая девушка. 

Маккейн. Вот так неожиданность. 

Изабелл. Да это я, а ты думала кто?

Маккейн. Очередной сурок угодил в сети нашего Гарри.

Изабелл. Какое варварство! Какая жестокость. Немедленно издай приказ. Сурков не ловить!

Маккейн. Дикость и невежество искореняются воспитанием и образованием, а не постановлениями и приказами.

Сенатор Вильсон. Одна хороша порка, искореняет варварство быстрее десяти лет образования. Жаль, что я в своей практической деятельности не могу прибегнуть к этому чудодейственному средству.   

Изабелл замечает сенатора Вильсона.

Изабелл. Боже мой! На ноги поднята вся полиция. Ведущие газеты готовят некролог, а вы вот где! Как вы здесь оказались, господин Вильсон?

Сенатор Вильсон. Я- то ладно, а вот что здесь делаете вы, Изабелл?   

Изабелл. Как что, вас ищу… по приказу премьер министра, goddamn продрогла и зашла согреться в дом матери. 

Сенатор Вильсон. В дом отца, вы хотели сказать. 

Изабелл. Правильно… которым…  руководит моя мать.

Сенатор Вильсон. Как, мать? Какая мать!? Это что серьезно?

Маккейн утвердительно кивает головой.

Сенатор Вильсон. Вот как да! Но это невозможно… пять минут назад ты сказала, что  не замужем. 

Миссис Маккейн. В наше время, чтобы родить ребенка вовсе необязательно выходить замуж. Кстати, Изабелл, разве ты знакома с сенатором Вильсоном?

Изабелл. Конечно, ведь я работаю у него секретарем.

Миссис Маккейн (взволнованным голосом). Вот как новости! Почему же ты говоришь мне об этом только сейчас? 

Изабелл. Оттого, что я работаю у него всего неделю, а за эти семь дней мы с тобой видимся впервые. Ты лучше скажи, что здесвь делает сенатор Вильсон?

Маккейн. Видишь – ли, у сенатора.. из за непогоды… сломалась машина и он пешком отправился к своим друзьям, но вместо этого попал в наш дом.

Сенатор Вильсон. Кроме того, как оказалось…  в пору нашей молодости, мы состояли с вашей матушкой… мгы-ы-ы…  как бы это сказать…  в романтических отношениях.

Миссис Маккейн. Которые, в свою очередь… закончились… твоим рождением.

Сенатор Вильсон начинает кашлять. Маккейн бьет его кулаком по спине.

Маккейн. Что случилось?

Сенатор Вильсон. Ничего страшного,просто, как говорится, пошло не в то горло, точнее не в то ухо… Дорогая, ты не могла бы пояснить…  более подробно… 

Маккейн. Пожалуйста. Наши с тобой с тобой романтические, как ты выразился,  отношения закончились рождением Изабелл.

Сенатор Вильсон. Мда- ы- мг-ы… ты не… как бы это… не лукавишь… не обманываешь?

Маккейн. Я же не лицо с определенным социальным статусом, Джон.

Сенатор Вильсон.  Боже мой, Мери, отчего же ты не сообщила мне об этом радостном событии раньше!

Маккейн. Ты бежал так быстро Джон, что тебя не мог догнать ни телеграф, ни телефон, ни даже правоохранительные органы.

Сенатор Вильсон. Зачем же меня ловить, Мери? Я публичный человек. Я всегда в народной гуще. В его радостях и невзгодах. В его заботах и успехах! Ты же могла со мной встретиться и все объяснить. Впрочем, лучше поздно, чем очень поздно. Ведь, не попади я… случайно… в этот дом, то я бы навсегда остался в неведенье. Изабелл, дочь моя, дай же мне обнять тебя!

Изабелл решительным жестом останавливает сенатора Вильсона.

Изабелл. Погодите, мистер Вильсон, все это было бы интересно, если бы не смахивало на мексиканский сериал.

Сенатор Вильсон. Как бы там ни было, но, глядя на вас я узнаю себя! Тот же разрез глаз, такой же разлет ресниц. А форма ушных раковин!? А волевой решительный  подбородок!? Я уж не говорю про мой интеллектуальный лоб! Можно,  конечно,  провести и генетическую экспертизу. Но нет, дочь моя, позволь мне… по-отцовски…  обнять тебя… без всякой экспертизы!

Сенатор Вильсон обнимает Изабелл.

Сенатор Вильсон. Мери, иди же и ты в наши объятия.

Сенатор Вильсон обнимает женщин.

Сенатор Вильсон. Дорогие мои, я так рад, что у меня заглохла машина, выключился телефон и завис Интернет, ибо не случись этого, то я бы никогда не встретил вас. Да здравствует Армагеддон!

В это время в комнату входят обитатели дома отца.

Мессалина. Армагеддон откладывается, сэр, ибо дождь кончился!

Айрин. Ну да! Астрология - наука, сэр, точная  и все ее прогнозы верны, только вы их в одно ухо впускайте, а в другое выпускайте - это я вам как бывший врач отоларинголог говорю.

Сенатор Вильсон. Друзья мои, разрешите вас познакомить с моей семьей. Супругой Мери и моей дочерью Изабелл.

Гарри. Как это? Не успели мы помыться, как вы уже успели обвенчаться, родить и вырастить дочь. Так не бывает даже в мексиканских сериалах.

Сенатор Вильсон. В сериалах не бывает, а в жизни случается!

Сестра Луиза. Правильно, велики  чудеса господа. Аминь!  

Фил. За это стоит выпить. ( Берет бутылку) впрочем, вина уже не осталось.

Сестра Луиза вытаскивает фляжку.

Сестра Луиза. Да не оскудеет рука несущего.

Фил. Кровавого Роджера!

Сенатор Вильсон. Нет, друзья, настала моя очередь угощать вас. Мы немедленно все вместе едем встречать Рождество ко мне домой!

Бакарди пятый. Нет, я не могу ехать, вдруг меня там арестуют и вышлют в Маламбию.

Фил. Давно пора там тебя уже заждались свободолюбивые людоеды!

Изабелл достает из сумочки газету. Не беспокойтесь, your majesty, сегодня в новостях сообщили о перевороте в Маламбии. Восставший народ повсюду ищет своего правителя Бакарди пятого, чтобы вернуть его на престол!

Бакарди пятый. Ну, вот, а кто-то называл меня без пяти минут как завтраком  людоеда. А я всегда говорил, что я король! Держите, сэр!

Сенатор Вильсон. Что это?

Бакарди пятый. Ну, как… вы же просили…  у меня калоши.

Сенатор Вильсон. Но это же ласты, а не калоши!?

Бакарди пятый. Но они же резиновые и потом они мне все равно не понадобятся.

Сенатор Вильсон. Королевская логика! Прошу вас, ваше высочество и вы друзья мои, следовать за мной.

Все направляются к выходу. В это время у сенатора звонит телефон.

Сенатор Вильсон. Ну, что ж, если у меня зазвонил телефон, то Армагеддон и впрямь откладывается. Ступайте, друзья мои, я вас догоню.

Все выходят. Сенатор начинает разговаривать по телефону.

Алло. Кто это? А это вы, Генри. Я вас слушаю. Да, да… конечно, конечно и вам хорошего рождества. Благодарю вас, дорогой мой, и вам всяческих благ ( пауза)  Ну, только если минуточку.

Сенатор слушает.

Сенатор Вильсон. Вы знаете, Генри, я тут… кое с кем… встретился, побеседовал и пришел к выводу, мы должны повременить с этой поправкой… да… я изменил свое мнение  об урезании социальной помощи бедным…

 Мы вычислили экономическую выгоду, но забыли, что они тоже люди. Наши с вами матери, отцы, сестры и братья.

Сенатор прекращает разговор и уходит со сцены.   Актеры выходят на сцену и поют на мотив песни АВВА Happy New Years  

Дождь за окном

Ждали мы Армагеддон

Нам от Вилсона поправок

Эта жизнь как страшный сон

Но этот вечер

Сказка входит в каждый дом.

И наш дом явилось счастье.

Наш сенатор это он

Актеры указывают на сенатора Вилсона

 

Припев

Горе прощай 

Беды пока.

Слезы нужда.

Мы все забудем навсегда.

Счастье радость и любовь

Наполнят  нас

Будем мы жить

Будем любить

И нашей дружбой дорожить.

Песть кружит вьюга и зима.

Мы будем рядом. Навсегда.

Ты и я.

 

 

 

 

                                Конец 

 

 

  

 

 

Оглавление     Записная книжка